Отвага Соколов - читать онлайн книгу. Автор: Холли Лайл cтр.№ 49

Они спускались вниз, все глубже и глубже, в потайные подземелья Дома Галвеев и наконец увидели Дугхалла, ожидавшего их перед запертой дверью.

— Надо спешить, — произнес он. — Оно ждет нас. И оно не спит.

Затем он с опаской вложил пальцы в замок: всего лишь одна ошибка — и дверной механизм отрубит их. Однако все сошло удачно, тяжелый замок лязгнул, и дверь открылась.

Сокровищницу наполнял адский красный свет. Он истекал из центра Зеркала Душ плотным, ослепительно ярким лучом, который, казалось, пробивал потолок.

— О боги, — прошептала Кейт.

— Ты видела именно такой свет? — спросил Дугхалл.

— Да. Тогда, в водах Тысячи Плясунов Зеркало призывало к себе гнавшихся за нами Сабиров. Оно вдребезги разнесло щит, которым я окружила нас.

— Не сомневаюсь, что этот столб пронзает насквозь все этажи Дома, — сказал Дугхалл. — Наверняка над вершиной горы сейчас стоит луч света, извещающий всю Калимекку о том, что здесь кто-то есть.

— Зеркало зовет не всех, — возразила Кейт. Она знала это, ибо мрачные, совершенно чуждые ей воспоминания Дракона все еще таились в глухих закоулках ее ума. — Оно зовет Криспина Сабира. Он сохранил в памяти большую долю знаний Дракона и знает, как нужно пользоваться им. Кроме того, у него достаточно сходства с Дафрилем, чтобы пожелать того, что оно может ему предложить.

— Значит, Зеркало уже выдало нас, — спокойно произнесла Алариста.

Дугхалл опустил голову, укрепляя окружавший его экран:

— А я-то надеялся захватить его врасплох.

— Увы, этого не случилось, поэтому придется одолевать его силой, — ответила Алариста.

Кейт с удивлением посмотрела на нее. Старая женщина вдруг показалась ей сейчас не столь уж слабой и беспомощной. В глазах ее горела решимость, спина распрямилась, а исходящий от Зеркала багровый свет делал ее лицо едва ли не румяным.

— Тогда за дело, — решительно сказал Дугхалл.

Все трое подошли друг к другу, и Дугхалл увеличил размер своего экрана, чтобы прикрыть им обеих женщин. Щит сам опустится, когда они закончат заклинание, которое привлечет к ним силы всех Соколов, готовых помочь своим собратьям. И тогда все трое станут беззащитными перед любыми проявлениями зла, которое Зеркало может обрушить на них. Но пока заклинание не произнесено, они надежно укрыты.

Дугхалл, Кейт и Алариста, взявшись за руки, образовали кольцо, закрыли глаза и попытались связать свои души с пространством Вуали. Потом, связанные плотью и духом, они начали творить заклинание, которое создаст зацбунд, — слова его были одновременно и древние, свидетельствующие о великих опасностях и ужасах, пережитых Соколами за все время их существования, и сиюминутные, вызванные необходимостью.

Гомбрейян энэнчас! Иниан ха нейт илияри.

Звучали слова древнего языка, забытого всеми, кроме Соколов, впитавшего в себя силы тех многих тысяч душ, что говорили на нем, слышали его и нуждались в нем все десять столетий существования братства.

Внемлите нам, Соколы-братья!

Беда к нам опять подступает,

Смертью грозит опасность,

Враги опять у порога,

Гибель нас ожидает.

Мы созываем зацбунд,

Всех, кто хочет помочь нам,

Мы приглашаем к бою

С силами Тьмы и Зла.

Всех мы зовем, кто услышит,

Кто придет и будет бороться.

Придите и помогите!

Придите и помогите!

Придите и помогите!

Заклинание было коротким, но действие его оказалось удивительно быстрым. Кейт ощутила, как река душ, протекавшая под ногами, вновь взбурлила и охватила ее. Прикрывавший их щит разлетелся вдребезги, и все мелкие клочки его унес этот могучий поток. Ей стало одновременно и жарко, и холодно; тело ее трепетало, она как будто плыла туда, где нет ни дверей, ни стен, ни полов, ни потолков. Вокруг не было ничего, кроме столба красного света, который полыхал перед ней словно огненный меч. Кейт видела рядом с собой Дугхалла, но облик его теперь ничем не напоминал того худощавого и темноволосого мужчину, что держал ее ладонь в мире плоти. Дугхалл высился слева от нее словно огневолосый бог, мрачный гигант, сыпавший вокруг себя искрами с каждым движением, приближавшим его к жуткому маяку Зеркала. Справа стояла Алариста, казавшаяся величественной, сверкающей богиней, сотканной из холодного белого света… вновь молодой, полнокровной и не знающей преград. А между двумя титанами находилась она сама — маленькая, хрупкая, медлительная и не уверенная в себе. В магической сфере она, мгновение назад опасавшаяся, что Алариста станет самым непрочным звеном в их цепи, сама оказалась этим чересчур слабым элементом.

Души множества Соколов вливали в них свои силы, и Дугхалл с Аларистой наполнялись новой мощью, становились сильнее, крепче, светлее… но Кейт не умела преобразовывать чары с ловкостью, присущей ее партнерам. Она не умела принять в себя то, что ей предлагалось. А потому осталась самой беспомощной и слабой из них троих. И тогда разум Зеркала обратился к ней.

Именно по ней оно нанесет свой ответный удар. И если не выдержит она, падут все.

В мире плоти три Сокола окружали Зеркало, соединив в кольцо руки. Они не прикасались к нему, но энергия Зеркала давила на каждого из них, отыскивая слабину. Но в ином мире, внутри Вуали, Зеркало изменило свое обличье. Оно приняло вид крылатого человека с огненными глазами и похожими на ножи когтями. Тварь эта ухмыльнулась и, окруженная ореолом синих молний, извергавшихся из нее во все стороны, начала расти. Она соприкасалась с душами калимекканцев, пользуясь их силой как своей собственной. Крылатый демон протянул руку, лезвия когтей сверкнули словно алмазы, и зазвучали слова, обращенные к Кейт:

— Вот что, нам с тобой не из-за чего драться. Ты потеряла свою любовь, свою Семью, свое прошлое… но тебе незачем расставаться со своей жизнью и незачем оставаться чудовищем. Я могу дать тебе то, чего ты больше всего желаешь. Я могу сделать тебя человеком.

— Ты не можешь ничего дать, ты способен только красть, — вмешался Дугхалл.

Алариста молчала, она безмолвно подступала к чудовищной душе Зеркала, чтобы разорвать нити, через которые та высасывала жизнь из людей, находившихся внизу, в городе.

— Я ничего не возьму от тебя, — твердо сказала Кейт. Однако в голове ее вдруг возникли картинки, куда более ясные и четкие, чем голоса поддерживающих ее Соколов… картинки, показывающие ей ее душу, принявшую мягкие и соблазнительные очертания женского тела. Тела, которое никогда больше не станет плотью зверя, жаждущего погрузить длинную морду во вспоротое чрево еще дергающейся туши, чтобы напиться крови; тела, которое никогда не посрамит ее своей низменной похотью, примитивными потребностями, уродливым обличьем. Став человеком, она больше не сможет летать, но ей не придется и ползать на брюхе. Она не испытает более доступной Карнее сладости восторга, но и не изведает впредь и мерзкой подавленности, так отягощавшей ее после Трансформации. Шрамы ее исчезнут. Боль забудется.