Рассадник добра - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Дмитриева cтр.№ 108

— При чем тут цвета? — удивился Вий. — Триколор — это такие священные для нашей расы штаны с глазами и ушами, для которых нет тайн в мире. Это символ эльфийского образа жизни, символ свободы.

— Хм, а почему именно штаны? — спросила Машка.

Вий пожал плечами.

— Так исторически сложилось. Спроси какого-нибудь работника музея эльфийской культуры.

— А у меня есть предположение по этому поводу, — ухмыляясь, оповестил их Май.

— Поручик, молчите, — сквозь зубы пробормотала Машка.

— Штаны, — продолжил Май, — это символ нашей мужской силы, красоты и...

— Ты еще скажи — добродетели! — не выдержала она. — Ладно, я передумала. Я не хочу знать, почему именно штаны. В конце концов, это ваше внутреннее эльфийское дело.

— Нет, штаны — это внешнее эльфийское дело, — задумчиво сказал Вий. — Внутреннее эльфийское тоньше, возвышеннее. Вероятно, это талант и дух. Один из моих знаменитых предков даже написал по этому поводу балладу. Она так и называлась: «Внутреннее и внешнее». Только про людей. Что снаружи люди — светлые и гладкие, а внутри у них — кишки и потемки. Я бы тоже что-нибудь написал, если бы у меня было свободное время.

Машка взглянула на него скептически, но почти сразу же улыбнулась. Нет, Вию непременно следовало стать историком. Собраться, перебороть свою истинно эльфийскую лень и переквалифицироваться из садовников в ученые. Ему бы так пошла докторская степень! А кроме того, Вию и вправду нравилось во всем этом копаться, искать связи, корни и смутные ассоциации.

Потеплело неожиданно, словно в естественное течение событий вмешалась могущественная академия магии, надругавшись над надвигающимися холодами. Небо было ясным, и солнце активно пригревало. Нахарды, оставшиеся в поместье некроманта после налета сборщика налогов, расплодились в невероятном количестве. Айшма безуспешно пыталась вывести эту заразу, а эльфы только посмеивались. Защищая свою исконную территорию, нахардов истребляли подвальные крызы, но и они не могли изничтожить их полностью. Что поделаешь: наиболее приспособленный к выживанию вид, да еще и усиленный случайно перехваченной магической энергией, — это просто стихийное бедствие.

По вечерам Вилигарк камлал у себя в лаборатории: связывался со своим великим покровителем. Но Мертвый бог оправдывал свое прозвище и не отзывался.

Реагируя на потепление, по окнам первого этажа поползли темно-зеленые вьюны, питающиеся насекомыми. А фуфельную плантацию заполонили сорняки, с которыми даже огородники, во множестве повылазившие из своих земляных нор, не могли ничего поделать. Это необычайно расстраивало хозяйственную Айшму.

— Слушай, а сегодня что, праздник? — удивленно спросила Машка у Тиоки, занятой вытиранием пыли с подоконника в кухне.

Маленькое окошко было открыто, и это позволяло спокойно переговариваться, несмотря на то что Тиока работала в доме, а Машка выдирала из огородной земли упрямые колючки, душашие фуфельные кусты. Фуфелки, не переносящие холодов, с них давно уже улетели, и кусты стояли голыми, а потому работа представлялась Машке совершенно бессмысленной. С утра Вилигарк отправился в город на какую-то конференцию, самым подлым образом не взяв с собой Машку. Практичная Айшма немедленно припахала ее выполнять несложную, но тяжелую работу на плантации. Машка чувствовала себя эксплуатируемым классом и демонстративно страдала. Хорошо хоть перчатки выдали, а то бы она точно взбунтовалась. Колючки лезть из земли не желали, обрывались у самых корней и все норовили уколоть Машку в незащищенное запястье.

— Конечно, а ты не знала? — отозвалась Тиока. — Сегодня Красный день.

Машка кивнула:

— Ну да. Я посмотрела наверх и так и подумала.

Небо сегодня заполнено было разновеликими шарами и воздушными змеями яркого красного цвета. Даже Роесна по случаю праздника обросла по карнизам какой-то алой мишурой, и теперь издалека казалось, что резиденция самого известного в Астолле некроманта сочится свежей кровью. Смотрелось это удивительно пошло и вульгарно, поскольку напоминало какой-нибудь «магазинчик дешевых ужасов». Но поделиться своими соображениями Машке было не с кем. Тиоку оформление замка совершенно не интересовало, эльфы по своему обыкновению шлялись по саду, уговаривая чахлые кустики расти активнее, Айшма увлеченно занималась помывкой полов, а подлый некромант, как уже говорилось выше, умчался делиться опытом с коллегами.

Тяжело вздохнув, Машка продолжила сражение с настырной колючкой, благо фуфельные кусты от сорняков она отличать уже научилась. Фуфельные кустики выдергивались куда легче. Куда девались огородники, следящие обычно за состоянием плантации, для Машки осталось загадкой.

— Ты ведь уже забрала у Воблы свои законные деньги? — подозрительно спросила Тиока, отрываясь ненадолго от работы.

Она частенько сталкивалась с тем, что приятельница не знает или не помнит самых примитивных и необходимых вещей, к коим относилась и дата дня зарплаты, единого по всему Ишмизу.

— А, — Машка махнула рукой, — у нее разве допросишься? Айшме, по-моему, легче с собственным глазом расстаться, чем с деньгами... Да и не собираюсь я сегодня никуда. А что?

— Я так и думала, — удовлетворенно констатировала Тиока. — Эх ты, Айшму Воблой кличешь, а сама — наивное плоское существо.

— Ну я же не в этом смысле, — пробормотала Машка. — Просто она похожа на сушеную воблу.

— Похожа, — признала Тиока, усмехнувшись. — Ладно, беги за деньгами — сегодня положено всякому работнику плату выдавать. И что бы ты без меня делала?

С великой радостью оставив в покое непокорные колючки, Машка понеслась в замок огорчать Айшму своей осведомленностью. Как ни странно, экономка не слишком расстроилась и отсыпала ей кучу разнокалиберных монеток.

— Приведешь в порядок край плантации около дома, и можешь быть свободна, — ворчливо добавила она, и Машка тут же загрустила.

Ей совершенно не хотелось быть Золушкой, но делать было нечего.

Тиока уже домыла посуду и теперь, напевая себе под нос, придавала форму разросшемуся по стенам светящемуся мху. Отсекая остро заточенной лопаткой новые колонии, она бросала их в корзину с крышкой. В корзине обитало диковинное местное животное какажица. Внешне какажица больше всего напоминала здоровенную мохнатую гусеницу. Аппетиты у нее были зверские, двигаться она не любила, зато в пищу употребляла любой, даже самый несъедобный мусор. Полезная тварь, словом. Особенно если не ползает по дому, коварно подъедая потерянные носки и бумажники, а тихонько сидит в своей намагиченной корзине.

— Так это что же получается? День выдачи денег — официальный праздник? — продолжила Машка прерванный радостной новостью разговор.

— А как же! — со знанием дела подтвердила Тиока. — Какое событие может быть радостнее для нормального наемного работника? Красный день — великий праздник. Это же день признания всем миром права работника на оплату его труда. Ничего, вот вечером за стенами гулянка будет — услышишь.