Слуга короны - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Швец cтр.№ 77

За внешним ее спокойствием я чувствовал неладное, но это чувство не помешало мне отобрать десяток парней и отправиться на встречу с герцогом.

– Может, мне все же остаться? – спросил Следопыт, уже сидя на коне и с тоской глядя на здание форта. – Не по себе мне что-то.

– Нет, – ответил я, – ты поедешь. Ты нужен мне.

– Ну, может, тогда людей оставишь побольше, – не унимался он.

– Ты что, Блохе не доверяешь? Я и так оставил больше половины. – Я почесал подбородок и подумал над его словами.

Может, он и прав, может, и надо оставить побольше людей или остаться самим, в конце концов, герцог не маленький и с ним Носатый, найдут они нас. Но, с другой стороны, не очень-то доверяю я его светлости.

– Там тоже люди понадобиться могут, – закончил я фразу.

– Блохе я доверяю. Он хорош, – сказал Следопыт, – но люди нам могут и не понадобиться.

– А я вот герцогу не особо. – Я почесал бровь и незаметно снял с глаза слезу. – Представь, что будет, если мы туда сунемся с тобой на пару, а он там человек тридцать приведет. Мы к нему с добром, а он нас на ножичек, и дело с концом. Я просто хочу, чтобы, в случае чего, мы смогли его уговорить не делать глупостей.

– Тогда, может, не стоит оно того? – спросил Следопыт, внимательно разглядывая меня. – Может, нам его сразу – чик и в болото?

– Для этого его надо сюда сначала привезти.

– Точно, – кивнул он. – Но ты ничего не забыл? Тут же Шепот, с ней-то как?

– Не нагоняй тоски, – беззлобно рыкнул я, – и без тебя тошно. – Мать твою, а о ней я и в самом деле забыл. – Решим по обстоятельствам.

– Тоже сердечко ноет? – спросил он, заглянув мне в глаза.

– Да не по себе что-то, – согласился я.

– Так, может, я останусь? – с надеждой спросил он.

– И уведешь у меня Адель? – усмехнулся я, невесело усмехнулся. – Нет уж, влез на коня, поехали.

– Адель у тебя и без меня уведут, – потерянно отозвался он.

Герцога долго искать не пришлось, получив сообщение, он на всех парах летел к форту. Носатый как мог его сдерживал. Неправильное у него прозвище, конечно, нос у него выдающийся и меня всегда удивляло, как он не цепляет землю при ходьбе. Но правильней его было прозвать пьянью или еще как-нибудь в этом роде.

Лишившись командирского надзора, Носатый ушел в запой. Ушел с головой, с ногами и даже его великолепный нос не остался на поверхности. Только благодаря этому герцог успел преодолеть лишь половину дороги.

– Ну? – спросил он, бросившись ко мне и заключив меня в объятия.

Его клешни сдавили мое маленькое тело, лишив на несколько минут возможности думать и дышать.

– Это кто? – снова обретя возможность вгонять в себя воздух, спросил я, кивнув на мнущегося за ближайшим столом молодца с недоверчивым взглядом.

– Это мой слуга и друг с незапамятных времен, – махнул рукой герцог. – Ну?

– Раз с незапамятных времен, тогда его должен знать Гробовщик.

– Да знает он его. Медный, не томи!

– Она в форте Агмен. Мы тебя встречаем на всякий случай, вдруг с тобой что случится.

– Ценю! – кивнул герцог. – Спасибо! И как она?

– Она… – Я вздохнул. – Она лучше всех.

И пусть он сам решает, что я имел в виду.

И вообще, какого черта он меня расспрашивает. Словно я телохранитель его невесты. Чтоб меня черти взяли, он на нее виды имеет. Ни разу еще не видел, а уже свадьбу спланировал. В этом он прав, пусть она хоть крокодил в юбке, да уж больно лакомый за ней кусочек числится. Врешь, герцог, она моя невеста, пока, по крайней мере.

– Ну тогда поехали быстрей, – засобирался герцог.

Ишь, какой торопливый, нет, пока не отдохнем, не поедим нормально, не поспим, никуда не двинемся, и вам, герцог Восбурский, придется с этим согласиться. И герцог нехотя, но согласился.

Он ругался и бросал на меня злобные, нетерпеливые взгляды. То ли поговорить хотел, то ли что похуже задумал. Но ни того, ни другого у него не получилось.

Сытно поев, я завалился спать и проспал до утра.

Герцог разбудил нас, когда еще и солнце видело последний сон, не спится сукину сыну, не терпится влезть в седло, добраться до дитятки и наконец освободиться от этой обузы, что взвалил на него монарх.

Всю дорогу до форта он донимал меня расспросами и прочей ерундой, касаемо жизни Адели и ее будущего. Совсем ополоумел от счастья, откуда мне знать, что ждет ее в будущем. Меня в нем точно не будет, мне только бы хотелось, чтобы оно у нее было.

На последней ночевке он практически свел с ума весь отряд, и даже его слуга косо глядел на него. А герцог, не обращая ни на что внимания, носился по поляне и упрашивал солнце встать пораньше.

Честное слово, я был готов его задушить. Но первым не выдержал Гробовщик. Он встал, подошел к герцогу и неясно усадил его на землю, сказав:

– Лерой, заткнись, пожалуйста, сам или я тебя заткну. Я это умею, ты знаешь. – Он нежно сдавил плечо герцога и нежно ему улыбнулся.

Герцог умолк, но я успел лишь задремать, как встало солнце, и мы, чертыхаясь почем зря, вновь оказались в седлах. До форта оставался один день пути, и к вечеру мы были там.

Кровь! Кровь была везде. Она была еще теплой, и ее запах щекотал ноздри. И это была кровь тех, с кем я делил кров и хлеб, тех, с кем готов был идти на край света, тех, за кого я готов был отдать жизнь, и тех, кто, не задумываясь, умер бы за меня. И они умерли.

Я стоял в дверях и сквозь набежавшие на глаза слезы смотрел на их тела и не мог поверить в случившееся. Они были моими друзьями. Все они. Кто-то ближе, кого-то я едва знал, кто-то был мне дорог, кого-то я недолюбливал, но сейчас это не имело значения. Я виноват во всем, это из-за меня, из-за моей тайны они лежат в лужах крови на полу, а я… я стою над ними и тупо смотрю на их изуродованные тела.

Парней не просто убили, их вырезали со странной, необъяснимой, ненужной, тупой жестокостью: одним отрезали пальцы и уши, другим выкололи глаза, третьим срезали губы. Их распинали на стенах, им выпускали кровь, разбивали головы, дробили кости, вырывали сердца. Им разрезали животы и душили собственными кишками. Я смотрел на все это, и во мне закипала злоба. И та же злоба парализовала меня, она заставляла смотреть на убитых, изуродованных друзей.

Мне вдруг захотелось быть среди них. Да, я должен там быть! Я должен лежать тут, на полу! Захлебнувшийся в собственной крови, с распоротым животом, удушенный собственными кишками. Я должен умереть. Я не заслуживаю того воздуха, которым дышу. Я!..

Я развернулся и, замычав, пнул в бессильной злобе стену. Поддавшись приступу отчаяния и продолжая мычать, я колотился головой в стену, пока заботливые руки не обняли меня за плечи и не подсунули под мой лоб пропахшую рыбой сумку. Я взглянул в бледное лицо Трески и больше не смог держать это в себе. Слезы хлынули наружу. Закрыв глаза рукой, я сполз по стене на пол и, уткнувшись в собственный локоть, разревелся. Я безумно хотел найти того, кто это сделал, хотел достать его живым и самому отрезать его поганые губы. Затем, глядя в глаза, ослепить, чтобы последнее, что он увидел, была моя улыбка. Я уже был готов броситься в погоню, но меня что-то держало. Что? Слезы просохли, надо взять себя в руки и хорошенько подумать, о чем я забыл. Я взглянул на бледных, трясущихся людей. За их спинами мелькнуло знакомое лицо, еще не успевшее стать родным.