За порогом волшебства - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Сербжинская cтр.№ 15

Вскоре Тильвус вышел к костру. Возле огня хлопотал Сидор, подкидывая дрова. Рядом лежала уже помытая молодая картошка. Серега полоскал в реке бутылки, собранные за день.

– О, картошкой разжились! – Великий маг присел у костра и достал из пакета свою долю: буханку свежего ржаного хлеба и пачку соли, купленные по дороге в круглосуточном киоске.

– Ну да, это самое, разжились. – Сидор кивнул на туго набитый пакет. – К приятелю зашел, значить, на нефтебазу. А у них картофельные поля рядом. Ну они ночью ходят и того… таскают понемногу. Опасно, конечно… если хозяева поймают, побьют, это самое, сильно! Да жрать-то, значить, хочется! Ну вот кореш мне картошки отсыпал, испечем сейчас, как костер прогорит…

Подошел Серега, вытер руки подолом грязной майки и уселся на бушлат Сидора.

– Ну это, конечно, не теткиклавины пирожки, – сказал Серега невинным голосом, поглядывая на Тильвуса. – Но ничего, сойдет.

– Ладно тебе, – недовольно пробурчал маг. – Обойдемся и без пирожков.

– Конечно, это самое, обойдемся! – поддержал Сидор. – Ты, Серега, значить, чем на бушлате моем валяться, иди-ка еще картошечки помой. Испечем, это самое, побольше, чтоб на утро хватило…

Серега принялся копаться в мешке с картошкой.

– Задубеем мы тут к утру у воды, помяните мое слово, – ворчал он. – Холодно будет.

– И ничего, это самое, мы не задубеем, – не согласился Сидор. – Будем понемногу в огонь подбрасывать всю ночь. В костре помешай, чтоб горел лучше, – велел он Тильвусу. – Дрова поправь, а я пока поищу… где-то тут у меня огурцы, значить, были. Кореш дал… Они там богато живут, на нефтебазе-то!

Тильвус поискал глазами подходящую палочку, чтоб помешать в костре, не нашел, быстро глянул на Сидора, потом на Серегу и, убедившись, что оба заняты своими делами, сунул руку в огонь и переложил дрова так, чтоб пламя горело ровно.

Вернулся от реки Серега, разложил на гальке вымытую мокрую картошку.

Сидор меж тем обстоятельно, по-крестьянски готовился к ужину: разложил на газете куски хлеба, насыпал горкой серую крупную соль, потом разворошил костер и закопал в горячие угли картошку.

– Ну вот, это самое, – довольным голосом сказал он. – Скоро и есть будем. Хорошо, значить, тут! Тихо, нет никого… И Клава не найдет.

– Это да, – мрачно отозвался Тильвус, растягиваясь на холодной гальке. – Чую я, к музкомедии идти опасно!

– Ладно, не боись, – отозвался Серега. – Походит Клава, походит, да и перестанет… А ты, Сидор, куда газетку-то дел, я вот тут ее ложил, с пакетом рядом? Костер разжег? Ну блин… говорил же, не трогай!

– Ну извиняй, это самое… А чего там, в газетке? Серега взял кусок хлеба и обмакнул в соль.

– Статейку одну дочитать хотел. Про тетку. Интересно, знаешь, написано – не оторваться! И не узнаю теперь, чем там дело кончилось…

– Что за статейка? – рассеянно поинтересовался маг. Он заложил руки за голову, глядя в небо, мерцающее холодными осенними звездами. Оно казалось совсем таким же, как и то, другое, раскинувшееся совсем над иной землей, за тысячи миров отсюда. А звезды… Он прищурил глаза и пригляделся. Звезды складывались здесь совсем в иные созвездия, незнакомые и непривычные глазу, и что они означали, Тильвус не знал.

– Говорю же, про тетку одну, – пояснил Серега. – Сын у нее пропал. Пошел с друганами куда-то в сауну, отмечать чего-то там, кажись… ну и не вернулся…

– И чего?

– Ну чего… и все. Ищет она его теперь, в милицию заявила, да пользы, я думаю, от этого – ноль. По гадалкам ходит да по этим… как их? Экстрасенсы, во!

– Я, значить, так думаю, денег они из нее вытянули – ужасть сколько, – проговорил Сидор, вороша палочкой угли. – Экстрасенсы-то эти…

– Это уж точно, – согласился Тильвус.

Серега прожевал хлеб и потянулся за вторым куском.

– Чего-то жалко тетку-то эту. – Он вздохнул. – Вот ведь, блин, как в жизни-то бывает… Найдет она его? Или не найдет?

– Может, и найдет, – задумчиво отозвался великий маг, глядя в черное небо. – Только вряд ли обрадуется… А что за газетка-то? Где взял?

– На набережной подобрал, возле дебаркадера. «Вечерний проспект», кажись, название…

Немного погодя Сидор ловко выкатил из костра черные обуглившиеся клубни.

– Поспела, значить, картошечка-то наша! – весело объявил он. – Давайте, как говорится, к столу! Серега, ты опять почти весь хлеб сожрал?!

– Да там и было этого хлеба-то… – смущенно пробубнил Серега.

Ровно в шесть утра сонную тишину двора нарушил звонкий петушиный крик. Петух орал самозабвенно, громко и все никак не мог успокоиться. Наверное, представлял себя в деревне, в окружении большого куриного гарема, как и полагается всякому уважающему себя петуху. Но, поскольку он жил в клетке на балконе панельной пятиэтажки, никакого гарема у него не было и в помине.

Под истошные звонкие крики на балконе показался владелец – бывший агроном, а ныне преподаватель сельхозтехникума – Федор.

Петух заметил хозяина и заголосил еще старательнее, возвещая о том, что наступает новый прекрасный день.

– Доброе утро! – закричал хозяин, перегнувшись через перила и обращаясь ко всему миру сразу.

– Уйми петуха! – заорала в ответ Сати со своего балкона. Пятиэтажки во дворе стояли так близко, что жильцы частенько переговаривались и обсуждали новости, не покидая собственных квартир. – Он мне спать мешает! Выключи проклятую птицу!

– Как же я его выключу? Петух по утрам должен кукарекать, это закон природы, – рассудительно сказал бывший агроном. Он выкатил из-за клетки гантели и принялся проделывать комплекс упражнений атлетической гимнастики: с некоторых пор Федор делал зарядку на свежем воздухе, надеясь произвести впечатление на симпатичную продавщицу универмага, что жила в доме напротив. – Скажи, теть Том? Закон природы же?

– На родину его депортируй! В деревню Гадюкино! Пусть там поет! Откуда ты его привез?!

– Скажешь тоже, «Гадюкино»! – обиделся Федор, широко разводя в стороны руки с гантелями и поглядывая на задернутое шторой окно, за которым почивала продавщица. – Деревня наша Верхняя Загребуха называется.

– Вот! – торжествующе выкрикнула Сати и стукнула кулаком по перилам. – Именно! Загребуха какая-то! Хорошую деревню так не назовут! Скажи, теть Том?

И она, как и Федор, выжидающе уставилась на сидевшую во дворе под старым тополем невысокую пожилую женщину с раскосыми узкими глазами-щелками и гладкими черными волосами.

Это была Тамара – дама, широко известная не только в своем дворе, но и во многих соседних. Когда-то она трудилась в национальной общине при рыбоводческом совхозе, но потом совхоз приказал долго жить, и Тамара перебралась в город. Здесь она весьма неплохо зарабатывала на жизнь, расшивая национальными узорами тапочки и халаты, которые продавались потом за валюту в сувенирном магазине гостиницы «Интурист». Рукоделием Тамара любила заниматься, сидя на скамейке под тополем, поэтому знала в лицо решительно всех жильцов близлежащих пятиэтажек и принимала в жизни двора самое живое участие.