Берсерк - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Григорьева cтр.№ 143

С облегчением выдохнув, я нырнула в высвободившийся лаз. Рука уже успевшего вскочить стражника ухватила меня за ногу и потянула назад. Вырваться не удавалось. Пришлось перевернуться на спину и лягнуть врага через кожу полога. Его пальцы разжались. Я вкатилась внутрь шатра и вскочила на ноги.

– Что такое?! Кто?..

Крик был гневным, злым, но голос… Как давно мне не доводилось слышать этот голос! Впервые я познакомилась с ним так же, вслепую, на побережье эстов, а теперь вот довелось услышать его тут, в чужой урман-ской земле.

– Она… Она… – Оба незадачливых стража и мой спаситель скальд ввалились в шатер требовать справедливости.Нужно спешить. – Это я осмелилась потревожить тебя, сын Трюггви-конунга! Когда-то ты радовался моему приходу, а теперь закрываешься каленым железом! Ты высоко вознесся и забыл ту, которая была нужна тебе в худшие дни!

Мне было не остановиться. Хотелось говорить с Олавом совсем иначе, по-доброму, но проклятая слепота подсказывала лишь обидные слова. Я не видела Олава! Не видела!!! Тут было много людей, и все они сидели вдоль стен, оставив в середине пустое место, но в белых пятнах их лиц и пестроте одежд не было ничего знакомого. Мои слова предназначались той безликой пустоте, которая уже давно окружала меня в этом мире.

– Дара?

Точно так же он встретил меня однажды в Кольеле, на крыльце. Тогда я плакала и кричала о своей любви к нему, а от него пахло телом другой женщины. Воспоминания сдавили сердце. А может, это ожил паук мар? Недаром я боялась вспоминать…

– Ты узнал меня, сын Трюггви? Значит, сладость побед и ласки красавицы Гейры еще не затмили твоей памяти? – напряженно щуря глаза и не в силах определить, где же в этом шатре мой Олав, спросила я.

– Гейра умерла. У меня теперь другая жена… Мне вспомнилась ласковая улыбка вендской княжны, ее детское, нежное личико и взволнованный шепот: «Спаси его! Умоляю, спаси…» Простила ли она мне тот обман? Поняла ли?

– Я не знала этого…

– Это было давно.

Давно… Но он говорил так горько, словно расстался с Гейрой лишь миг назад. Все-таки он любил венедку. И никакие победы, никакое богатство, никакая власть не смогут вытеснить тоску из его сердца. Он еще не понимал этого, а я уже знала…

– Мне нечем утешить тебя, – не обращая внимания на прислушивающихся к моими речам урман, тихо произнесла я. – Мне даже не увидеть твоего лица. Я – слепа, Олав.

– Дара!

Ему было больно. Я чувствовала это, но не видела. Один из сидящих людей вскочил. «Он!» – екнуло в груди. Я узнавала эти широкие плечи, гордо вздернутый подбородок и уверенную осанку. Паук мар сжал щупальца, и в глазах помутилось от боли. «Хаки, его хирд», – ударила мысль и заставила гордо расправить плечи. Руки будущего конунга стиснули их. Знакомое тепло побежало по всему телу. Олав еще помнил меня! Он давно забыл свою вторую родину и даже изменил своим богам, но помнил меня!

– Ты будешь видеть!

– Может быть… Говорят, на Сюллингах есть один человек…

– Да! – Его руки соскользнули, и послышались уверенные, быстрые шаги. – Этот человек одарен великим могуществом! Он предрек мне будущее и помог обрести настоящую веру! Я отправлю тебя на Сюллинги!

– Благодарю, Олав, но если ты хочешь помочь —выполни мою просьбу.

Он остановился. Шаги стихли, и голоса у стены тоже.

– Какую?

– Отдай мне корабль и людей Хаки Волка! – Вот и сказано самое главное…

Люди у стены зашумели, некоторые даже поднялись со своих мест и окружили Олава.

– Этого нельзя делать! – задребезжал чей-то старческий голос. – Они язычники и твои враги! Они отказались стать твоими людьми…

– Эти поганые берсерки никогда не согласятся служить бабе! Они попросту избавятся от нее в открытом море и снова будут нападать на твои земли! – застрекотал другой, молодой и звонкий.

– Разве будущий конунг Норвегии опасается мелких морских разбойников? – насмешливо перебила я.

Олав никогда не умел терпеть насмешки. Вырвавшись из пестрого шумящего кольца, он зарычал:

– Если тебе нужна «Акула» – бери, вон она, во фьорде, но неужели ты до сих пор осталась вздорной словенской девчонкой?! Неужели не понимаешь, что берсерки не принесут тебе клятвы верности и не согласятся отправиться на Сюллинги?!

– А если таков Божий промысл? Ты ведь веришь в Божию волю, сын Трюггви? неожиданно вмешался в спор мягкий голос скальда.

Гомон стих. Даже Олав перестал кричать, лишь тяжело дышал и до хруста сдавливал кулаки. Я положила ладонь ему на грудь и почувствовала, как под теплой тканью бьется упрямое сердце моего конунга. Когда-то очень давно для меня не было ничего дороже стука этого сердца, а единственным желанием было никогда не покидать этой груди, но теперь я хотела совсем иного…

– Отпусти их, Олав, – тихо и как-то просто сказала я. – Они сделают все, о чем я попрошу, и даже пообещают не возвращаться в твою страну.

– Если это случится, то впрямь только по Божией воле и ты получишь все, что просишь, даже этих проклятых пленников! Клянусь! – зло выдохнул он.

Это было уже смешно. Олав ничуть не изменился – он так легко впадал в гнев, а гневаясь, давал безумные клятвы.

– Запомни свои слова, будущий конунг Норвегии, – улыбаясь, сказала я, – и повтори их завтра, на рассвете, когда при всех пленники признают меня хевдингом.

– И поклянутся не возвращаться на эти земли, – тут же вспомнил Олав.

– Они сделают и это. – Я провела ладонью по его груди и повернулась к скальду: – Пойдем…

Вести о разговоре в шатре Олава летели впереди нас, и, пока мы со скальдом шли к избе, за спиной то и дело слышались шепотки заинтересованных урман.

– Дети Одина никогда не признают ее своим хевдингом, – утверждали одни.

– Кто их знает… – возражали другие. – Об этой словенке болтают разное. Говорят, будто она спустилась с небес и люди это видели.

– Глупости!

– Ничего не глупости, – обижались мои «защитники». – Ты бы поглядел, как она вошла в шатер Трюг-гвассона! Двоих мужиков свалила, а ведь слепая…

– Может, она только притворяется… Скальд втолкнул меня в избу, и шепотки стихли. В середине дня в доме оставались лишь самые ленивые и нелюбопытные. Первые спали, а вторым не было дела до пересудов толпы. Я пробралась в свой угол и легла на свернутый плащ скальда. Он опустился рядом. Только теперь на меня навалилась неимоверная усталость. Захотелось спать, спать и спать…

– Знаешь, – тихо признался скальд, – хирдманны Волка в чем-то правы. Ты не похожа на других.

– Хватит молоть пустое, – улыбнулась я. – Лучше скажи, как тебя зовут, а то все скальд да скальд…

– Халльфред, – все еще думая о чем-то своем, ответил он.