Черная мадонна - читать онлайн книгу. Автор: Дж. Р. Лэнкфорд cтр.№ 15

Разумеется, это не более чем рекламный трюк.

Затем видеокамера взяла в объектив нишу под аркой. До нее можно было добраться, лишь сойдя с пешеходной дорожки и перебравшись через небольшой ручей. В нише стояла статуя богоматери с младенцем на руках, заваленная цветами. Ходили слухи, что десять лет назад возле этого места полиция нашла окровавленное одеяло, оставшееся после родов. Мэр провел пресс-конференцию, в которой опроверг подобные слухи. Однако это не остановило толпы людей, приходивших сюда каждый день с цветами, прижимая к груди крестики и перебирая четки.

Согласно заявлениям ОЛИВ, грот в Центральном парке, где предположительно повторно явился в этот мир Иисус, стал местом массового паломничества. И неважно, что никто из представителей этой организации не видел даже волоска, упавшего с головы клона. Нью-Йорк научился спокойно воспринимать подобные вещи. Это был местный аналог давно ставшего легендарным городка Розуэлл в штате Нью-Мексико, куда толпами стекались чудаки, свихнувшиеся на инопланетянах и НЛО.

Льюистон заметил, что Браун иногда наблюдает за паломниками с террасы. Разглядывает в бинокль, как будто отслеживает возвращение муравьев в муравейник. Почему он так интересуется ими? Льюистон услышал, как сиделка вернулась и прощается. Браун еще в самом начале недвусмысленно дал понять, что в этой комнате она с Льюистоном на равных и ей поручена негласная роль: докладывать хозяину о любых, подозрительных с медицинской точки зрения, изменениях в состоянии больного.

– До свидания, мэм, – сказал он в ответ, внезапно рассерженный тем, что своим уходом эта женщина лишает его законного отдыха. А ведь у нее, насколько ему известно, нет мужа, которого ее постоянное отсутствие вынудило бы с ней развестись.

Льюистон посмотрел на часы, взял в руки фонарик и механически привычным движением посветил в зрачки пациенту. Затем взял больного за правую руку и принялся массировать вялые пальцы, отслеживая поступление залитого в капельницу антиконвульсанта. Медикаментозную терапию пришлось возобновить по причине недавних судорог.

Кап-кап-кап.

Льюистон еще не звонил домой, чтобы сообщить, что сегодня не придет. Сын не будет долго ждать его, как раньше, когда был маленьким, вслушиваясь в отцовские шаги, чтобы затем встретить его печальным взглядом. Пап, почему тебя больше не бывает дома? Когда-то жена старалась сохранить завтрак теплым, нетерпеливо поглядывая на часы. А когда нервы не выдерживали, отправлялась на задний двор, чтобы заняться грядками и клумбами, прополкой и посадкой семян. Дорогой, в чем дело? Неужели у тебя появилась другая женщина? Почему тебя не бывает дома? Чак знал, что она не верит в его полуложь: фонд, оплативший мне стипендию, взял с меня обещание работать на него, когда это потребуется. Об этом никто не должен знать, и я не могу ни с кем это обсуждать. Три или четыре ночи в неделю и каждый уик-энд дважды в месяц я должен там работать. По сотовому телефону со мной можно связаться в любое время. «Можно ли зайти к тебе на работу?» Нет.

Почему она не ушла от него раньше, Чак не знал. Знал лишь то, почему ничего не сделал сам – потому что боялся Брауна. Как-то раз Льюистон попытался освободиться от рабства тем, что просто не вернулся после выходных. Тогда к нему домой явились двое громил и до смерти запугали его жену. Новых попыток он больше не предпринимал. После этого Чак попробовал отправить семью за границу и даже подал документы на получение паспорта для сына. Почту с паспортом в их дом принес один из двух уже знакомых громил. С тех пор жена стала задавать меньше вопросов.

Понимая, что есть один-единственный способ вновь вернуть жизнь в нормальное русло, Льюистон сунул судебную повестку в карман. Да, но хватит ли ему смелости?

Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, он посмотрел на своего пациента. Надежды не было никакой, хотя Чак так и не перестал ждать лучшего исхода.

– Кто же ты такой? – в отчаянии спросил он и принялся массировать пациенту другую руку. Это был один из элементов программы по выведению пациента из комы, мучительно осуществляемую Чаком или сиделкой каждый час под музыку Моцарта или Шопена – ее она ненавидела, – исполняемую в фоновом режиме. Они делали это раз за разом в надежде на ответную реакцию: движение лицевых мускулов, сокращение зрачков, вздрагивание от шума. – Кто же, черт побери, ты такой?

Массируя больному руки, Льюистон добрался до некогда крепких плеч. В этот момент в комнате негромко звучала единственная запись, не относившаяся к классической музыке: воркование южноафриканских горлиц. Чак записал их во время своего последнего путешествия в Африку, и ему нравилось слушать эти удивительные звуки природы.

– Явно не балетный танцор, это точно. Больше похож на… Дай подумать. Что мы решили в последний раз? Профессиональный борец?

И Льюистон с удвоенным усердием принялся массировать шею со следами застарелых шрамов.

– Может, боксер? – предположил он, глядя на руки больного. Никаких следов травм. – Нет, не боксер.

Он автоматически выполнил привычную процедуру – контрастные похлопывания, то сильные, то слабые, удары ребром ладони по ногам больного. Результат, в сущности, был нулевой, зато руки самого Льюистона за эти годы изрядно окрепли.

– Хорошо, допустим, ты штангист. Когда-то был им. Давно утратил сноровку и показатели, но развитая мускулатура никуда не делась. Когда-то ты был штангистом. – Врач немного помолчал, затем заговорил снова: – Мы сошлись на том, что ты не был женат. Обручального кольца у тебя не было, да и внешне ты не похож на ухоженного, семейного человека. Впрочем, ты явно имел успех у женщин. Тебе было чем вызвать их благосклонность, было чем похвастать. Я и сам не плох… Как же тебя звали в ту пору, когда ты был «качком»? Красавчик Джонс? – Это было любимое прозвище, которым Льюистон награждал мужчин. – Нет, лучше Рок. Рок «Красавчик» Джонс, штангист и качок. Ты гастролировал по всему миру. Мы решили, что это были именно дамы, а не мужчины. – Льюистон вспомнил первый осмотр, подкрепивший его предположение. Рок «Красавчик» Джонс, бодибилдер. Предмет обожания женщин всего мира.

Льюистон закончил массаж и выпрямился.

– Вот ты кто такой. Вот почему тебя никто не искал, дружище. Слишком много женщин. Ты никогда не жил долго на одном месте. Родители умерли или слишком стары, чтобы постоянно поддерживать с тобой связь. Как-то так. Мать в доме престарелых для больных Альцгеймером. Она даже не помнит твоего имени. – Чак остановился и вновь перечитал повестку в суд в связи с предстоящим разводом. – Что же я делаю? – Вздохнув, он похлопал пациента по плечу и, попросив у Всевышнего прощения, отключил капельницу с физраствором.

Его удивила собственная реакция: он содрогнулся от страха, хотя и знал, что человек этот все равно умрет. Его действие носило чисто технический характер. Он надеялся на остановку сердца, быструю и безболезненную. Это могла бы быть послеприпадочная остановка дыхания или, если припадок продлится довольно долго, отек легких. В любом случае либо одно, либо другое. Льюистон не стал отворачиваться, хотя и понимал, что физраствор покинет кровоток больного еще не скоро.