Рок-н-ролл под Кремлем - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 75

Профессиональную тайну Евсеевы сохранили: Петр Данилович представился отставным военным, что, в принципе, соответствовало действительности, а трудовую деятельность Юры в разговоре вообще обходили стороной. Шурочка визитом осталась довольна, теперь хорошее впечатление следовало произвести жениху.

– Букет надо разодрать, – деловито произнесла Шурочка. – На три. Пришли бабушка и тетя! – объяснила она.

Стали «раздирать».

Юра зубами порвал шикарный оберточный целлофан, озаботился:

– А тебе? Надо драть на четыре… Но получатся четные букеты… Давай я лучше сбегаю еще куплю… Хотя далеко, да и нет там больше…

– Не заморачивайся, никто не будет считать, – заверила Шурочка, ловко обертывая три вполне приличных, хотя и мало напоминающих «икебану» букетика. – А мне сейчас не надо, мне отдельно купишь…

Юра Евсеев с трудом перекусил ленту. На каждом букете удалось даже завязать банты, так что получилось вполне прилично.

– Все! – сказала Шурочка. – Ты – не бойся. Они – рафинированные интеллигенты…

– Лишь бы не аристократы, – улыбнулся Юра. – Никита Михалков в одном интервью объявил себя аристократом… Меня это насторожило: как-то вроде нескромно самому о себе так…

– Они аристократы духа, – заверила Шурочка. – Для них условный, книжный мир гораздо важней реального. Ты все поймешь.

– Меня уже трясет! – выпалил Юра.

– Не бойся, никто тебя не съест, – подбодрила Шурочка. – Пошли!

Дому оказалось лет сто, может, чуть меньше. Четырехэтажный, он казался очень высоким, по фасаду из красного кирпича змеились глубокие трещины. Диссонансом с этой архаикой смотрелись несколько металло-пластиковых окон и блоков сплит-систем.

– Новые русские выкупают квартиры, – Шурочка перехватила его взгляд. – Тихое место, центр… Моим тоже предлагали. Но для них это унизительно…

Гулкий подъезд запирался разболтанным замком, врезанным в древнюю, когда-то крепкую дверь. Здесь было на удивление чисто: не пахло ни кошками, ни людьми.

Миновав несколько бронированных дверей с телекамерами, по стертым каменным ступеням они поднялись на четвертый этаж. Шурочка вставила ключ в замочную скважину, вокруг которой курчавилась грязная вата, вытрепанная из-под заскорузлого, в трещинах, дерматина. Это была обивка по моде шестидесятых годов прошлого века: с ремнями наперекрест и круглой пуговицей посередине. Юре вдруг показалось, что сейчас он окажется в прошлом. Так и произошло.

Щелкнул замок, и Евсеев перешагнул через стертый порог в странную прихожую – маленькую, но высоченную, словно пенал, поставленный «на попа». Было тесно: тут стоял очень старый, порядком облезлый трехстворчатый шкаф, висела вешалка, большое зеркало искажало отражения, как в комнате смеха, хотя, конечно, не так сильно. Из глубины квартиры слышались голоса.

– Пойдем в библиотеку…

Шурочка провела его в комнату с синими, в непонятных желтых разводах стенами, где за старомодным, круглым столом оживленно беседовали три женщины и мужчина. Вдоль двух стен от пола до потолка тянулись книжные полки из некрашеных, потемневших от времени досок. На них стояли разнокалиберные фолианты и множество толстых журналов. В углах тоже лежали стопки «Знамени» и «Нового мира», перевязанные шпагатом.

– Ну и что, что его знает вся салонная Москва и он выпустил два сборника? – театральным голосом вопрошала некрасивая рыжая женщина лет сорока. – Я прекрасно чувствую литературный текст, и я вижу, что это не поэзия, а обыкновенная халтура!

– Избегай резких выводов, Ида, – покачала головой пожилая, но моложавая дама. – В свое время мне давали рецензировать рукописи Бродского, по тем меркам мне тоже казалось, что это ерунда… А он стал нобелевским лауреатом…

– Не тот случай!

– Знакомьтесь, это Юра! – звенящим голосом объявила Шурочка, и четыре пары глаз внимательно уставились на пришельца. Именно пришельца, потому что Юра вдруг почувствовал себя инородным телом, ворвавшимся в совершенно другой, непонятный ему мир.

– А это моя мама, Елизавета Михайловна, – Шурочка указала ладонью на довольно молодую, симпатичную даму в белой, под горло, кофточке, с такой же, как у нее, копной светлых волос. У нее внимательный строгий взгляд, Юра даже немного поежился и, коротко наклонив голову, протянул цветы.

– Очень приятно. Юрий.

– Это бабушка, Анна Матвеевна…

Назвать бабушку старушкой ни у кого бы язык не повернулся. Да и слово «бабушка» ей не шло: просто дама постарше, в темном неброском платье и с собранными в узел на затылке волосами. Но лицо морщинистое, видно, не признает кремы, лосьоны и косметологов, а круглые старомодные очки усугубляют впечатление. И смотрит она не только строго, но и оценивающе. Снова шаг вперед, поклон, протянутый букет.

– Очень приятно. Юрий.

– Это тетя Ираида, – указала Шурочка на женщину, прекрасно чувствующую литературный текст.

В отличие от всех остальных, тетя улыбалась. Выглядела она соответственно имени: вытянутое лицо, лошадиные зубы, растрепанные рыжие волосы. Нервные пальцы вертели незажженную папироску.

– Очень, очень приятно… – Юра в очередной раз коснулся подбородком груди и вручил последний букет.

– А это папа, Петр Петрович…

Папе можно было с одинаковым успехом дать и сорок пять лет, и шестьдесят. В первом случае он должен был сильно пить, а во втором – просто прожить бурную жизнь. Он поднялся навстречу – седой, высокий, слегка сутулый, и, пристально глядя на Юру, протянул руку.

– И вовсе он не папа, – возразила мама. – Наш папа был Александр, я назвала Шурочку в его честь. Только он сгинул где-то в Мордовии. Но Шурочка – Александра Александровна, а не Александра Петровна! Когда Петр появился, Шурочке уже было…

– Мама! – сердито воскликнула девушка. – Что ты прямо с порога…

– А что? Молодой человек пришел в семью. Пусть принимает все так, как есть!

Юра крепко пожал папе-не папе руку, ловко сбросил с плеча и передал многообещающе звякающий рюкзачок:

– Не знаю… Старался, чтобы на любой вкус. Водка, коньяк и шампанское.

Папа-не папа повеселел.

– Сейчас я все быстренько в холодильник… А ты, Шура, давай, пошустри насчет закуски…

Глядя на себя со стороны, Юра испытывал удовлетворение: не растерялся, чувствует себя уверенно и спокойно, все выходит четко и вроде само собой. На практическом занятии в Академии по теме «Знакомство» он бы получил «пятерку». Преподавательница прикладного этикета Беатриса Карловна Дорн осталась бы им довольна.

– И я, конечно, подготовила отрицательную рецензию! – продолжала рассказ тетя Ираида. – Что тут поднялось!

«Надо вести себя так, будто ты пришел к хорошим знакомым, – просто и естественно. Выбери предлог и перехвати инициативу, – учила манерная, пендитная немка. – Переключи разговор на себя, окажись в центре внимания, и твой социальный статус в группе сразу повысится…»