Меч и щит - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Фёдоров, Григорий Березин cтр.№ 74

— Выходит, Ашназг говорил правду? — поразился я. — Такие места действительно существуют и оттуда можно отправиться в иные миры?

— Да, — заверил меня Фланнери, — тот цверг описал все точно. Только отправиться в Путь могут не все, а лишь люди вроде нас. Те, в чьих жилах течет достаточно божественной крови, чтобы уцелеть при таком переходе. Мюрк этот переход совершил, но, хотя и обрел в следующем мире способности демона, внешне он мало изменился, став вместо желтого земляного червяка изжелта-зеленым змием. Быть зеленым змием ему, надо полагать, понравилось немногим больше, чем червем, но Идти Дальше он больше не рискнул и лишь ползал по Земле, творя зло и плодя гадов, когда подворачивалась не очень чувствительная и сообразительная змея. Но по прошествии девяти лет он Отправился Дальше волей-неволей, поскольку уже вступил на Путь.

— «Вступил на Путь, про отдых забудь», — процитировал я пословицу, услышанную мной от Ашиазга и которую тот в свою очередь услышал от Рыжего Орка. — Выходит, Орк, по крайней мере в этом, не обманул Ашназга? Демоны и правда могут пробыть в каком-то одном мире не больше девяти лет?

— Точно, — кивнул Фланнери, — а боги — не больше трех лет, а катагоны — вообще не больше года.

— А кто такие катагоны? — спросил Мечислав. — Я уже слышал это слово от Валы, когда увидел ее отражение на клинке, но не догадался спросить ее об этом.

— Катагоны, дорогой братец, это духи стихий — земли, воды, огня и воздуха, у кого к чему больше склонность, — объяснил Фланнери. — Они куда могущественнее богов, но человеческими делами интересуются мало, слишком уж далеки от людей — на целых три Ступени выше.

— Какие Ступени? — спросил я, начиная, впрочем, догадываться.

— А у нас в Вендии, — встрял Мечислав прежде, чем Фланнери успел ответить, — народ считает порождениями воды, огня, воздуха и земли как раз демонов и весьма опасается их. А про катагонов никто слыхом не слыхивал.

Фланнери снисходительно улыбнулся и ответил так:

— Они не первые, кто путает катагонов с демонами или с богами. Даже ученые маги не всегда четко различают тех и других. Что же касается Ступеней, — тут он повернулся ко мне, — то Прямой Путь по мирам можно представить в виде такой цепочки: человек — демон — бог — катагон — Высшее Существо — катагон — бог — демон — человек, после чего Круг завершается и человек волен не Идти Дальше, во всяком случае, при этой жизни.

— А если он все же решит идти, что тогда? — полюбопытствовал я.

— Тогда он пройдет еще один Круг из девяти миров и девяти состояний, а после того как опишет девять таких кругов и пройдет все миры, какие есть в хронической сфере, то произойдет его Слияние с Альмой и Вселенная приблизится еще на шаг к Новой Йуле, — разъяснил Фланнери и продолжил: — Но далеко не все потомки богов оказались склонными проходить этот нелегкий Путь. Ведь дети богов от богинь и так унаследовали все божественные возможности, зачем им рисковать ради того, чтобы стать каким-то демоном? На это могли соблазниться лишь полукровки-герои, да и те по большей части, достигнув божественной Ступени, не желали Идти Дальше и норовили застрять на этой Ступени навеки.

— Как же они могут это сделать, если, по твоим словам, их через три года должно перебросить в следующий мир? — недоуменно нахмурился Мечислав.

— Могут, — усмехнулся Фланнери. — Например, не дожидаясь, пока их выкинет, отправляются, не прямым Путем, а, так сказать, боковым. Правда, при таком способе ты теряешь какую-то часть божественной силы, но когда завершишь этот Горизонтальный Круг и возвратишься в тот мир, откуда отправился, то снова вернешь все, что утратил. Но можно даже и к этому не прибегать. Достаточно отправить вместо себя какого-нибудь заместителя, своего потомка, лучше всего, конечно, полукровку, а то ведь дитятя чисто божественных кровей может и того — сам тебя отправить, куда следует. Это еще одна причина, почему боги так охочи до смертных женщин. Чтобы каждые три года отправлять вместо себя какого-нибудь потомка, деток нужно много!

— А зачем им прилагать такие усилия? — не мог взять в толк я. — Почему они так не желают Идти Дальше и становиться катагонами?

— Трудно сказать, — пожал плечами Фланнери, — с одной стороны, вероятно, боятся трудностей и опасностей, которые подстерегают на Пути, а с другой… Похоже, что катагонам о шашнях со смертными приходится забыть. Тех, кто все-таки пытался позабавиться со смертными женщинами, ждала большая неожиданность — они делались зародышами в телах своих подружек и рождались через положенный срок обыкновенными людьми, хотя, разумеется, со всем опытом, какой успели накопить за время Пути, да и то не всегда.

— А знаете, — вспомнил вдруг я, — Улош мне рассказывал предание о том, как возникло его племя, хугры. Я-то считал его детской сказкой, но после твоего рассказа, брат… не знаю, что и думать. В общем, по его словам, дело было так: жила-была в стародавние времена девица из племени онголунов, по имени Кыз-Болан. Раз она шла по степи, и тут грянул гром средь ясного неба. Она, конечно, уставилась на небо, разинув рот, и тут прямо в него упала градинка, и девица от этого забеременела. Соплеменники ей, разумеется, не поверили и прогнали на верную смерть. Но она уцелела, а родившегося сына назвала Алп-Бабар, то есть Герой-Тигр, и он отличался необыкновенными способностями, благодаря которым уже в четырнадцать лет стал вождем кучки удальцов, рассеял онголунов, так что от них даже следа не осталось, и основал племя хугров. Может, этот Алп-Бабар был прежде катагоном?

— Скорее всего, — согласился Флаинери, — это очень похоже на случай Воплощения, да притом, по всей вероятности, с потерей памяти, иначе он помнил бы свое прежнее имя… Его точно мать так назвала?

Я наморщил лоб, вспоминая рассказ Улоша.

— Не уверен. Улош сказал только «Имя ему было Алп-Бабар», а кто его дал, он, кажется, не говорил.

— Неважно. Помнил он или нет, а все равно слететь на две, а то и три Ступени назад, надо полагать, радости мало. Вот боги и не желали рисковать и задерживались на своей Ступени, творя все, что им заблагорассудится. О том, что они натворили, можно рассказывать долго, но главное, что в конце концов лопнуло терпение даже у Всеблагой Альмы и она решила, что пора зарвавшихся богов приструнить. Но Она по природе своей знала только один способ наказывать преступивших Ее Законы… естественной смертью. А боги таковой как раз и не умирали.

— А я думал, они вообще не могут умереть, — удивился Чеслав, — ведь не зря же их называют бессмертными, верно?

— Неверно, — возразил Фланнери. — Умереть они могут, но… ненадолго. Уже на следующие сутки они воскресают. Однако если воскресать нечему, короче, если уничтожить тело убитого бога, то смерть наступит и для него. Но Альма не могла так поступить ни с кем, тем более со своими потомками. Однако, поскольку что-то сделать все же требовалось, она решила породить свою, так сказать, Гневную Аватару или Ипостась, без всякой помощи Космоса и Хроноса, поскольку разочаровалась в их потомстве. И родила Она Валу…

На этом месте его рассказ был прерван требовательным свистом. Это снемус, недовольный нашей затянувшейся беседой, требовал, чтобы его снова покормили. Это вернуло нас к действительности, и мы обнаружили, что, увлекшись рассказом, не заметили наступления сумерек. Доев вместе со снемусом оленину, мы улеглись спать, не потрудившись выставить караул, уверенные, что колдуны монализировали лихих людей на много миль вокруг и нам не угрожает ничего такого, с чем не справится Уголек.