Меченые Проклятием - читать онлайн книгу. Автор: Дэйв Дункан cтр.№ 66

Васлар Номит разразилась воинским ругательством, из тех, какими почтенные женщины своего рта не оскверняют.

— Совершенно верно! — добавила она без лишних прикрас. — Мне бы следовало это заметить! Поздравляю, Гвин-садж! Толаминцы же во время войны совершили несколько ответных набегов — совсем из ума вон!

— За мной, молодцы! — скомандовала Гвин и пустила Утреннюю Звезду рысью вперед. Остальные волей-неволей последовали за ней.

Быть помещенным с поклажей — это, собственно говоря, знак уважения: значит, тобой очень дорожат. Так в самом начале сказал Булрион, когда распределял, кто за кем будет следовать: четверо мужчин-бойцов впереди, затем вьючные лошади и женщины, остальные мужчины сзади. Раксал и джоолграты будут следовать в повозке в двухстах шагах позади. Чтобы женщины не выделялись, мужчины ни под каким видом не должны снимать балахоны. Гвин, правда, усомнилась, что самонареченные бойцы сумеют защитить ее даже от рассвирепевших кроликов, но вслух этого не сказала.

На деле план оказался неосуществимым. Скорость движения повозки определяла скорость продвижения всей кавалькады. Когда она находилась сзади, вереница всадников все растягивалась и растягивалась под окрики отстающих, чтобы едущие впереди придержали лошадей. Как бы Тибалу ни указывалось, где его место, он всегда умудрялся оказаться настолько далеко от джоолгратов, насколько было возможно. Васлар настаивала на том, чтобы ее причислили к мужчинам, а Тарны забывали о дисциплине, едва кому-нибудь приспичивало поболтать с кем-то. Обычно кавалькада разбивалась на пары и тройки, и все менялись местами, как им хотелось. И едва солнце начинало припекать, как мужчины стаскивали балахоны.

Соблюдалось только одно правило: повозке не дозволялось приближаться к всадникам. А для этого было удобнее пропустить ее вперед. Васлар и Булрион ворчали, что не след женщине, двенадцатилетнему мальчику и семилетней девочке отводить самое опасное место, но в данном случае это имело свой смысл. Любые притаившиеся в засаде враги заранее явят себя джоолгратам и будут ввергнуты в панику и смятение обрушившейся на них мысленной грозой. Поэтому повозка обычно ехала впереди, а всадники следовали за ней на должном расстоянии.

Обогнув теперь уж несомненно покинутую деревушку, они нашли тропу, ведущую примерно в нужном направлении, и двинулись дальше по речной долине. Остатки живых изгородей, а местами высокий кустарник обеспечивали некоторое укрытие. День обещал быть жарким. Уже Карминные горы на востоке утонули в колеблющемся мареве. Снежные шапки Колоссов прямо впереди были еле различимы.

Раксал и повозка следовали первыми. Гвин оказалась во главе кавалькады. Сначала она ехала молча, раздумывая над последним наставлением своего бестелесного проводника. Предостережение против ловушки было чем-то новым. Он (или она) становился все более нетерпеливым. Он (или она) верно указал, что деревушка пуста. Это было очевидно, но никто не обратил внимания на неопровержимые признаки, пока она не повторила вслух то, что услышала. Оставалось предположить, что голос принадлежал кому-то или чему-то сверхъестественному — но вот кому или чему? Насколько было известно ей, Судьбы никогда не говорили со смертными. Поверить же, что Бог стал ее особым советчиком, значило бы поддаться опасной гордыне. Если бы среди ее спутников был кто-то, кому она могла бы довериться! Логичным выбором был бы Возион, но он откажется даже взвесить мысль о божественном вмешательстве, а Тибал, безусловно, откажется что-либо сказать.

Конечно, Джасбур могла бы удружить ей рарагашской мудростью. Благодаря удаче или случаю Джасбур ехала рядом с ней, но Гвин не хотелось довериться авайлгратке — по крайней мере сейчас. Быть может, та станет более симпатичной на следующей неделе или в следующем месяце, когда будет уже поздно.

Однако и дальше хранить молчание было неловко. Раз-другой покосившись на авайлгратку, Гвин сказала:

— Прости мою неучтивость, но ведь ты стала моложе, чем была недавно?

Джасбур улыбнулась — и улыбка была не такой безобразной, как прежде. Она сдвинула шляпу под более кокетливым углом.

— Вполне возможно. По-моему, огоулграты вывели нас из равновесия.

— Нас? Так другие тоже меняются?

На этот раз улыбка обрела многозначительность.

— А ты утром не обратила внимание на мышцы Ордура?

— Да нет, — сказала Гвин поспешно.

Джасбур вздохнула.

— Или на его улыбку?

— Сколько тебе лет?

Джасбур пожала плечами.

— Считая по годам? Тридцать девять, почти сорок. На деле же мне сейчас около тридцати, по-моему. Возраст все время меняется. И я не всегда безобразная карга.

— Но ты не...

— Да! Во всяком случае, такой я была, когда приехала в вашу долину. А пару месяцев назад я была таким широкоплечим молодым красавцем, какого ты только можешь вообразить. Сногсшибательным! — Джасбур сверкнула черными глазами. Если она и дальше будет изменяться с такой быстротой, то уже через день-два станет красивой женщиной. — Я бывала выше Джукиона, миловиднее Ниад, старше Булриона. Ордур говорит, что быть авайлгратом — это то же, что быть весенней погодой.

— Наверное, тебя постоянно об этом спрашивают. Какой пол лучше?

Джасбур засмеялась.

— Зависит от того, какого пола Ордур.

— Вы уже давно любовники?

— То любовники, то друзья. Больше двадцати лет. Иногда мы терпеть друг друга не можем, но и счастливых дней хватает. Вот почему мы, мне кажется, держимся вместе, кем бы мы ни были. У нас есть общие воспоминания.

Гвин обдумала ее слова.

— Ты сказала «кем бы», а не «чем бы». Значит, меняется не только внешность? Но и то, как ты думаешь и чувствуешь?

— О да! Симпатии, вкусы, интересы... Есть веские доказательства, что авайлграты становятся копиями реальных людей. В Рарагаше хранятся исторические документы, подтверждающие это. Один даже в течение месяца был царствовавшим тогда императором.

— Судьбы! Ты хочешь сказать, что можешь в один прекрасный день встретиться сама с собой?

— Предположительно. Но шансов на подобное крайне мало, и ни об одном таком случае ни разу не сообщалось. И конечно, мои воспоминания будут совсем другими, чем у него или у нее. Тот, который стал императором, не верил, что он — император, но только выглядел и поступал, как тот. Пока это длилось, он, наверное, успел хорошо повеселиться в Академии.

Онемев от изумления, Гвин ехала молча: она старалась представить себе такое непредсказуемое существование.

— Хотя было бы куда приятнее самим выбирать, кем мы станем, — грустно сказала Джасбур.

Впереди показался хутор — небольшое скопление зарданских построек — круглых и крытых соломой. Тропы всегда ведут к фермам или деревням. До них было еще слишком далеко, чтобы различить человеческие фигуры, если там кто-то жил, а окружающие поля оставались невозделанными. Позади построек начинался пологий склон. Как только они доберутся до этих холмов и ложбин, они перестанут так сильно бросаться в глаза.