Странники между мирами - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ленский cтр.№ 133

— Можно, я здесь поплачу? Мне очень хочется, а во дворце — никак.

— Ладно, реви, — милостиво позволил Ренье. — Позовешь меня, когда закончишь. Я научу тебя замазывать следы дурного настроения. У меня и пудра есть — с карнавала осталась.

* * *

Ребенок, мальчик, родился в доме за четвертой стеной, который специально был нанят для Эйле. Там имелось все желаемое: и тяжелая дверь, и крепкий замок, и немногословные слуги, муж и жена: он охранял дом, она ухаживала за матерью и младенцем.

Талиессин пришел на второй день после знаменательного события: прежде его не было в столице. Эйле встретила его очень важная. Глядя на нее, Талиессин расхохотался:

— Что с тобой?

— Я теперь важная особа, — пояснила она. — Мать бастарда.

Он сморщился.

— Ну что ты говоришь, какого бастарда...

— Такого. — Она улыбнулась. — Ужасно хорошенького. Он такой толстый!

— Толстый? — Талиессин озадаченно поднял брови. В его представлении «толстый» и «хорошенький» совершенно не вязались между собой. — Я могу на это посмотреть?

— Конечно! Горэм сейчас его принесет.

— Ты наняла кормилицу?

— Нет, я хочу кормить его сама. Это очень смешно!

— Что — смешно? — не понял Талиессин.

— Как он разевает рот и начинает чавкать, — пояснила молодая женщина.

— Есть вещи, которых я никогда не пойму, — сказал Талиессин.

— Лично мне жаль мужчин, — заявила Эйле, — они лишены слишком многого.

Явилась Горэм с огромным свертком на руках. В море кружев и лент угадывалась толстощекая физиономия с широко распахнутыми мутными глазами.

Талиессин смотрел на это маленькое существо, застыв и плотно сжав губы. Его лицо делалось все более испуганным, так что в конце концов на нем появилось выражение настоящего ужаса.

Эйле тихонько взяла его под руку.

— Что с вами, мой господин?

— Это — мой ребенок? — прошептал он.

— Да.

— Ты родила от меня такого ребенка?

— Ну конечно! Вы же не предполагаете, будто у меня могло быть дитя от кого-то другого?

Но он не слушал, и попытка Эйле обидеться пропала втуне.

— Я хочу, чтобы его раздели!

Горэм глянула на Эйле: служанка принадлежала возлюбленной принца, но не самому принцу, и ей требовалось подтверждение со стороны хозяйки.

— Выполняй пожелание его высочества! — велела Эйле. Будь Талиессин менее взволнован, он мог бы отметить в тоне девушки новые нотки, повелительные. Но он ничего сейчас не замечал, кроме младенца.

Мальчика уложили на стол, отодвинув в сторону закуски, всегда готовые к услугам хозяев и гостей дома, и принялись снимать с него покрывала, одеяла, ленточки и пеленки. Ребенок совершенно не капризничал при этом. Напротив, он выглядел ужасно довольным и, едва освободилась пухленькая ручка, принялся рассматривать ее и совать себе в рот.

Талиессин провел по розовенькому тельцу ладонью, вызвав у своего сына новый приступ восторгов: младенец издал несколько кудахчущих звуков и сильно дрыгнул ногами.

— Совершенно здоровый ребенок, ваше высочество, — подала голос Горэм. — Уж поверьте. Я вырастила десяток детей, и своих, и чужих, я много их повидала.

Талиессин живо повернулся к ней.

— Он не похож на мою мать.

— На свою мать — очень похож. На отца — меньше, но это и хорошо, — сказала Горэм. — Сынок и должен походить на мать.

— Мне нужна капля его крови, — сказал Талиессин. — Принесите иглу.

Горэм застыла. Эйле, побледнев, повторила приказание:

— Делай, как говорит его высочество.

Служанка вышла.

Эйле быстро схватила Талиессина за руку.

— Что вы хотите делать, мой господин?

— Ты знаешь, — сказал он глухо.

— Нет, не знаю!

— Я хочу жениться на тебе. Если кровь у мальчишки... такая же, как у моей матери... то я смогу взять тебя в жены. Ты понимаешь, что это значит?

— Мне довольно быть вашей возлюбленной, — сказала Эйле. — Я боюсь...

Он схватил ее за талию, стиснул.

— Не бойся! Ты не обязана будешь сидеть на троне и отдавать распоряжения. Ты просто будешь моей женой. II мне не придется брать себе в жены кого-то еще... — Он дернул углом рта. — Мне противно представить себе, что придется прикасаться к какой-то другой женщине...

Горэм явилась с иголкой, и Талиессин велел Эйле:

— Держи его.

Он уколол крохотную гладкую пяточку. Младенец дернулся и заревел от неожиданности и обиды. Горэм, подхватив ребенка вместе с развернутыми покрывалами, поскорее унесла его. Талиессин остался с капелькой крови на кончике пальца.

Вместе с Эйле он вышел в крохотный внутренний садик, разбитый в доме на уровне второго этажа. Там имелась небольшая клумба и одно деревце в кадке. Талиессин подбежал к клумбе, выдернул пучок травы и вытер испачканный кровью палец о голую землю. Сидя на корточках, он повернулся к Эйле.

— Если завтра эта земля будет покрыта травой, значит, моя мечта сбылась.

— А если нет? — спросила Эйле тихо.

— Если нет — подумаем, как нам быть, — сказал он. — Я что-нибудь решу. Мальчишка — замечательный. Мне не хотелось бы, чтобы он считался бастардом.

Но ни наутро, ни через два дня на голой земле ничего не выросло. Она оставалась черной и пустой.

* * *

Уже не в первый раз Талиессин замечал этого человека. Темный плащ, спокойная, уверенная повадка. Он появлялся вечерами, когда принц бесцельно бродил по городу — по привычке, которая завелась у него с недавних пор. Если Талиессин нырял в какой-нибудь кабачок и просиживал там по нескольку часов кряду, то по выходе он непременно видел того же самого человека. Терпеливый, точно уличная тумба, он стоял у входа и с безразличным видом следил за всеми, кто выходил наружу.

Человек этот не вел себя как соглядатай. Он не прятался, не пытался скрыть свое присутствие. Он даже не особенно беспокоился о том, что Талиессин его заметил.

Скоро принц начал с ним здороваться. Человек, впрочем, никогда не отвечал на приветствие. Продолжал смотреть неподвижно и даже бровью не вел.

Талиессин переживал время смятения. Он проводил у Эйле долгие часы, а после выходил в ночной город и без устали кружил по темным улицам, переходя из одного квартала в другой. Он не брал с собой никого из приближенных, хотя королева не раз умоляла сына быть осторожнее. Слугу, которого отправили было тайно сопровождать Талиессина, принц попросту отколотил.