Хроники Маджипура - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Силверберг cтр.№ 21

— Кто это там? — спросил корональ. — Финивэйн?

— Эремойль, мой властелин. Командующий отрядами, проводящими поджоги.

— Эремойль. Да. Эремойль. Я вас вспомнил. Ну, садитесь с нами. Мы возносим благодарение Божеству за окончание войны, Эремойль. Эти люди прибыли от моей матери, Хозяйки Острова, охраняющей наши сны, и мы проведем ночь в песнях восхваления и благодарности, поскольку утром огненный круг замкнется. Ну что, Эремойль? Садитесь, пойте с нами. Вы ведь знаете гимны, посвященные Повелительнице Снов, не так ли?

Эремойль слушал слабый надтреснутый голос короналя и чувствовал, что у него подгибаются колени. Этот негромкий, тонкий, как нить, сухой звук — все, что осталось от некогда царственного тона верховного правителя.

Этот герой, этот полубог был изнурен и сломлен долгой войной, от него уже ничего не осталось, он превратился в призрак, в тень. Увидев его в этом обличье, Эремойль спросил себя: а был ли лорд Стиамот когда-либо той величественной персоной, образ которой хранила память, или же, возможно, этот образ — лишь миф, созданный в воображении, а сам корональ всегда был куда более мелкой личностью, чем казался со стороны?

Лорд Стиамот сделал приглашающий жест. Эремойль неохотно подошел поближе.

Он думал о тех словах, которые намеревался сказать, ради которых прибыл сюда: «Мой властелин, там, на пути огня, остался человек, который не уйдет со своей земли и не позволит увезти себя силой, которого нельзя будет удалить иначе как лишив его жизни. Но, мой властелин, этот человек слишком прекрасен, чтобы поступать с ним столь жестоко. И потому я прошу вас, мой властелин, прекратить распространение огня — может быть, применить какую-то иную стратегию, чтобы мы могли захватить метаморфов, когда они будут бежать из огненного кольца… но не позволять огню продвинуться далее той точки, которой он уже достиг, потому что…»

Нет.

Он видел, что просить короналя задержать окончание войны хотя бы на один час абсолютно бесполезно. Ни ради Каттикауна, ни ради Эремойля, ни ради священной Хозяйки Острова Сна, матери Стиамота, движение огня не могло быть остановлено, поскольку стремление короналя завершить войну было наиглавнейшей силой, перед которой не могло устоять ни одно реальное или кажущееся препятствие. Эремойль мог бы попытаться остановить огненную атаку своей собственной властью, но просить позволения у короналя бессмысленно.

Лорд Стиамот вновь повернулся к Эремойлю:

— Что с вами, капитан? Что вас гнетет? Идите, садитесь возле меня. Пойте с нами, капитан. Присоедините свой голос к благодарению.

Они запели гимн. Эремойль не знал мелодии и негромко подтягивал, стараясь попадать если не в тон, то хотя бы в ритм. Потом последовал еще один гимн, и еще один; следующий оказался ему знаком, и он принялся громко и немелодично подпевать. Наверное, уже близился рассвет. Он тихонько отодвинулся в тень и выбрался из шатра. Да, солнце уже окрасило первыми зеленоватыми лучами вершину горы Хеймон с востока, хотя пройдет еще час или немного больше, прежде чем свет озарит склон горы и обреченные долины к юго-западу от нее. Эремойль с тоской подумал, как хорошо было бы заснуть на неделю. Он осмотрелся и почти сразу же увидел адъютанта.

— Не могли бы вы послать от моего имени приказ моему начальнику штаба на пик Зигнор?

— Конечно, господин.

— Передайте ему, что на него возлагается ответственность за следующий этап огненной атаки и что ему следует действовать по утвержденному мною плану. Я останусь здесь на день, немного отдохну и вернусь в свой штаб к вечеру.

— Да, господин.

Эремойль отвернулся, посмотрел на запад. Там все еще царила ночь, и лишь отблески пламени, пылавшего в зоне огня, рассекали тьму. Вероятно, Айбиль Каттикаун всю ночь провозился с насосами и брандспойтами, поливая свои поля. Это, конечно, было бесполезно: огонь такой силы пожирает все на своем пути и не останавливается до тех пор, пока есть чему гореть. Значит, Каттикаун умрет, черепичная крыша его жилища обрушится… и помешать этому никак нельзя. Его можно спасти, лишь заставив несколько ни в чем не повинных солдат рисковать своей жизнью, да и то без гарантии успеха; еще его можно спасти, если он, Эремойль, откажется выполнить приказ лорда Стиамота, но это будет не спасением, а лишь небольшой отсрочкой гибели. Итак, он умрет. После девяти лет участия в войне, думал Эремойль, я в конце концов дошел до того, что погубил жизнь, жизнь одного из своих сограждан. Но чему быть, того не миновать. Да, не миновать.

Несмотря на невероятную усталость, он не мог заставить себя уйти и провел на наблюдательном посту еще примерно час, пока не увидел первые вспышки огня в предгорьях около Бизферна или, возможно, Домгрейва. Значит, утренняя бомбардировка зажигательными снарядами началась. «Война скоро завершится», — сказал он себе. Последние враги уже бегут к безопасному побережью. Они будут интернированы и переправлены через море, и в мире снова наступит тишина. Спиной Эремойль ощущал тепло летнего солнца, а лицом — жар разраставшегося внизу пламени. «В мире снова наступит тишина», — повторил он про себя и пошел искать место, где можно было бы поспать.

Эта запись сильно отличалась от первой. Она не так изумила и потрясла Хиссуна: конечно, история печальная, трогательная, но она не коснулась таких глубин его души, какие затронула сага об отношениях девушки и гэйрога. И все же он сознает, что узнал много о природе ответственности, о тех конфликтах, которые возникают в противостоянии сил, ни одну из которых нельзя назвать неправой, и о том, что представляет собой истинная стойкость духа. Также он узнал кое-что о процессе сотворения мифов — ведь во всей истории Маджипура действительно не было ни одной столь богоподобной личности, как лорд Стиамот, великий правитель-воин, сломивший силу злокозненных аборигенов, меняющих форму.

За восемь тысяч лет почитания он стал объектом воистину благоговейного поклонения, фигурой, исполненной грандиозного величия и блеска. Лорд Стиамот из знакомого с малых лет мифа все также продолжает существовать в сознании Хиссуна, но теперь ему необходимо потесниться, чтобы, освободить место для Стиамота, увиденного глазами Эремойля, — того усталого, бледного, изможденного, маленького, преждевременно состарившегося человека, который посвятил всю жизнь войне и тем самым сжег дотла свою душу. Герой? Несомненно! С этим могут не согласиться разве только метаморфы. Но полубог ли он? Нет, он человек, которому не чуждо ничто человеческое, очень ранимый и донельзя утомленный. Очень важно никогда не забывать об этом, говорит себе Хиссун, и в этот момент сознает, что те минуты, которые он незаконно проводит в Регистре памяти душ, дают ему истинное образование, позволяют надеяться на получение докторской степени в науке знания жизни.

Далеко не сразу он чувствует себя готовым отправиться на следующий урок. Но через некоторое время пыль с бумаг налогового архива начинает вновь просачиваться к глубинам его «я», и он жаждет приключений, подвигов. Значит, обратно в Регистр. Необходимо восстановить подлинную сущность и других легенд.