Хранители скрытых путей. Багровое небо - читать онлайн книгу. Автор: Джоэл Розенберг cтр.№ 2

Женщина, которую местные жители звали Фрида, Жена Паромщика, с улыбкой наклонилась и раздвинула мягкие стебельки мха у подножия старого дуба. Затем ее осторожные ищущие пальцы сквозь слой перегноя добрались до плотной меловой почвы. Наружу они вернулись грязными: земля забилась в морщинки на костяшках и под коротко стриженые ногти. Однако в руке женщины теперь лежал еще один трюфель, размером и формой напоминающий детский кулачок. Цветом гриб походил на старое дерево: бурый, в белых и черных прожилках, его шляпку усеяли бесформенные наросты — на каждом маленькая впадинка.

Здесь, на юге, трюфели встречаются нечасто, однако в Доминионе кольца бурых грибов повсюду. Крохотная, невидимая человеческому взгляду спора падает на землю, и если место окажется достаточно тенистым и сырым, она растет, пускает отростки; и на этой грибнице появляются грибы с бурыми шляпками, образуя кольцо в два, три или четыре шага в диаметре.

Вот так, за ночь на лугу или даже в зеленой-зеленой траве Городов, словно по волшебству появляется идеально круглое кольцо.

Ведьмины круги, скажут дети и робко отойдут в сторонку. И в самом деле, есть что-то жутковатое в их неожиданном появлении и неестественно правильной форме.

Иные грибы очень вкусны; другие, совершенно такие же на вид, смертельно ядовиты. Иногда зовут лекаря, чтобы он проверил, съедобны ли грибы: в качестве платы ему отдают часть грибов, предварительно заставив съесть кусочек. А иногда не зовут.

Как ведется в этом мире, прародитель круга умирает. Однако грибница остается: она продолжает разрастаться, каждая нить дает свои побеги, образуя круги кругов, и снова — круги кругов. В конце концов кольцо становится слишком большим и плохо заметным, чтобы смертные-однодневки могли различить его. Для них разглядеть старый ведьмин круг не проще, чем проследить, как высокий иззубренный горный гребень медленно крошится, оседает и, съежившись, превращается в старую развалину, словно змея с перебитым позвоночником.

Это вопрос наблюдательности и терпения. Таковые свойства полезны даже для однодневок. Трудно прожить первые несколько столетий, не развив их как следует.

Женщина положила трюфель в корзину и на мгновение задумалась — стоит ли собрать еще грибов. Следующий должен расти вон там…

Пусть там и остается, решила она. Если нарезать грибы тоненько, как она любит, то в корзине уже достаточно, чтобы нафаршировать ими гуся, который висит на крюке в их с Громовержцем домике, да еще останется что высыпать в накапавший с гуся жир, где грибы пошкварчат несколько мгновений, прежде чем она закинет их в рот.

Снова прогремел гром. Арни оправдывался тем, что за последние несколько недель он видел три патруля вандестов (это правда; у нее зрение лучше, и она заметила семь отрядов), и надо показать свою силу, чтобы небо слегка погромыхало, а земля потряслась. Надо напомнить людям, кто есть кто и что есть что.

Богиня плодородия в частности и женщины в целом понимают, что мужчины, будь они смертные или боги, никогда не взрослеют. Впервые Фрейя поняла это, когда мир был еще юн, и с тех пор убеждалась в правильности первого впечатления множество раз, однако мальчишество седобородых старцев продолжало забавлять ее.

Мальчик с новой игрушкой всегда ведет себя одинаково, будь то малыш, который выяснил, что если стукнуть камешком о камешек, раздается восхитительное «крак», или подросток, впервые испытавший оргазм, или мужчина лет шестидесяти, обнаруживший, что Мьёлльнир, Убийца Негодяев, слушается лишь его руки.

Что взять с мальчишек, вечно они играют в игрушки…

Снова подул ветер. Приближалась зима.

Она подхватила корзину и поспешила по дороге, ведущей к дому.

Приближалась зима.

Уж не Фимбульветер [1] ли?

Еще нет, подумала она. Пока нет.

Фрейю передернуло, но не от холода.

О нет, только не сейчас.

Впервые Торри Торсен уловил этот запах к востоку от Линдейла, на Лейк-стрит.

Он вылез из автобуса номер четыре — его собственную машину две ночи назад завалило снегом, и откопать ее пока не дошли руки — на остановке «Лейк энд Лин» и закинул сумку с книгами на одно плечо, а сумку с вещами — на другое.

Поразмыслив, не купить ли какой-нибудь еды навынос в греческой забегаловке на углу — Мэгги нравились их гирос, да и сам Торри был не прочь отведать «чизбургерополисов», хоть название и преотвратное, — он все же отказался от этой мысли. На улице было холодно, и городская одежда молодого человека плохо подходила для долгих зимних прогулок, а у Мэгги и ее соседки всегда тепло. Тем более что она ждет его, а значит, горячий кофе обеспечен. И если говорить совсем уж честно — а Торри Торсен старался всегда быть честным с собой, — чем скорее он доберется до квартиры и разденется, тем быстрее разденется и Мэгги и тем быстрее они доберутся до постели. Звучит грубовато, даже в мыслях, но он же не собирается говорить это вслух.

Даже если это правда.

А еда подождет.

Высокие грязные сугробы покрывали обочины; над снегом торчал только красный флажок пожарного гидранта. Летом вся конструкция больше всего напоминала плохо замаскированную антенну, наводя на мысли о парочке мультфильмовых шпионов, Борисе и Наташе, отправляющих шифровки в Поттсильванию.

Но зимой это был всего-навсего кусок красного пластика.

Выхлопы автобусов витали в морозном воздухе, смешиваясь с ароматом — у Торри потекли слюнки — мяса, шипящего в духовом шкафу в греческой забегаловке…

…и этой непонятной, странно знакомой вонью. Торри никак не мог припомнить…

Он покачал головой и снова принюхался.

Вонь пропала, сменившись сытным мясным запахом жарящихся фаршированных перцев и лимонной травы.

Благодаря тому, что в округе располагалось около полудюжины дешевых, но довольно неплохих ресторанчиков, смесь ароматов, исходящих из их дверей, впечатляла. Здесь нашлась бы пища по вкусу любому.

Вьетнамская забегаловка через полквартала приглашала отведать рассыпчатые яичные булочки с рисовой вермишелью, хрустящую капусту и креветки, щедро приправленные специями. В эфиопском ресторанчике, размещавшемся в стенной нише, подавали ужасные на вид, но восхитительные на вкус пряные шарики из непонятной смеси, к которым прилагались свежеиспеченные хлебцы, а в арабском кафе всегда жарилось что-нибудь вкусненькое.

Может быть, сегодня просто не стоит есть шашлык.

Торри еще раз понюхал воздух и ускорил шаг. Запах исчез.

Молодой человек пожал плечами. Наверное, показалось.