Меч, Палач, Дракон - читать онлайн книгу. Автор: Александр Рау cтр.№ 32

— Вы осмотрите меня здесь, или пройдем в более удобную комнату? — Кармен быстро перешла к делу.

— Осмотреть вас? — маг картинно облизнул губы, — Заманчивое предложение, но не сейчас. Через два дня я уезжаю. Мы с Луисом поплывем за Жаркий Берег. Придется подождать до моего возвращения. Завтра отъезда слуга занесет в ваш дом микстуру для поддержания здоровья; оно тебе понадобиться, когда я вернусь. Будешь добавлять микстуру в пищу.

— Хорошо, — Кармен присела с ним рядом на диван, — Я буду ждать твоего возвращения так же нетерпеливо, как одна наша общая знакомая, — молодая женщина достала из декольте маленькую записку, — Не удивляйтесь, я ее новая фрейлина.

Гийом поднес записку к носу. Знакомый манящий чуть сладковатый запах. Развернул тонкую, сложенную несколько раз остийскую бумагу.

«Мой милый, Ги! Если ты читаешь, эти строки — значит, я в тебе не ошибаюсь. Ты согласился помочь Кармен. Она очень милая, умная и добрая. Приятно отличается от большинства моих фрейлин. Уверена, мы с ней станем лучшими подругами.

Ты уезжаешь, мой любимый. Покидаешь меня надолго. А время идет. Сватовство не за горами. Подумай. Я посылаю тебе этот стих моего собственного сочинения. Тебе понравиться.

Была на площади башня,

И был на башне балкон,

Была на балконе сеньора,

Сеньора с белым платком.

Но вот прошел кабальеро,

кто знает, зачем он прошел?

Он площадь унес и башню,

башню унес и балкон,

унес балкон и сеньору,

сеньору с белым платком.

P.S. Я скучаю по тебе…».

Гийом прочитал письмо три раза, тихо шепча заветные строки. После чего аккуратно сложил его, положил на правую ладонь, накрыл левой. Между ладонями вспыхнуло.

— Вот и все, — сказал он, и сдунул с ладони прозрачно-седой пепел.

— Сеньора ждет ответа, — напомнила Кармен, — Скажите, Гийом, вы действительно ее еще не тронули? Вы ведь не похожи на монаха и праведника. И девочка-то уже взрослая, она этого сама хочет. Наверно, прижимается к вам всем телом.

— Почему вы это спрашиваете, Кармен? — он поглядел ей в глаза.

— Хочу знать, что она для вас значит. Не часть ли это игры, в которой вы сами запутались. Просто боитесь тронуть? Или хотите отдать Марку Далацискому девственницу?

— Не хочу трогать. Точней хочу, но не трогаю. Это не игра. Боюсь за нее. Такие романтические влюбленности обычно плохо заканчиваются. Особенно для королевских особ.

Гийом встал. Подошел к большому рабочему столу и достал из одного из его бесчисленных ящиков маленький белый платочек.

— Передай его сеньоре. Скажи ей, что я вернусь. Пусть ждет, я успею. Я тоже по ней очень скучаю. Скучаю и люблю.

— Хорошо, Гийом, — кивнула Кармен, — Я довольна ответом. Платок и слова передам, только чуть изменю форму подарка, чтоб не выделялся — обрежу края. Он ведь мужской.

— Конечно, — маг опять на мгновение прикрыл глаза.

— Не бережете вы себя. Совсем не бережете. Глаза красные, кажется, сейчас кровь пойдет. Ощущается неимоверная усталость, сразу вспоминается тот вечер у герцогини де Тавора. Хотя, — она опять улыбнулась, — чувствую, что к женщине ты тогда все-таки сходил.

— Сходил, — маг не поддержал шутки, — Не знаете, насильника не поймали?

— Нет, еще нет. А с девушкой все хорошо. Ложитесь спасть. Вам это просто необходимо.

— Не могу заснуть. Ничего не помогает, — пожаловался он.

— Я помогу. Я умею. Риккардо тоже страдал бессонницей. Лягте, укройтесь.

— Шутишь?

— Нет.

Маг смирился. Лег, вытянул ноги, завернулся в плед.

Кармен села так, что голова Гийома оказалась у нее на коленях.

— Закройте глаза, — она ласково погладила его короткие черные волосы, — Я спою колыбельную, и вы уснете.

Маг послушно опустил тяжелые веки. Кармен что-то тихо напевала, гладя его; он не прислушивался. Запомнил только две вещи: первое — песня была грустной, но оптимистичной; второе — схожесть ароматов духов принцессы и Кармен. Обе пахли черемухой.

Кармен осторожно прикрыла за собой тяжелую дверь. Майал, все это время терпеливо ждавший на жестком стуле, поднялся.

— Тсс! — женщина поднесла руку к губам, — Он спит.

Паасин накинул плащ на ее плечи.

— Благодарю вас, — он склонил голову, — Не забывайте про Кардес, Кармен. Вам там всегда рады. Многие, в том числе и графиня Патриция, скучают о вас.

— Спасибо, Майал, — улыбнулась Кармен, — приятно осознавать, что у тебя есть друзья. Но, боюсь, навестить дом мне удастся нескоро.

Гийом проснулся ближе к полуночи. Он любил поваляться в постели, но время для того, чтобы баловать себя было совсем не подходящее.

Радость от ощущения собственной силы и свежести испарилась с первыми же мыслями о настоящем положении дел.

Кербон убит, рядом неведомый враг, его самого оправляют за Жаркий Берег. В налетевшем приступе злости он разбил любимый бокал — слишком сильно толкнул его по столу; так что тот слетел и, ударившись о камин, разлетелся на сотню осколков.

Гийом не любил злится, маг должен быть спокоен, как труп, как меч в руке воина. Спокоен, холоден и бесстрастен. Достичь этой троичной гармонии ему давно не удавалось, но злость следовало немедленно прогнать, выбить, обрести покой.

Гийом прошел в гардеробную. Его новый облик вызвал недовольство Майала.

— Опять, каасил?

— Да. Как обычно. Я сейчас ухожу, ты делай, что хочешь.

Лет пятьдесят или шестьдесят назад, никто уже ни помнит точно, на месте Развеселого Угла располагался торговый квартал с бесчисленными лавками и магазинчиками. Тут же располагались бесчисленные трактиры, кабаки и веселые дома для почтенной купеческой братии.

Благополучие продолжалось до тех пор, пока один пьяный барышник не уронил горящую свечу в публичном доме. К несчастью, простыня была свежей — огонь быстро распространился на весь дом.

Пожар уничтожил полквартала. Часть лавок и трактиров уцелела, но прежняя публика в них больше не вернулась. Ее сменило городское дно. Уличные воры; грабители, шлюхи всех мастей; и те, кто на них наживался: сутенеры и душегубы, подстерегавшие богатых клиентов. Столица кормила всех.

Городская стража — частью ленивая и трусливая, частью просто купленная — справиться с Развеселым Углом не могла. Лишь изредка устраивала облавы, о которых преступники обычно знали заранее.

Завсегдатаи «Грязной Сучки» сразу подметили пьяного «барана», забредшего к ним в середине ночи. Одет «баран» был как мелкий купчишка в темный кафтан долговечной ткани, что резко контрастировал с грубым золотым обручальным кольцом на пальце. «Баран» оправдал свое имя тем, что стал с пьяной бравадой швыряться серебром, и, громко икая, спрашивать шлюх.