Собачий Глаз - читать онлайн книгу. Автор: Всеволод Мартыненко cтр.№ 69

Монолог дался Раптору нелегко, зато прояснил многое. Видно, сам он назначил себе такое. Хуже казни и каторги. До потери себя, до памяти лишь о том, У кого отобрал больше, чем у самого осталось. Такое наружу выпустить, в слова облечь не каждый решится. Но меж нами, меканскими парнями, желтизны лживой быть не должно, по какую сторону Последней Завесы большей своей частью ни обретайся. Как только дать понять это без высоких слов, на которые никто из нас, многогрешных, не способен?

Разве что так...

— Дело прошлое. Прикинь, позавидовал бы тебе Трамп или нет...

Раптор покаянно кивнул, наклонившись всем корпусом. Видно, не раз себе то же говорил. Только одно дело, когда сам оправдываешься перед безмолвным судией, и совсем другое — когда те же слова от стороннего человека слышать доводится. Совсем по-иному ложится на душу тот же смысл.

Кадорга, похоже, отпустило малость. Да и у меня в голове прояснилось, что не могло не радовать. Как-то на этом закончились наши посиделки, прямо скажем, несколько неожиданно. Раптор побрел куда-то, да и я собираться принялся.

Впрочем, нет худа без добра. Видно, такой встряски напоследок и недоставало... для некоторого протрезвления, как ни посмотри. Теперь я был готов двинуться куда угодно в одиночку, даже без поддержки КадБригады и воздушного сопровождения. К любым демонам свинячьим, мороженым, в хисахскую пустыню, в жерло горы Дройн! Да хоть к гномам под гору! Тут я, пожалуй, уже малость зарапортовался. Вряд ли мне даже за целую жизнь доведется побывать во всех перечисленных местах и ситуациях. Но общее направление порыва ясно. Вперед, за высокородной! Лишь бы не вслед за ней. Что-то из разряда редко подводящих меня дурных предчувствий подсказывало — лучше бы никому дорогу эту не повторять. Ничего там нет хорошего...

Но упиваться предчувствиями — последнее дело. Лучше заняться чем-то осмысленным. Харма, к примеру, отпустить, а то уже наверняка извелся на цепи под водяным баком. Даже стыдно стало, что со вчерашнего дня вызволить пса времени не нашлось. Впрочем, тогда еще было неочевидно, что высокородная пропадом пропала и воспрепятствовать освобождению Харма не сумеет.

На полдороге к водокачке, правда, выяснилось, что с идеей этой я малость опоздал. Раптору в голову, или где у него там некадавризированные проценты организма располагаются, она пораньше моего пришла. Видимо, в силу отсутствия похмельного синдрома. Да ему и способнее с цепью здоровенной возиться. Мне и одного звена не своротить, все равно кого-то из кадоргов позвать бы пришлось. Так что все правильно.

Пес, против ожидания, настороженности моим состоянием не показал. Обычно не любит зверье чужих да пьяных, а я нынче и то, и другое в некоторой степени и в одном лице. Но обошлось. Видно, уже за своего я Харму. А блюсти строгость насчет пьянства в лагере кадоргов, каждодневно заливающих повседневность спиртным, — себе дороже. Притерпелся пес. Наверное, мог бы — сам бы пил, не просыхая.

Впрочем, обретенная свобода привела его в состояние совершенно щенячьего восторга. Как меня — выпитое с утречка. Чуть сам не прыгал, как Харм. И деревяшки, куски мусора подходящей формы, чтобы ловить, кидал ему в изобилии. Пусть порадуется. Так и двинулись на пару к периметру, резвясь по пути.

Вот только там, а точнее, чуть подальше, нас обоих поджидало столкновение с суровой реальностью. Меня лаже в меньшей степени, нежели Харма, потому что когда я подошел к зарослям, зарастившим все позавчерашние раны, они не шелохнулись. Так, шелестели слегка под ветром, не сильнее обычного.

Иное пришлось на долю пса-кадорга. Словно порыв ветра прошел по перистым листьям пальм, да и по обычной листве и веткам. Харм опасливо остановился, я тоже встал, наблюдая, как из земли на глазах вылезает толстый корень, преграждая дорогу псу из семи металлов, движимых пятью стихиями. Живность в чаще завозилась пооживленнее, шумок пошел нехороший.

В общем, сегодня реакция джунглей была откровенно нелицеприятной. Недвусмысленно указывала, что каким бы то ни было кадоргам, даже четвероногим, на болотном острове отныне делать нечего.

Харм звериным своим чутьем и сам это уразумел — заворчал глухо, пятясь от кромки леса. В исполнении даже урезанного на пару футов шасси разведочного кадавра серии МК-IV выглядело это жутковато. Мощный и малоуязвимый зооморф отступает в страхе. А мне вот туда идти, хочешь не хочешь. В одиночку, как теперь выходит...

— Гулять, Харм, гулять. Вольно... — успокаивая, отпустил я пса.

Тот с видимым облегчением кинулся обратно в лагерь. Чуть ли не под водокачку, которая ему теперь, почитай, милее свободы лесной стала. По дороге, правда, пару раз оглянулся, словно говоря: «Пойдем отсюда! Пойдем, нечего здесь делать!» Но ни остановиться, ни вернуться назад духу у пса не хватило. Инстинкт самосохранения сильнее оказался.

И правильно. Ему-то действительно нечего. А мне вот очень даже есть чего. И все равно заботу собачью я оценил. Кому иному бы такое внимание к чужой судьбе...

Ладно. Благими пожеланиями дело не поправишь, только дорогу к Лунной Богине себе вымостишь. Надо отправляться. Зеленка уже успокоилась после ухода Харма, так что самая пора, пока солнце на полдень не пошло.

Перед дорогой, как вчера, опять в тени присел, чтобы глаза привыкли, да и вообще настроиться. Так и сидел, лениво переводя взгляд с листка на листок, покуда не зацепился им на невысокое, в мой рост, и какое-то хилое деревце. Живое еще, но такое неприглядное, что его в любое дело пусти — жалко не будет.

Причем я даже знаю, на что именно его пустить. Когда понял это, всю опаску как рукой сняло. С ходу повеселел. Ибо придумал, как обзавестись спутником, лаже более полезным, чем Харм, — в том плане, что его потерять не обидно. Остальные выгоды те же, что от пса-кадорга, и даже больше: все-таки будет у попутчика этого две ноги, а не четыре лапы, и сходные с человеком габариты. А значит, и ловушки на прямо-холящего легче обнаружатся. Какую-то из них высокородная явно не миновала, раз до сих пор не вернулась. Так что мне подстраховаться прямой резон.

Все необходимое для исполнения задуманного у меня было либо при себе, либо вокруг в изобилии. И кармане сыскался моток бечевки и связка простеньких оживляющих амулетов — без претензии, на сутки-двое. Этого с избытком хватит для сооружения недолговечного, но вполне работоспособного кадавра-буратино. Крепкий еще хворост отлично подойдет для несущей конструкции, а проводку управляющего сигнала обеспечит живая древесина, кора и луб. Для чего потребно хоть какое, но дерево.

Вот это, хиловатое, и подойдет. Все одно к смене сезонов либо лиана его забьет, либо синяя гниль съест. Тут, правда, не перестараться с жалостью надо, чтобы жизненной силы растения на самопального кадавра хватило. Пускай отведенные деревцу полгода за дюжину часов выгорят, лишь бы все это время он споро ноги переставлял.

Непорядок, конечно, тратить так живое растение, но иначе, одним хворостом да сухостоем, не обойтись. Хоть что-то должно быть, не полностью утратившее силу пятой стихии. Здесь же не лаборатория мага-оживителя, не витализаторный цех кадавростроительного завода. Концентрированное зелье взять неоткуда, заклясть необходимую стихию некому. Будем надеяться, джунгли окажутся не в обиде за такое заимствование.