Подстрекатель - читать онлайн книгу. Автор: Холли Лайл cтр.№ 124

Луэркас оперся на локоть и покачал головой. Он на мгновение умолк, переполненный неподдельным восхищением.

— О боги, Дафрил, — наконец сказал он. — Ты меня просто поражаешь. Какая великолепная идея.

Было видно, что Дафрил польщен этой похвалой.

— Пока мы во время нашего ожидания будем время от времени говорить с ними из Зеркала, нужно сделать так, чтобы не прекращался поток новообращенных. И нечего волноваться о том, что жрецы превратятся в старых развалин, если нам придется застрять здесь надолго.

— Никаких проблем, — усмехнулся Луэркас. — Значит, все на месте. Полагаю, я сегодня слетаю, чтобы взглянуть на… бога. Позаботься о том, чтобы я хорошо знал дорогу, если придется добираться туда в спешке. — Он доел свой салат. — А вообще ты проделал замечательную работу, Дафрил. Просто отличную. Тебе следовало бы уже давно стать Магистром. Для этого у тебя есть хитрость и невинное выражение лица — и блестящие способности, куда более выдающиеся, чем думают люди.

* * *

По телу Рейта пробежал холодок, и он пробудился от глубокого сна. Вокруг было темно, и в этот момент он понял — время пришло. Время собирать всех, кто должен лететь выполнять их план, время прощаться с остальными, возможно, навсегда. Время найти слова, которые он скажет, когда волшебники перехватят вечерние новости, когда настанет пора сообщить всем, что они сделали и почему, и как люди должны покинуть свои дома и свои миры, чтобы сохранить свои жизни.

Время найти слова, которые заставят их понять, что он делает правильное, хорошее дело. Но Рейт не сумел найти слова, чтобы убедить даже себя. Он уничтожает нечто такое, чему три тысячи лет, нечто до невозможности красивое. Прекрасные города, где так спокойно, где в довольстве и сытости — а кое-кто и в богатстве — живет столько людей, — и он вместо этого предлагает… что? Некоторым жизни и сохранение собственных душ. А остальным?

Он мог лежать здесь в кровати и притворяться, что не знает, что время пришло. И в таком случае сможет перед всеми извиниться — сказать, что «Тайные Тексты» были написаны им в лихорадочном бреду, а сейчас-де он поправился. И очень сожалеет. Ему больше никогда не представится возможность освободить уорренцев. Эта ноша спадет с его плеч. Возможно, когда-нибудь кто-то другой сможет поднять и пронести это бремя. Нет, не стоит никому говорить, что он вспомнил, что написал тогда в «Тайных Текстах» — каждое слово будто врезалось ему в мозг. Что он знал наверняка — Соландер использовал всю имевшуюся у него энергию, чтобы добраться до Рейта с той стороны смерти, рассказать ему все, что он мог знать и понимать о будущем, находясь за пределами всех миров. При желании Рейт мог сделать вид, что не заметил нужный момент, и тот бы канул в небытие подобно дождю, падающему на песок. В другой раз кто-нибудь еще спасет уорренцев. Может быть…

Но тогда никто не спасет этих уорренцев. Может, удастся спасти их детей или их внуков — но эти люди, попавшие в адскую западню, сделанную чужими руками, погибнут, и не просто на время, а навсегда. Они умрут во имя чего-то прекрасного, вот только цена… Не слишком ли она велика? Разве можно кого-то заставлять поступаться собственным бессмертием во благо кого-то другого?

Рейт поднялся с кровати. Он дрожал, словно его окунули в озеро и оставили лежать на льду. На своих плечах он нес вес целой Империи и жизни бесчисленных сотен миллионов. И в тот момент он понял, что бремя слишком велико для одного человека. Ну почему Соландер погиб, а он, Рейт, остался жить? Соландер наверняка смог бы направить свою магию правильным курсом. И еще он мечтал о том, чтобы этот двуглавый ужас выбора перешел от него в руки кого-то более сильного, более чистого, с более ясным взором. Рейту захотелось, чтобы к нему пришел Водор Имриш и сказал ему, что он должен выбрать, чтобы по крайней мере он был освобожден от ответственности… и вины.

Но Водор Имриш оставался безмолвным, и будущее — будущее Империи Харс Тикларим, с одной стороны, и будущее бесконечного потока безымянных, лишенных мечты и надежды Уорренов — с другой, на мгновение легло в его ладони. Он жил в обоих мирах и знал ад одного и небеса другого, и насколько сильно он ненавидел один, настолько любил другой. Но он не мог изменить ни один из них, не изменив навсегда и другой.

По щекам Рейта покатились слезы. Он сжал кулаки и безмолвно заплакал. Он плакал о людях, которых никогда не знал, и о тех, кого знал и кому не может помочь. И тогда он вышел из крошечного однокомнатного домика, где написал «Тайные Тексты», и с полным осознанием последствий, которые выпадут на долю других за его выбор, поднял Соколов и их группу поддержки и сказал, что они должны быстро погрузиться в аэрокары.

Пришло время.

Рейт был благодарен тьме, скрывавшей его залитое слезами лицо. Он ни с кем не хотел делиться своими сомнениями. Только не это. Если их тоже терзают сомнения, он посочувствует — но никогда не станет перекладывать на них вес собственного бремени. Рейт заработал свою вину и знал, что до конца жизни его будут преследовать последствия этого выбора, каковы бы они ни были.

Рядом с ним сидела Джесс, а напротив — Патр. Никто из них не проронил ни слова. Все трое не будут помогать Соколам в установке «заклинателей». Их работа начнется, когда они прибудут в Эл Артис, и Соколы прорвутся через защитный экран вечерних новостей. До тех пор они будут следовать капризам бога, если тот, конечно, явится им.

В темноте Рейт почувствовал, как в его ладонь скользнула маленькая, сильная, мозолистая рука. Джесс придвинулась поближе к нему. Рейт с благодарностью пожал ее руку и ждал. Наконец, когда пассажиры загрузились в последний из аэрокаров, вокруг них закрутился еле заметный вихрь с золотистыми краями. Беззвучно, бесшумно аэрокары поднялись в воздух и затем прошли сквозь нечто, что показалось Рейту сродни холодному шелку, сродни паутине, собравшей холодную, невероятно холодную росу. Наступила настоящая тишина; не тишина мира, а потусторонняя тишина. Свет погас. Все ощущения исчезли. Рейт знал, что до этого он сидел, но не мог определить, сидит ли он сейчас; его тело исчезло. У него не было ни ног, ни рук, ни глаз, ни ушей. Рейт пытался что-то сказать, но губы не пошевелились, слова не давались ему, и он не мог произнести ни звука. Он попытался нащупать руку Джесс или хотя бы ощутить ее присутствие, но что бы ни говорили ему его чувства, он вполне мог являть собой одинокую бесплотную мысль посреди бесконечной пустоты.

По идее ему должно было быть страшно, но Рейт не испытал страха. Слепой, глухой, немой, бестелесный, потерянный, он обнаружил во тьме присутствие Водора Имриша. Он не услышал слов утешения, ободрения или обещаний, что все будет хорошо. Однако знал, что Водор Имриш сопровождает его, и, зная это, проникся спокойствием.

Состояние бестелесности длилось лишь мгновение, и когда Рейт, Джесс и Патр и аэрокар вновь упали сквозь прикосновение ледяной паутины, Рейт выглянул и увидел внизу Эл Артис. И все прочие аэрокары, в которых находились Соколы и их помощники, летели с ним.

— Где-то произошел сбой, — прошептал Рейт. — Мы оказались здесь слишком рано. А если и вовремя, то все равно остальные все еще должны быть в Уорренах.