Возвращение на остров Мечты - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Тихонов cтр.№ 65

— В этом нам повезло, — фыркнул Шагалан. — Будет кому описывать битву с самого начала.

Рокош усмехнулся, хлопнул ладонью по гулкому панцирю графа.

— Вот только концовки ему не описать. Представляешь, брат, выскочил на берег среди первых. Вопил несвязно и на врага мчался ураганом. Стрелы не берут, меч огромный, латы сияют, грудь во львах. Картина! Вот, похоже, мелонги и решили, что исключительно такой красавец и должен возглавлять отряда. Потому обстреливали его старательнее прочих, и латники навалились целенаправленно. В рубке граф, правда, выдюжил недолго, но удар отвлек на себя, командора прикрыл. Уже за это достоин благодарности. Верно я говорю, господин Ронфрен? — крикнул он в ухо разлепившему веки рыцарю.

Тот ошалело заморгал, закрутил головой, по-прежнему ничего не соображая. Кто был в силах, улыбнулся.

Пока Шагалан бродил по берегу в ожидании вестей от Кабо, подошел Эркол. Музыкант мучительно мялся, выдавливал малозначащие слова восхищения, затем наконец спросил.

— Вы уходите прямо сейчас?

— Да. На лошадях ли, пешком, но необходимо двигаться. А что? Сразу скажу, тебя мы взять не сможем.

— Я не о том, брат, — смутился повстанец. — Не укладывается в мозгу… Только что вы потеряли большую часть своих друзей… А теперь вдобавок, не задумываясь, покидаете раненых и тела погибших?.. Искренне преклоняюсь перед вашим подвигом, но… пугает… Я не заметил даже естественной человеческой скорби!.. Такое горе, а вы…

— Горе? — жестко глянул на него Шагалан. — Не вижу никакого горя. Есть бой, есть победа, есть павшие в бою. При чем здесь какое-то горе? Покажи его на поле, брат. Погибших надо хоронить, раненых — выхаживать, врага — добивать. Это я понимаю. Чего еще ты от меня ждал? Слез? Стенаний? Катания по песку? Кому это нужно, кому поможет? Ничего подобного действительно не было и быть не могло. Скорбь? Естественная? Я многократно говорил: к нам не стоит подходить с обычными мерками.

— То есть, — под напором разведчика голос Эркола дрогнул, чудилось, он сам готов разрыдаться, — плата за боевое могущество обязательно убийство всех и всяческих чувств? Бедная Танжина…

Шагалан посмотрел на музыканта, чуть смягчил тон.

— Не совсем верно, брат. Хотя, полагаю, уже этого тебе хватит, чтобы перестать сожалеть о той стародавней неудаче Маурома. Ты ведь привык купаться в эмоциях и не сумеешь отказаться от них. Лучше все останется, как есть. — Он опустил музыканту руку на плечо. — И нас прими такими, какие мы есть. Буря не разразится. Что же до почивших сегодня… Как сказал один мудрый человек, то были славные воины. Им посчастливилось сделать то, что следовало. Даст бог, у нас получится не хуже.

Конники вернулись часа через полтора. Запыленные, усталые, но довольные. Сам Кабо подъехал на взмыленном коне к друзьям, весьма ловко соскочил наземь. Прихрамывая, прошел вдоль круга, на миг соприкасаясь пальцами и взглядами с каждым. Шагалан подождал, пока он осознает новое положение вещей, затем поманил жестом.

— Гнали до самого города, брат, — понял Кабо. — Хоть и нелепо, когда три сотни человек удирают от двух десятков. Нелепо и страшновато.

— Мелонги не пытались огрызаться?

— Нет. Поначалу еще сохраняли какой-то порядок, часть ватажников, сунувшихся было наперерез, просто затоптали. Но далее паника всех до костей проняла. Под городом уже и снаряжение сбрасывали, и сапоги — лишь бы скорее до стен добежать, шкуру спасти.

— Много порубили?

— До сотни, пожалуй. У самых ворот отпустили.

— И крепкие ворота? — осведомился Шагалан.

Хромец скривился пренебрежительно.

— Да что ты, брат?! Это же не Галага, так, чуть больше деревни. Соответственно, и ворота точно с купеческого двора. О штурме никак мыслишь?

— А ты думаешь, сами сдадутся?

— Сегодня способны и сдаться, страху мы на них нагнали от души. Завтра… Если остынут, очухаются, то могут и упереться. Возьмем, разумеется, городишко, однако будет жарко.

— Вот потому отправимся сегодня, — кивнул Шагалан. — Прямо сейчас. Сколько у Джангеса лошадей?

— С последними потерями — десятка полтора. Но учти, брат, все утомленные, едва ли не загнанные.

— Ничего, не на скачки, чай. Доковыляют потихоньку.

К изумлению ватажников, бойцы вправду начали готовиться в дорогу. Джангес без пререканий спешил свой отряд, хоть и покачал с сомнением головой. Измученных, окровавленных ребят подсадили в седла, снабдили, кто, чем мог на первое время. Некоторые украдкой шептали молитвы, то ли призывая удачу для грозных незнакомцев, то ли защищаясь от их странной, пугающей мощи. Перед самым отъездом Шагалан имел еще один короткий разговор с предводителями повстанцев. Им надлежало разобраться со следами страшной битвы, похоронить павших, позаботиться о раненых. Дальше…

— Дальше посмотрим, куда податься, — заключил Сегеш. — Меняется, братья, с вашим появлением житье, и нам, позволит Создатель, удастся что-то изменить. Может, за вами пойдем, варваров недобитых отлавливать. Может, по домам, по семьям разбредемся, грамоте принца доверившись. А нет — леса для нас завсегда открыты, так ведь?

Дневной жар уже понемногу спадал, когда бойцы тронулись в путь. Теперь их было только девять, жидкая цепочка, вытянувшаяся по долине, — не то жалкая кучка бродяг, не то острые осколки могучей армии. Ехали молча, шагом. Для каждого нашлась подменная лошадь, но такой темп терпела и одна. Отдыхали на ходу, скрупулезно копя силы на случай очередного боя. Кто-то ухитрялся дремать, привязанный к седлу Ронфрен тихо мычал, тряс время от времени головой. Кабо расположился впереди, выбирая дорогу. Шагалан с Рокошем замыкали колонну.

— Чего не угомонишься, брат? — спросил разведчик. — Все вертишься, высматриваешь. Неужели не устал? Опасность мы вам и так приметим.

— Да я не врага выискиваю, — поколебавшись, сознался Рокош. — Понимаешь… всю жизнь стремился сюда, в Гердонез. И сам рвался, и учителя постоянно направляли. Когда-то птицам из-за пролива завидовал, тучи с севера часами разглядывал, до малейшей черточки изучал. — Шагалан кивнул, поскольку мог бы похвастаться тем же. — Так мы и познавали родину, издали, по рассказам да младенческим воспоминаниям. А вот теперь наконец прибыли наяву.

— И встреча оказалась неласковой?

— Бог с ней, со встречей. На войну ехали, соображали, что ждет. Только смотрю я сейчас по сторонам и… теряюсь. Вроде и разницы никакой. Те же долины, леса, небо, море. Погода такая же, весна вокруг. Чувствую иное, а ухватить не получается! Может, в воздухе что?

— Дышится по-другому? — хмыкнул Шагалан. — Просто это наша с тобой родина, брат. Особых зримых отличий ты не найдешь, не ищи; край даже суровее, коль к полуночи ближе. Зато здесь память наша живет, детство, родные, предки. Через ту память именно к этому краю мы и привязаны. Навек.

С полпути вывернули на проезжий тракт. Ныне он абсолютно вымер, будто все сущее до последней пичуги укрылось от внезапной напасти. Над далекими крышами Сегерхерда опускалось солнце, постепенно напитываясь от земли кровавым соком. Зловещий знак, впрочем, так и не оправдался: дощатые ворота были заперты, над ними колыхалось множество голов, однако ни единой стрелы к пришельцам не вылетело. Ребята еще пуще замедлили шаг, приблизились вплотную, остановились в суровом молчании. Вид они, вероятно, и впрямь имели пугающий, а катящаяся впереди молва довершила дело. Стоило Арашану двинуть коня, как загремели засовы, и створки покорно распахнулись.