Схаас - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Мерцалов cтр.№ 79

— Все так и было, — проговорил Клахар. — Интересная штука — человеческий разум… Вы так беспомощны, когда остаетесь перед выбором, ведь вы обдумываете каждый путь. Орки в таком случае не размышляют. Они смотрят в себя и всегда видят один-единственный путь, который соответствует их сущности. Но если соответствия нет — орки отступают, а люди… люди идут вперед, и все новое раскладывают по полочкам. Никогда за долгие века заточения ни один орк не заподозрил, что я обладаю эльфийским талантом, оркам просто не с чем сравнить мое могущество, вот их ум и пасует перед загадкой. А ты догадалась вмиг. Я поражен, Ракош.

— Ты, однако же, преуспел в постижении разума. И, значит, можешь научить других орков. А сделать это необходимо, Клахар, если ты не хочешь, чтобы когда-нибудь их повиновение не пришло в несоответствие с их сущностью. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, шаман?

— Конечно, Ракош.

— Да. Закатный мир не мог не изменить орков. Рассказывай мне все, и мы вместе подумаем, в чем и как изменилась их сущность. Я должна знать.

Клахар не мог отказать. Его раздирало желание спрашивать самому, он не просто хотел, он был обязан выведать как можно больше о самой Истер, об этом загадочном Длинном Луке, а главное — о цели их прибытия в Закатный мир. Разумеется, он о многом догадывался, но подтвердить или опровергнуть эти догадки пока что не удавалось — Истер умело вела разговор в нужном ей направлении. Приходилось идти на поводу… Впрочем, уже сам ее интерес подавал большие надежды. Клахар в очередной раз смирился и стал рассказывать дальше, приберегая собственные вопросы для другого случая.

«Загадочный» Длинный Лук опять потерял нить разговора. Он еще полюбовался на карту, поглазел в окно, отметив, что орочьего племени на рынке заметно прибавилось. Скупые на слова мужские особи слушали, жуя между делом тут же купленные коренья, а вот особи женские, равно как и особи неопределенного — по малолетству — пола, трещали без умолку. Взоры то и дело обращались к замку. Простая картина, ничего необычного. Он отвернулся.

Истер была прекрасна. Неподвижна, как каменное изваяние, взор прикован к Клахару, только алые губы размыкаются, чтобы обронить новый вопрос. Она не просто говорит, она сражается! Великий шаман по ходу рассказа помогает себе скупой жестикуляцией, но тоже малоподвижен, как будто ленив. Он в глухой обороне… Длинный Лук заставил себя встряхнуться. Хорош король, сущий бездельник! Прислушиваться уже поздновато, но лучше поздно, чем никогда. Надо же королю хотя бы приблизительно быть в курсе дел…

— Так что, как видишь, самая сущность орков не изменилась, — говорил Клахар. — Я бы сказал, она раздвоилась. Как у волчецов: инстинкты их идут от местной породы, а сообразительность, однолюбство — от наших прежних волков. Только если в волчецах обе сущности слились, то в нас они разделились, и новая все больше затмевает старую. Исконное желание выжить заставляет подстраиваться под условия, моя роль в этом была невелика, я только помог оркам сделать это быстрее. И вот орки уже не воюют, орки строят, растят, торгуют. Уважение к воинской славе инстинктивно, но сам инстинкт борьбы слабеет. Я давно понял это. Наблюдая за землей, я перенял у людей состязания, игрища, в каком-то смысле предвосхитил ваши нынешние турниры. Я держу кланы на грани войны и мира, удерживая всех, кого могу, от взаимоистребления, но и не позволяя забыть, что мы всегда были воинами. За то время, что имелось у меня в распоряжении по милости Аннагаира, я проделал немалую работу… Главное, чтобы рядом всегда был враг…

— Мудрые слова, — согласилась Истер. О делах земных королей она могла судить только по рассказам все той же Коры, однако уверенно предположила: — Эту идею ты тоже позаимствовал в нашем мире? Ну конечно… Скажи, как получилось, что скудоумные штурканы так и остались самым сильным кланом?

— Сложный вопрос… я попробую ответить по-твоему. Во-первых, они ушли в Закатный мир самыми первыми. Их и тогда было две с половиной тысячи, а сейчас они расплодились тысяч до тридцати, и это при том, что по неразумности своей они гибнут чаще других. Все остальные кланы Аннагаир не столько изгонял, сколько истреблял. Мало кто приходил сюда даже в числе пяти сотен. Нас, калунов, оставалось сто двадцать четыре, включая женщин, детей и стариков. Даже сейчас нас всего лишь пять тысяч, боеспособных — две с небольшим. Можно, правда, вооружать многих женщин, а подростки так сами, чуть что, рвутся в битву… но я отвлекаюсь. Итак, во-вторых… С этим «во-вторых» труднее всего. Штурканы дики и первобытны, они косны и неохотнее всех принимают новшества. Однако я не стал бы говорить, что они лучше всех сохранили прежнюю сущность орков. Они трусливы, хотя прижми их — и удивишься их ярости. Они меньше всех любят думать, но они же плетут интриги, сталкивая кланы и штервов; они крепко держат союзников, умело оболванивая их по своему образу и подобию. Они не умеют править, но любят власть. Им лучше всего жилось бы в старом мире, и до великих войн, и во время их. Но они же больше всего боятся возвращения. Именно поэтому, кстати, они и держат под надзором Врата. Когда я предсказал приход гостей в наш мир, их шаманы тоже встревожились. Штурканы усилили караулы в Привратной долине даже больше, чем я предполагал, так что отряду, который я возглавлял, пришлось туго. Я отправлялся в путь с сорока орками… В общем, штурканы — самые странные порождения Закатного мира. И, наконец, в-третьих, я сам не раз спасал их от гибели. Тайно, конечно. Я всегда хорошо понимал, насколько нам нужен враг.

— Каким ты видишь будущее орков? — спросила Истер.

Клахар ответил не сразу. Вопрос был коварным, ибо заставлял признаться в слабости. Вождь Калу заставил себя обдумать разные варианты ответов, но не нашел выхода: любая ложь неизбежно откроется.

— Не знаю, — с честностью, которую раньше позволял только наедине с самим собой, признал он. — Каждый клан живет и меняется по-своему, и когда-нибудь один из них даст мне ответ, но это время еще не пришло. А не зная наверняка, я не хочу торопить события.

— Ты балансируешь на грани двух сущностей?

— Ты угадала, Ракош. Прежние орки, какими они пришли сюда с земли, не смогли бы выжить в Закатном мире, а те, что выживут, могут не быть орками. Пока я не найду точный ответ, как сохранить свой народ и при этом научить его быть сильнее, мудрее, самостоятельнее, — я не решусь загадывать наперед.

— Так вот какой мечтой ты живешь?

— Это необходимость, — ответил Клахар и замер, ожидая, что она спросит: какова же твоя мечта?

Однако Истер не спешила:

— Как думаешь, насколько сильно желание штурканов остаться в Закатном мире?

— Достаточно велико, чтобы они внушили себе, будто только выигрывают оттого, что никто не зовет их обратно, — проговорил Клахар заветные слова.

— А остальные кланы? Подумай хорошенько, Клахар, прежде чем отвечать. Как поведут себя другие кланы, если позвать их обратно? И как они поведут себя на старой земле? — чеканя слова, спросила Истер.

И сердце Клахара сладко заныло: он не ошибся, он правильно понял знамения и видения из-за Грани Миров — именно для этого и пришли люди. Они нуждаются в орках для каких-то своих целей. Для каких-то? Тут сомнений нет, людям нужны надежные мечи. Проклятье, что ж, никакая цена не будет слишком высокой за мечту всех поколений, а главное — за мечту самого Клахара. За возвращение.