Дети хаоса - читать онлайн книгу. Автор: Дэйв Дункан cтр.№ 81

Первой вошла Фабия, и Ингельд убедилась, что вынесла чересчур поспешное суждение о девушке, которая много дней провела на реке, оставшись без единой служанки. Нет, она не стала грациозной, но ее красота была глубже, чем обычное сияние молодости. Удивительно, что камердинер выбрал для нее одежду темных тонов, темно-синее платье с пурпурными вставками, придававшее ей особую таинственность. Простые линии делали Фабию выше и стройнее. Особенность косордской одежды состояла в том, что на праздники мужчины закрывали грудь, а женщины носили открытые платья. Декольте Фабии шокировало бы общество Скьяра, но ее фигура очень подходила для такого наряда — поражала лишь уверенность, с которой Фабия его носила. Черные локоны украшали аметисты.

Бенард в сине-зеленом праздничном плаще и венке из роз был настоящей девичьей мечтой, являя удивительный контраст со своим обычным неряшливым видом. «Интересно, моделью для какого бога он мог бы послужить», — подумала Ингельд и в конце концов остановила выбор на священном Демерне. Только Законодатель может быть настолько упрям.

Бенард не сводил глаз с только что обретенной сестры, однако, увидев Ингельд во всем великолепии ее наряда, тут же пришел в себя и опустился на одно колено. Фабия успела его опередить.

— Встаньте, встаньте! — сказала Ингельд. — Это семейный совет, а не храмовая церемония. Фабия, ты выглядишь восхитительно! У пира теперь есть королева. Ты гордишься своей сестрой, Бенард? Для какой богини она могла бы позировать?

Он нахмурился и еще раз посмотрел на Фабию. Она не отвела таинственных прекрасных глаз.

— Я… не знаю, — пробормотал он. — Быть может, для Храды?

Слова Бенарда позабавили Фабию.

— Я? С веретеном и иголкой? Или, может, с резцом скульптора?

Он покачал головой и ничего не ответил, продолжая хмуриться.

— Подойди сюда, дорогая, — сказала Ингельд. — Это Катрат.

— Да, похоже, — прорычал из-за их спин Бенард. — Если не считать того, что на самом деле уши у него, как два кочана капусты, нос кривой, а зубы…

— Прекрати, Бенард!

Фабия сделала несколько вежливых замечаний относительно мускулов, но так и не признала, что Катрат имеет к ней какое-то отношение.

Ингельд поведала Фабии об остальных портретах — ее родителей и близнецов. Потом она указала на фриз со Светлыми — Сьену с винным кувшином, Налу, утешающую ребенка, и остальных.

— Это работы Бенарда. Твой брат очень талантлив… Что случилось?

Девушка ужасно побледнела.

— Ничего… ничего страшного… А разве это не лорд крови Стралг, миледи?

— Не слишком похож, — заметил Бенард. — Я едва его помню.

— Он так похож, что мне порой снятся кошмары, — возразила Ингельд.

— Но ты была совсем маленькой, ты не можешь помнить, — сказал он сестре. — И как…

— Салтайя однажды показала мне его портрет, — торопливо ответила взволнованная Фабия. — В Скьяре. Он же брат вашего мужа, миледи! Наверное, он достоин священного Веру… А это вы — как священная Веслих, естественно! О, замечательно! А кто остальные, Бенард?

На его лице вновь появилась улыбка.

— Для большинства моделями послужили сразу несколько человек. Ты можешь узнать еще кого-нибудь?

— Нет. А должна?

— Священная Нала — наша мать. Теперь понимаешь, как я тебя узнал? А вот это Демерн — папа. Между ними нет полного сходства, я основывался лишь на детских воспоминаниях, да и краски использовал вигелианские, а не флоренгианские.

— Ты удивительный мастер! Я горжусь своим братом. Нарисуешь для меня Дантио и Орландо?

Бенард помрачнел.

— Я никогда не думал о Дантио. А Орландо был таким маленьким, что мои воспоминания ничего не стоят. Сейчас он уже взрослый мужчина.

Фабия быстро пришла в себя, но Ингельд была уверена, что ее напугал вовсе не Стралг. Фабия смотрела в сторону Налы, и, хотя мастер-художник Бенард сумел увидеть сходство между картиной и девушкой, Ингельд заметила его только после того, как он об этом сказал. Однако Фабия не воскликнула: «Это я!» И если ее отобрали у матери в раннем детстве, как она могла запомнить ее лицо? И почему солгала сейчас? Очень странно! Да и сходства с лордом крови Стралгом она не заметила, хотя и бывала в Скьяре.

Ингельд уже пора было занять свое место на пире, а она еще не успела разобраться с Хидди.

— Бенард, я считаю, ты должен попросить у Салтайи разрешения сопровождать свою сестру в Трайфорс на свадьбу.

Он нахмурился. Он никогда не умел лгать и очень редко говорил неправду, но ему было необходимо скрывать их планы даже от Фабии.

— Мы знаем, как относится невеста к предстоящей свадьбе, — сказал он. — Никакой свадьбы не будет. Так зачем мне плыть в Трайфорс? Я слышал, это отвратительное место. — Никогда прежде Ингельд не видела, чтобы Бенард был так сильно похож на кирпичную стену. — И потом, мне необходимо закончить заказ. У меня есть обязательства перед учеником. Ты можешь заполучить Селебру, сестра, я не против. Мои поздравления. Передавай маме привет.

Ингельд перехватила взгляд Фабии, и они одновременно скорчили гримасы. Ох уж эти мужчины!

— А папе, если он еще жив?

Бенард пожал плечами.

— Как хочешь. Ингельд опасается, что Хорольд меня убьет, если я останусь здесь, но в Трайфорсе ее сын меня точно прикончит.

Однако Фабия умела быть не менее упрямой. Она привыкла добиваться своего и в любую минуту могла потерять терпение.

— Какая несправедливость — после стольких лет разлуки обрести брата и тут же его потерять!

Ингельд ничего не оставалось, как поддержать ее.

— Она права, Бенард.

На его лице появилось еще более упрямое выражение.

— Я так не думаю. Ты предлагаешь мне избежать убийства, совершив самоубийство. Хорольд не тронет меня, пока я не закончу для него статую Катрата. И ты это знаешь. Пойдем, Фабия, я хочу показать тебе дворец. Вы позволите, миледи? Если это мой последний пир, то мне не хотелось бы его пропустить.

Ингельд кивнула, и он вышел рука об руку с сестрой.

* * *

Волоча ноги, точно огромная коричневая гусеница, нимфа вошла в покои Ингельд. Одеяние кающегося грешника, узкий мешок без рукавов, было верхом унижения. Оно оставляло открытой только верхнюю часть лица, не позволяло садиться или опускаться на колени, а лишь семенить. Хидди подталкивали вперед две крупных ученицы, вооруженных длинными вилками для поджаривания хлеба на огне.

Ингельд стояла на помосте в своем роскошном церемониальном одеянии, под аркой встала Свидетельница в белом балахоне, а ниже уселись, скрестив ноги, два писаря. Кроме того, здесь присутствовали Тене и Сансайя, которым хотелось узнать, как следует проводить такие суды. Если все пойдет по плану, проблем возникнуть не должно.