Дни изгнания - читать онлайн книгу. Автор: Катарина Керр cтр.№ 7

Двеомера Саламандра хватало, чтобы сделать невидимым одного человека, выбирающегося из реки, но он не мог спрятать компанию из трех всадников, мула и двух вьючных лошадей. Теперь, зная, что с Каллином все в порядке, Родри лежал неподвижно, и сердце его терзалось.

Ему ненавистна была эта странная ирония судьбы – он понял, как сильна была любовь сына, только навеки потеряв его.

Тем временем охотники оставили бесплодные попытки отыскать тело и отправились назад в Аберутн. Родри с радостью сменил мокрую одежду на сухую, которую тайком привез сюда: простые серые штаны, старую льняную рубашку без геральдических гербов и дешевый пояс, на котором висел серебряный кинжал.

– Что ж, опять я «серебряный кинжал», так, что ли?

– Это ненадолго, – сказал Саламандр. – Мы очень скоро доберемся до земли эльфов.

– При условии, что нас не поймают.

– Не надо об этом беспокоиться, – заметила Джилл. – Саламандр сделает так, что тебя никто не узнает, даже если будет смотреть тебе прямо в лицо.

– Ну и отлично. Нам лучше отправляться.

– Так и сделаем. Наш отец будет ждать нас у границы.

– Странно будет после стольких лет встретить моего настоящего отца, да и ему меня.

– Матушка, я пытался его спасти, право же, пытался. – Каллин снова говорил, как маленький мальчик.

Эйса взяла его руки в свои и нежно сжала их.

– Конечно, ты пытался. Я знаю, что пытался.

Ради него, понимая, как он страдает, Эйса сумела все сделать правильно и оплакать Родри, но скорби в этом не было. Многие годы она очень старалась не винить его; в конце концов, она была не первой и не последней девушкой в Дэверри, которую выдали замуж, чтобы скрепить договор. И все же он забрал ее девичество, ее юность, ее жизнь, и никогда не посвящал ее в свои дела, а потом, и это было последней каплей, отнял у нее сыновей. Они всегда любили тебя больше, чем меня, думала она. Клянусь всеми демонами в аду, я рада, что ты умер.

Хотя они так и не нашли тела гвербрета, ему поставили памятник в священной роще, где лежали все его предки, и высекли на нем энглин:

Здесь Аберуин скорбит. Что ж, дикий вепрь, в бою

Смеялся Родри, забирая жизнь твою.

Такова была первая смерть Родри Майлвада, подтвердившая предсказание старого отшельника, много лет назад сказавшего ему, что он умрет дважды.

Держась сельских дорог и ничейных земель, покупая еду у фермеров и избегая данов знатных господ, Родри, Саламандр и Джилл шли на запад и юг десять дней, пока не достигли большого ручья – или мелкой речушки, известной, как И Брог.

Именно она считалась границей Элдиса, потому что за ней жили только эльфы.

За время правления Родри Западный Народ, как называли эльфов жители Элдиса, стал немного дружелюбнее, чем в прошлые времена.

Время от времени в приграничные города Каннобайн и Кернметон приходили торговцы, предлагая прекрасных лошадей в обмен на изделия из железа и стекла; порой в Аберуине появлялись делегации с подарками для гвербрета в знак дружбы и союза.

И все же они оставались странными незнакомцами, и многие боялись их.

Родри всегда сожалел, что не сумел уговорить подданных принять Западный Народ в свой ран. Но он всегда учил своих сыновей любить их и восхищаться ими и надеялся, что их будут по-прежнему приветствовать в дане.

– Надеюсь, я смогу иногда узнавать, как идут дела в Аберуине, – однажды вечером заметил Родри. – Особенно если Калондериэль отправится выразить свое почтение новому гвербрету.

– Конечно, он туда собирается. – Саламандр, стоя на коленях у костра, подбрасывал в него сучья. – Это – часть плана. Он дождется нас, чтобы поговорить, и отправится на восток. А в чем дело? Переживаешь за свои владения?

– Вообще-то странно все это. Я все время думаю про Аберуин. Продолжаю мысленно продумывать приказания насчет того, как вести дела, а иногда просто ловлю себя на том, что собираюсь позвать пажа или другого слугу.

– Это пройдет. Ты думай о своем правлении, как о лихорадке. Она проходит, когда здоровье возвращается.

– Хорошо бы. Может, мне нужно какое-нибудь укрепляющее зелье?

Они обменялись улыбками. Хоть они и были только наполовину братьями, сходство было разительным, за исключением цвета волос.

Волосы Саламандра были пепельно-русыми, а Родри – темными, но у обоих сильно выступала вперед челюсть, и глаза были посажены одинаково глубоко, а заостренные уши выдавали в них полукровок.

– Между прочим, где Джилл? – Саламандр перестал суетиться у костра и сел рядом с Родри.

– Не знаю. Где-то медитирует, или чем вы там, колдуны, занимаетесь.

– Неужели я слышу кислую нотку, которая искажает твои сладкие интонации? Задетое самолюбие, уязвление – не знаю, существует ли такое слово – некую зависть или обиду на то, что мы владеем таким необходимым мастерством, или же…

– Попридержи язык, болтливый ублюдок!

– Ага, я был прав. Точно, точно.

В эту минуту у костра появилась Джилл. Они расположились у небольшой рощицы, и в неверном свете костра Родри показалось, что она материализовалась прямо из деревьев, как это делает дикий народец.

– Вы оба испугались, как пара пойманных грабителей. Обо мне говорили?

– А что, у тебя горели уши? – с ухмылкой спросил Саламандр. – Вообще-то мы просто удивлялись, куда ты пропала, и вот – ответ на вопрос получен, проблема разрешилась. Иди, присядь.

Слегка улыбнувшись, Джилл села.

– Завтра мы должны прийти к разрушенному дану, – сказала она. – Там встретимся с остальными. Ты помнишь это место, Родри? Люди лорда Корбина пытались поймать тебя там в ловушку во время мятежа.

– О, боги, это было так давно, но я помню это, конечно, и этот дан всегда будет дорог моему сердцу, потому что именно там я впервые увидел тебя.

– Ты такой же болтун, как твой никчемный братец? – Она встала и бесшумно исчезла в рощице.

Родри поморщился и уставился на огонь.

– Я думаю, о брат мой, ты кое-чего не понимаешь. – Саламандр сделал драматическую паузу. – Джилл теперь не твоя. Собственно, и не моя, ибо я признаю что в моей жизни тоже было время, когда я безумно любил ее – позволь мне поспешно добавить, что совершенно безответно, она отвергла меня холодно и жестоко, разбив мое сердце и разрушив все надежды.

– О. И кто же, в таком случае, счастливец?

– Не «кто», о воплощенная ревность! «Что». Двеомер. Некоторых людей он забирает без остатка. Почему, во имя бога небесного, она покинула тебя, как ты считаешь? Потому что любовь к двеомеру – это сердечные муки, куда более сильные, чем вожделение или даже душевные порывы, часто побеждающие похоть.