Меч и щит - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Фёдоров, Григорий Березин cтр.№ 44

— Нет, с этим все по-прежнему. Сейчас две тысячи четыреста восьмидесятый год от начала Черного Тысячелетия.

— Значит, примерно столько я и простоял тут.

— Два с половиной тысячелетия? — недоверчиво переспросил я. — Откуда же мне тогда знать, не потомок ли я Валы? Я и отца-то своего никогда не видел. — Последнее было чистой правдой.

— А вот сейчас узнаем, потомок ты или нет. Если ты происходишь от нее, то без труда разгадаешь загадку о ком-то близком к ней, но вот о ком именно — точно не знаю, способностей не хватило определить, — нехотя признался он. — Итак, слушай Вопрос и дай Ответ, иначе в камень будешь одет. — Он перешел с койне на архаический левкийский и прочел нараспев, самым настоящим каменным голосом:

Что Тело с Душою рядом

Стоят в йулальном миру,

Всяк знает, но кто Триаду

Составит с ними одну?

Ее из огня и воздуха,

Равно — изо льда и земли,

Создала, не зная роздыха,

Та, пред кем боги в пыли.

Она пройдет по Межморью,

Как демон среди людей,

Кому-то на радость и горе

Родит четырех дочерей.

А после покинет Крепость,

Вернется в родимый дом.

Но может — какая нелепость!

Явиться в обличье ином.

Они триедины в целом,

Тело, Душа и Дух.

Каждой служит уделом

Сфера из разных двух.

Этих богинь великих

Каждый обязан знать.

Сумей, перечислив Лики,

Их имена назвать.

Гном умолк. Я тоже хранил молчание, не видя никакого смысла поступать иначе. Так мы и помалкивали на пару. Гном не выдержал первым:

— Ну?

— Что «ну»?

— Ну и что ты на это скажешь?

— Ну что я тут могу сказать, — прикинулся непонятливым я. — Я вообще-то не большой знаток древнелевкийской поэзии, но прочитанное тобой явно не относится к ее лучшим образцам, да и рифма в тогдашних стихах левкийцев напрочь отсутствовала. Но правде говоря, она и теперь встречается там нечасто.

— Поразительно, — задумчиво произнес гном, — как долго действует у них Запрет Зекуатхи, хотя о нем уже никто толком не помнит.

— Кто такая Зекуатха? — спросил я, втягивая гнома в разговор. — И что это за Запрет?

— Не она, глупец, а он, — снова захихикал карлик. — Это был самый великий из богов, Хозяин Худокалы, Могучий и Мудрый. Когда боги поселились в Худокале, они не говорили с людьми на своем языке, так как не желали, чтобы те стали могущественными магами. Но любой язык, на котором они разговаривали, делался божественным, и всякий умеющий слагать стихи мог стать великим чародеем, лишь бы не был чужд складу и ладу. Вот потому-то Зекуатха и запретил людям рифмовать и обрушивал кары небесные на любое государство, где не накинули железную узду на поэтов и магов, ибо подозрения богам внушали и те и другие. Но полностью задавить нас они, разумеется, не могли. Ведь цари, даже преследуя нас, все-таки прибегали иногда к нашим услугам и укрывали нас от гнева богов в глухих пещерах Баратских гор…

— Так что же стало с этим Зекуатхой? — полюбопытствовал я.

— Да то же, что и со всеми прочими богами, — зло ответил гном, — а ведь я так на них надеялся! Думал, против их мощи какой-то там демонессе не устоять. Как я ловил тогда всякий слух о делах божественных! И каким ударом стало для меня разрушение Худокалы! Я же так надеялся, что с гибелью Валы ее чары развеются, но нет, не боги ее уничтожили, а она уничтожила богов. Всех — и тех, что сидели в Худокале, и тех, что бродили но миру. Ни одного не пропустила и никого не пощадила. Дым пошел над всем миром, грохот даже до меня докатывался. А потом она, видать, сочла, что навела тут «Порядок», и убралась восвояси, и мне оставалось только ждать ее возвращения да задавать Вопрос, который мне удалось-таки извлечь из нее, пока она околдовывала меня. Мне почему-то кажется, что если найдется Ответ на него, то чары Валы спадут и я обрету свободу, не дожидаясь второго пришествия демонессы. Ты можешь его дать?

Я понял, что отвлечь гнома не удастся, поиск ответа на вопрос Валы стал для него за долгие века навязчивой идеей. Требовалось как-то сманеврировать.

— Ну не ждешь же ты, что я так вот, с ходу, его выдам? — деланно возмутился я. — Тут надо подумать, поразмыслить, прикинуть…

— Пожалуйста, пожалуйста, думай сколько угодно, но только за бугор тебе не уйти, — заявил цверг, — и, пока размышляешь, помни — с голоду умереть я тебе не дам.

Последнее обещание мне почему-то не понравилось, так как я сомневался, что цверг станет заботиться о моем пропитании.

— Это так любезно с твоей стороны, что я даже не нахожу слов, чтобы выразить свою благодарность… кстати, кому? Ты ведь так и не представился. Как тебя зовут?

— Надеешься получить власть надо мной, вызнав мое имя? — знакомо захихикал гном. — Глупец! Еще не родился маг, который одолеет меня, защищенного заклятием Валы. А зовут меня Ашназгом, хотя зачем тебе знать имя какого-то отесанного болвана?

— Ну, не могу же я все время обращаться к тебе «Эй», — разумно объяснил я. — Я вот что хотел узнать, Ашназг: можно еще задавать тебе вопросы?

— Сдается, ты просто тянешь время, но почему бы и нет? Все равно тебе отсюда не сбежать, а мне спешить некуда. Спрашивай.

— Каким образом ты получил от Валы вопрос-заклятие? И откуда знаешь, что в нем говорится о ком-то, близком ей?

Спрашивал я вовсе не из праздного любопытства. В моей голове забрезжила догадка, связанная с другими заклинаниями, с которыми мне однажды пришлось столкнуться. Но если я ошибаюсь… Судя по настроению гнома, второй попытки он мне не даст, так что лучше не говорить лишнего.

— Как я получил Вопрос, это уже относится к тайнам магического ремесла, которых не положено знать непосвященному, даже готовящемуся стать камнем. — Ехидство гнома вызвало у меня раздражение. — А откуда я знаю, что речь шла о ней самой и иных ее воплощениях… Были, так скажем, некоторые намеки там, откуда я «извлек» Вопрос. Да и в самом Вопросе намеков хватает, чего стоят хотя бы слова: «Та, пред кем боги в пыли». Это ведь она про себя, любимую. Но как зовутся другие два лица Триады? Вот в чем Вопрос!

— Звучная фраза, надо подкинуть ее какому-нибудь драматургу, — пошутил я и добавил: — Но в вопросе Валы, на мой взгляд, много избыточных сведений, которые нисколько не проливают свет на два других ее воплощения. Поэтому стоит ли удивляться, что за два с половиной тысячелетия никто не ответил на твой вопрос? Ты либо знаешь лики Валы, либо нет, а угадать их невозможно.

— А ты знаешь их? Если да, то назови, а нет, так попробуй угадать, вместо того чтобы доказывать, будто это невозможно. — Видимо, мои рассуждения задели гнома за живое. — Отвечай!!! Сейчас же!

— Ну, если ты настаиваешь, — пожал плечами я и, набрав побольше воздуху в легкие, выпалил: — В своей наивысшей ипостаси она Альма, среди людей она — Изольда, а среди богов, демонов и прочих Священных Сил — Вала, с каковой ипостасью тебе, бывшему цвергу, и выпало счастье познакомиться, но ты этого счастья не оценил, за что и простоял тут два с лишним тысячелетия, и если я не ошибаюсь, теперь твоему стоянию конец.