— Вот так и лоханулся, — философски заключил Борис Романович. — Главное, что Карла Брюллова-то я потом вспомнил. Меня фамилия с толку сбила. Хорошо хоть всего на двадцать пять штук кинули. Я бы больше дал, если бы попросили.
Олигарх уже основательно захмелел. Он взял со столика пульт и нажал на кнопку. И тотчас из динамиков огромной стереосистемы заголосила «ВИА Гра»:
Я мало кого любила.
Второй надоел, третьего забыла.
Четвертый исчез во вторник.
О первом почти ничего не помню…
— Ну что, девчонки, оттопыримся в танце? — Борис Романович встал с кресла и, притоптывая в такт музыке, протянул руку Жене: — Женечка, вы позволите вас пригласить?
Она неуверенно посмотрела на Ксюшу.
— Иди-иди, — улыбнулась та. — Покажи этому кабану, как танцуют сибирские лани.
И Женя пошла. А куда было деваться? Отказывать людям она еще не научилась.
Подруги просили слезно:
«Алена, спасайся, пока не поздно».
«Держись от него подальше», —
Печально сказала подруга Маша…
Борис Романович обхватил короткопалой лапой Женину талию и забормотал ей на ухо:
— Слушай, ты мне сразу понравилась. Люблю пышечек. Таких, как ты.
«Сомнительное достоинство», — с грустной иронией подумала Женя. А вслух сказала:
— Спасибо за комплимент.
— Нет, правда, — продолжил шептать Борис Романович, все сильнее сжимая Женю в объятиях. — Я тощих любовниц только для понта держу. Чтоб перед друзьями похвастаться. А в постели обожаю с толстушками покувыркаться. Люблю, чтобы было за что подержаться. У тебя, я вижу, с этим все в порядке.
Женя остановилась и сделала слабую попытку высвободиться из объятий олигарха.
— Ты чего? — удивился он.
— Я устала, — хмуро сказала она. — Можно мне сесть?
— Да ладно, не выдумывай. С чего тебе уставать-то? — Борис Романович крепче стиснул Женю в объятиях и горячо задышал ей на ухо. — Ты, зая, не переживай. Я мужик нежадный. Хочешь кольцо с брюликом — будет тебе кольцо. Хочешь шубку — будет шубка. Правда, все это нужно еще заслужить. Покувыркаемся ночку. Если все сделаешь правильно — позову и на вторую. А две ночи с одной и той же женщиной — это уже роман!
Борис Романович неприятно захихикал. Затем чмокнул Женю жирными губами в ухо и запустил руку ей под кофточку. Женя вскрикнула и судорожно оттолкнула олигарха.
— Ты чего? — изумился он.
— Пустите! — зло крикнула она, заливаясь краской гнева. — Я больше не хочу с вами танцевать!
Борис Романович нахмурился.
— Кончай выеживаться, — сказал он. — А то обижусь.
Тут олигарх резко притянул Женю к себе и чмокнул ее в губы.
— Пустите, сказала! — крикнула она.
Ксюша поставила бокал с мартини на стол и заорала:
— Эй, Борюсик, убери от нее грабли!
— Ты пей мартини и помалкивай, — не оборачиваясь, рыкнул на нее олигарх.
Ксюша свирепо блеснула глазами.
— Отвянь от нее, старый козел! — грозно сказала она.
Лицо олигарха побагровело от такой наглости. Он медленно повернулся и прорычал:
— Ты, я вижу, совсем оборзела. Сиди и жди своей очереди, рыжая. Сейчас закончу с толстушкой и возьмусь за тебя.
— Ну, все! — грозно проговорила Женя. — Ты меня достал!
Она резко оттолкнула от себя олигарха и отскочила к столу. Борис Романович вытаращил на девушек налитые кровью глаза и хрипло задышал.
— Играть со мной вздумали? — прорычал он пьяным голосом. — Не получится. Я на вас, мочалок, штуку баксов потратил. Вы мне ее отработаете по полной программе. Сначала — пышка!
И он грузно, как пьяный медведь, двинулся к Жене, расстегивая на ходу ширинку.
— Сейчас… Сейчас встанешь на сахарные колени, откроешь ротик и…
Женя попятилась и наткнулась спиной на шкаф. «Мне конец», — подумала она и, не зная, что предпринять, зажмурилась. Раздался глухой стук, затем что-то рухнуло на пол — что-то тяжелое и большое. Женя приоткрыла один глаз и оцепенела.
Над распростертым на полу олигархом стояла Ксюша, в руках она сжимала бронзовый подсвечник.
— Ты его убила? — ахнула Женя.
Ксюша нервно усмехнулась:
— Да нет. Такого борова подсвечником не убьешь. На него конкуренты шесть раз покушались, а ему хоть бы хны. Оклемался и всех их в землю закопал.
Ксюша поставила подсвечник на мраморную полку камина и быстро прошла к окну. Осторожно отодвинула штору и выглянула наружу.
— Плохо дело, — сказала она после паузы.
— Что? — испугалась еще больше Женя.
— Во дворе пять охранников. Все здоровенные, как черти. Но самое страшное не охранники.
— А кто?
Ксюша повернулась к Жене и тихо сказала:
— Собаки. Или ты уже забыла? «Элитные псы. Восемьдесят сантиметров в холке, давление челюстей, как у молодого тигра».
— О боже! — воскликнула Женя, прикрыв рот ладошкой.
Ксюша снова посмотрела в окно, прищурила зеленые глаза и с небрежной усмешкой заявила:
— Ничего, старушка, прорвемся! Или мы не ведьмы?
— Ты, может быть, и ведьма, а я — нет, — сказала на это Женя.
Ксюша улыбнулась:
— Вот как? Ну, тогда прощай.
Женя вытаращила на нее глаза.
— Что значит… «прощай»? — промямлила она полным ужаса голосом.
Ксюша хищно прищурилась:
— А ты что думала — я вытащу тебя отсюда на себе? Придется прорываться. Отстанешь — пойдешь на корм собакам.
— Зачем прорываться? Нужно просто позвонить в милицию!
Ксюша вздохнула и покачала головой:
— Не выйдет. У него мобильник с кодом. А другие мобильники здесь не берут — по периметру усадьбы специальные глушилки стоят. Позвонить невозможно. Да и кричать бесполезно. Никто не услышит и не придет на помощь.
Женя чуть было не заплакала от страха, но усилием воли взяла себя в руки и задумалась.
«Главное — не паниковать, — сказала она себе. — Маргарет Джейн в романе «Дикое влечение» попала точно в такую же ситуацию. Она оказалась в замке, окруженном разбойниками и злобными псами. Какой же выход она нашла? Думай, Женька, вспоминай!»
Девушка изо всех сил напрягла память. Она прочла сотни любовных романов, и их сюжеты основательно перепутались у нее в голове.
— Эй, — тихо окликнула ее Ксюша. — Ты чего?
Женя прикрыла веки и подала подруге знак, чтобы та молчала. Ксюша лишь плечами пожала. Пока Женя думала, Ксюша взяла с тарелки бутерброд с икрой и принялась меланхолично его жевать.