Пора предательства - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Кек cтр.№ 12

Когда мастер Одемар доел утреннюю овсянку, рыцари уже стояли у нагруженной «Выпи», держа весла в руках так, как почетные часовые держат копья. Это зрелище предназначалось как для того, чтобы подбодрить Ламорика, так и чтобы продемонстрировать мастеру Одемару: они больше не пассажиры. Эта идея принадлежала Дорвен.

Ламорик пожал каждому руку; корабел лишь буркнул что-то неразборчивое и поднялся на борт.

Несмотря на все благие намерения, полдня задержки растянулись на двое или трое суток — да еще приходилось отчерпывать воду, подгоняя потрепанную «Выпь» к берегу. Сорокафутовое судно весило не меньше стада быков — и упрямства в нем было столько же. В последней деревушке Одемар утопал куда-то по грязным улочкам, а появился с бадьей смолы, паклей и парой подходящих железяк. Команда дружно решила, что вид у него в кои-то веки предовольный.

В тихих плесах они упражнялись во владении веслами: наваливались то на правый, то на левый борт, учились знакомым каждому гребцу командам «весла на воду!» и «весла на валек!». У них даже начало что-то получаться.

И почти все время они усердно гребли.

В первый час пятого дня утесы Майденсбир отворились, и команда «Выпи» узрела молчаливый Йестрин и озеро Хендгласс за ним. Древнее родовое гнездо герцогов Гирета, Йестрин темной громадой нависал над рыбачьей деревней. Дьюранд различал черепашьи спины десятка-другого лодок, перевернутых кверху дном перед стенами. Здесь леди Майденсбира закончила свое странствие.

В дни основания Гирета Йестрин был тронным городом герцогов. Отсюда Гандерик с сыновьями Аттии несли гордые знамена к подножию гор. И хотя с тех пор сменилось бесчисленное множество поколений, Йестрин все еще помнил былую славу и дни до того, как герцоги покинули его, а будущее закрылось пред ним.

Теперь Йестрин стоял опустевшей раковиной там, где Майденсбир вливался в холодные воды озера Хендгласс. Несомая течением «Выпь» плавно скользнула в залив. С борта корабля можно было разглядеть каждый синий камешек на дне — хотя лежали они, верно, на глубине не одного фатома. Воздух был холоден и недвижен.

Глаза всех на борту обратились на Одемара. Тот кивнул, и гребцы взялись за весла.

* * *

Когда они достигли Сильвемера, уже темнело.

Гребцы сидели спиной к ходу корабля и видели только мастера Одемара и высокий изгиб кормы. За минувшие дни Дьюранд выучился читать каждый бугорок, каждую морщину на лице корабела. И сейчас заметил, что черные глубокие глаза Одемара обшаривают берег, ища, куда бы пристать на часы темноты.

Вскоре он развернул «Выпь» по ветру.

Мимо Дьюранда прошла Дорвен. Покинув свое обычное место в передней части корабля, она вскарабкалась по банкам на корму, где подле потрепанного непогодой руля стоял Одемар.

— Я мало что смыслю в парусах, мастер Одемар, — промолвила она. — Я понимаю, что мы должны пересечь заводь, чтобы добраться до Редуиндинга, и по Редуиндингу идти вверх к столице Рагнала. Но как нам это сделать?

Корабел зацепился пальцем за шнурок, что носил на шее.

— Умные люди держатся с подветренной стороны от берега, потому что на озере всегда сильный ветер, ваша светлость.

— А ветер с северо-востока?

— Да, ваша светлость.

— Значит, идем вдоль берега окружным путем — к Чертогам Тишины.

Корабел кивнул.

— Там в избытке бухточек и заливов, в которых можно укрыться на ночь. Если никто не сойдет на берег, древние короли нас не побеспокоят.

Дорвен тоже кивнула.

— Мне кажется, даже сейчас кто-то живет под сенью тех лесов в Фароне. А вы жили напротив Майденсбира в Баррстоне.

Одемар не улыбнулся, лишь еще сильнее дернул шнурок.

— Я много раз ночевал в пещерах подле того берега. Как-то раз даже видел одного из древних. Высоченный — что твоя мачта.

— А что это такое, кстати? — перебила она, показывая на клочок кожи, висевший на шнурке на шее у Одемара.

Одемар нахмурился.

— Это? Так это ж сорочка.

— Я не…

Корабел выставил бороду.

— Кто в сорочке родился, тому не утонуть — пока он носит ее при себе.

— А на руках у тебя что?

— Тоже сорочки, да, ваша светлость.

— У вас их три?

— От братьев, ваша светлость. Они были главными корабелами до меня.

— И откуда же…

Конзар перегнулся через свое весло.

— Вы слышали о нашей цели… про письмо и клятвы? — спросил он.

Одемар поскреб бороду рядом с оберегом-сорочкой.

— Да.

— Тем курсом, что мы плывем, мы поспеем в Эльдинор до конца луны?

Корабел отошел от рулевого весла, одной рукой придерживая сам румпель, и сощурился, глядя в пустые небеса.

— Можно попробовать ночной прыжок.

Кое-кто из гребцов недовольно заворчал.

— Что еще за ночной прыжок? — спросил Ламорик.

— Это, ваша светлость, когда встаешь на курс еще засветло, а потом держишь на какую-нибудь звезду.

— И даже земли не видишь?

— Да. Встаешь на курс в час последних сумерек, а потом так и плывешь прямо. В море остается надеяться, что утром, когда взойдет Око, ты снова увидишь землю, а не то потеряешься. Но в озере-то все иначе.

— А как же мели и банки?

— Надо держаться большой воды. К западу вроде как есть достаточно широкий проход.

Дьюранд обвел взглядом всех остальных — Ламорика, Конзара, Дорвен, — гадая, как они отнесутся к столь рисковому предложению. Плыть наугад во тьме…

Когда Дорвен легонько кивнула и направилась обратно на нос корабля, у Дьюранда возникло ощущение, что она заранее знала, о чем спрашивает, — и что на борту больше не было никого, способного задать этот вопрос.

— Что ж, джентльмены, звучит не очень-то обнадеживающе, — начал Ламорик. — Думаю, было бы нечестно…

— Заткнитесь, ваша светлость, — перебил его Берхард. — Мы ведь уже на борту, верно?

Из темноты кто-то засмеялся.

Одемар просто кивнул.

— Левый борт, а ну навались дружней! — скомандовал он, и «Выпь» рванулась к Сильвемеру. В небесах висел еле видный серп луны — уже на ущербе, в последней четверти. Скоро ей предстояло остаться единственным источником света во всем мироздании.

— Гребите, — приказал Одемар. — Медленно и ровно. Попробуем поставить парус.

* * *

Они гребли, пока края горизонта не заполоскались в озере, а в черных волнах не заискрились яркие звезды. Очень скоро горстка людей на борту «Выпи» осталась одна-одинешенька среди плещущих вод. Дьюранд скорее слышал, чем видел, как бриз слабо надувает парус.