Золотой век - читать онлайн книгу. Автор: Джон Райт cтр.№ 83

Фаэтон догадался, куда он клонит.

— Вы, наверное, шутите, отец.

— Нет. Тот солдат-колонист, сокрушитель мира, превратил себя в самоосознающее существо. По нашим законам всякий, кто создал самоосознающее существо, искусственное или естественное, сознательно или случайно, становится родителем этого существа и обязан его растить и заботиться о нем. В средний и задний мозг такого родителя в принудительном порядке вносятся отцовские или материнские чувства. Вот почему я женился на твоей матери, Галатее, пусть земля ей будет пухом.

На самом деле Галатея не умерла. В возрасте четырехсот лет она развелась с Гелием и ушла из Серебристо-серой. Она так настроила свои фильтры и перекроила свою память, что полностью его забыла. Поначалу Гелий приходил к ней, но для нее он был только призраком. Однажды, не сказав никому ни слова, Галатея сдала свои воспоминания в архив и ушла в море. Она покинула свое тело и слилась разумом со странным, древним, враждебным коллективным разумом, жившим в миллионах микроскопических клеток, рассеянных по Мировому океану. Лицо Гелия приняло печальное выражение, что всегда случалось при упоминании о матери Фаэтона. Печальный вид Гелия Фаэтона всегда раздражал, тем более теперь, когда он узнал, что Галатея ему вовсе не мать.

— Итак, я родился. Я помню детство и юность. И что же в них фальшивого?

— Ничего. Когда ты вошел в этот мир, ты был ребенком.

— Почему тогда я не помню виртуальную жизнь, которой я жил до рождения? Ваше предполагаемое будущее? Только не говорите, что я и это согласился забыть!

Фаэтона мучила неопределенность и отвратительность происходящего. Есть ли хоть что-нибудь настоящее в его жизни?

— Все тебя боялись. У тебя была память, способности и личность межзвездного убийцы. И когда ты узнал, кто ты такой на самом деле, ты с радостью стер все воспоминания о своем прошлом. Я уверен, ты догадываешься почему.

Он знал причину.

— Потому что оно было фальшивым.

Гелий кивнул.

— Никто не любил правду так, как ты.

— Мне дали мое имя по этой причине? Чтобы напомнить мне, что я спалил Землю?

Гелий не согласился.

— Это имя ты выбрал сам, когда принимал Консенсусную эстетику. Но при этом ты придерживался иной версии мифа. Ты говорил…

Вдали раздался удар гонга.

— Простите меня, господин Гелий, но вы просили сообщить вам, как только освободятся каналы и Наставники выйдут на связь. Они уже прибыли.

Фаэтон услышал, как открылась парадная дверь, раздался гул голосов, снаружи послышался стук колес — к крыльцу подкатывали прибывающие экипажи. Все эти эффекты были виртуальными, поместье отображало таким образом «приезд» колледжа Наставников.

Гелий поднялся на ноги.

— Из уважения к тебе Колледж согласился принять Консенсусную эстетику для официального акта дознания. Естественно, фильтр ощущений любого человека может принимать информацию в том формате, в каком желает, но основной документ зафиксирует, что встреча происходила в моей версии поместья Радамант. Пойдешь со мной, Фаэтон?

Он указал на дверь.

Фаэтон в последний раз окинул взглядом зал воспоминаний. Шкатулки были либо открыты, либо пусты, либо сожжены. В разбитом окне уже не было видно его величественного корабля, единственного в своем роде, который — увы! — больше не принадлежал ему.

Здесь у него больше ничего не осталось.

Отец и сын спускались вниз по лестнице. Фаэтон отметил про себя, что версия поместья, которую видел Гелий, была более просторной и богатой, чем его версия. Лестница в этой версии была широкой, она разделялась на две и полукругом спускалась в огромный вестибюль с белыми мраморными плитами на полу.

Повсюду были окна, широкие, залитые солнцем.

— Если они помнили о моем происхождении, — отметил Фаэтон, — неудивительно, что они перепугались, когда я купил совершенно неуязвимый корабль и набил его антиматерией. Но неужели они не могут отличить реальность от фантазии?

На ступенях лестницы Фаэтон остановился, взял Гелия за руку и притянул его поближе к себе. Гелий посмотрел на Фаэтона и впервые с любопытством заметил страх в его глазах.

— Быстро ответь мне. Дафна знает об этом? В течение всей нашей жизни она называла меня героем, но так и не полюбила меня. Из-за этого?

— Сомневаюсь, что она знает. Дафна рождена от обычных родителей, естественным способом, по старинке. Она росла в школе Примитивистов, у которых даже не было реинкарнации, а в шестнадцать лет она сбежала от них и присоединилась к Чародеям Каталептической нейромантической школы. Произошло все это не так уж давно, вряд ли она вообще когда-нибудь слышала о купритах.

Фаэтон облегченно вздохнул и выпустил руку Гелия.

Они спустились вниз, прошли по просторному вестибюлю. Их шаги гулко отдавались в отделанном мрамором помещении.

— Отец, почему вы отказались от своей мечты? — спросил Фаэтон. — Вы же знаете, что нашему Солнцу отмерено совсем немного времени.

— Не так уж мало, благодаря моим усилиям.

— Но все равно не бесконечность. Мы не можем вечно жить в одной небольшой системе. Наверное, из-за того, что ты увидел себя во мне? Воина-колониста, который убил Землю. Это ведь была экстраполяция тебя самого? И она тебя испугала?

Гелий не стал отвечать на вопрос.

— Сейчас подобные технологии стали намного лучше. Гораздо меньше приходится выдумывать.

Они прошли вдоль ряда белоснежных скафандров. В конце коридора находились высокие дубовые двустворчатые двери, на которых была вырезана открытая книга с письменами и цепом поверх, а под ней Грааль, из которого бьет фонтан — эмблема колледжа Наставников. Раньше этой двери здесь не было, версия Гелия включила зал судебных заседаний в интерьер поместья прямо сейчас. Из-за двери был слышен гул голосов.

— Отец, тебе нечего бояться. Мечта завоевать звезды по-прежнему прекрасна и благородна. И несмотря ни на что, я прав. Моя мечта — мечта настоящая.

Гелий остановился и, глядя на дверь, произнес:

— Возможно. Но сейчас эта мечта должна умереть, как и ты. Дафна Прайм безвозвратно ушла от нас, Дафна Терциус, которая любит тебя, не видит смысла жить дальше, она пожертвовала своей карьерой, чтобы просить за тебя. И сам я вот-вот потеряю сына, как раз в тот момент, когда меня объявили пэром и у меня появилась возможность стать центром внимания на предстоящей Трансцендентальности. Моя жизнь тоже разрушена. — Он печально улыбнулся. — Кто это сказал: «Бесконечная жизнь несет с собой бесконечную боль»?

Фаэтон догадался, что Гелий вспомнил Гиацинта Септимуса, своего давно потерянного друга.

— Это сказал Ао Энвир. «О независимости машин», — ответил Фаэтон. Ему не хотелось исправлять неточность в цитате. И с вымученной улыбкой продолжал: — Я не собираюсь умирать, отец. Даже если никто не захочет продавать мне еду и воду, подкладка моего костюма может производить…