Властелин Огненных Земель - читать онлайн книгу. Автор: Дэйв Дункан cтр.№ 88

— Может, мне начать с того, как я проснулся и обнаружил, что моя дверь заперта?

Она снова пропустила намек мимо ушей.

— Начни с того, что скажи, почему я пять лет оставалась в убеждении, что мой сын мертв, и даже слова не получила о том, что он жив.

— Я был в Шивиале, в Айронхолле. Но почему ты не спросила у своего мужа, госпожа? Он знал.

— Что за вздор!

— Нет. Сюневульф знал, что я жив и где я нахожусь.

Осторожнее, подумал Овод. Ты этого не знаешь наверняка, а лишь подозреваешь.

Королева возмущенно задрала подбородок.

— Я отказываюсь верить в такое! Не смей клеветать на своего дядю… Я хотела сказать, на своего… э…

— Чуть больше, чем просто дядю, мама! — Радгар отодвинулся от нее и встал. — Меня предали и похитили. Знай я, что ты жива, я наверняка дал бы тебе знать, где я нахожусь. Когда я узнал это, я примчался так быстро, как смог. А теперь, может быть, ты расскажешь мне, почему это ты запрыгнула в постель к этому человеку сразу после смерти отца? «С неслыханной поспешностью» — так мне сказали. Значит ли это, что ты занялась этим сразу после папиной гибели или раньше?

— Молчать! — Королева Шарлотта вскочила почти так же легко, как он. — Не смей говорить со мной таким тоном! Я вышла за твоего дядю, потому что люблю его, и кто ты такой, чтобы оспаривать мое право на это? Всю жизнь ко мне относились как к племенной кобыле редких кровей — продавали тому, кто даст больше, заставляли рожать отпрыска, хотела я этого или нет. Или ты считаешь, что я просила о том, чтобы тебя посеяли в мое чрево? Нет, мне предоставили на выбор покориться или подвергнуться изнасилованию, ничего больше. Твой отец был убийцей и насильником, и ты еще обвиняешь меня в том, что я, видите ли, не храню верность его памяти? Смерть и пламень! С какой стати должна я хранить верность его памяти?

Щеки Радгара пылали так же ярко, как его шевелюра, но он выдержал ее яростный взгляд.

— Ты забыла, как долго я спал на первом этаже, госпожа. Как часто я слышал, что ты просила его… говорила ему, что любишь его. Я слышал тебя. Я слышал, как ты кричала от радости в его руках. Назови его еще раз насильником, и я назову тебя лгуньей.

— И что из этого хуже, а? Ох! — Она стремительно зашагала взад-вперед по комнате, избегая столкновения с мебелью с ловкостью, говорившей о долгих навыках. — Неужели все мои старания дать тебе образование пропали впустую? Ты одобряешь похищение женщин?

— Не слишком, но таковы бельские традиции. Тебе повезло больше, чем большинству похищенных рейдерами женщин, больше, чем всем другим женщинам, ибо ты стала королевой. И ты была счастлива — я сам слышал, как ты много раз говорила это.

— Я извлекла из своего положения пленницы все, что смогла. А что мне еще оставалось делать — голодать до смерти? Броситься со скалы? — Она подступила к нему вплотную и кричала ему в лицо. — Твой дядя был первым мужчиной в моей жизни, который говорил со мной так, будто я что-то значу сама. Он…

Радгар перекричал ее:

— Это неправда! Я много раз слышал, как папа предлагал тебе свободу. Он готов был отослать тебя домой, осыпав богатством, говорил он, если бы ты этого пожелала. Он преклонялся перед тобой!

— И отослал бы меня домой без ребенка! Ты ведь наследник Каттерингов, так что тебе пришлось бы остаться.

— За одним этим исключением. Когда он отказывал тебе в чем-то другом? Покажи мне всех моих сводных братьев и сестер-ублюдков — что-то я ни одного из них не встречал. — Она замахнулась, чтобы ударить его по лицу, и он оттолкнул ее. Она потеряла равновесие и рухнула на кушетку, и он склонился над ней, крича во весь голос: — Бельский король, верный своей жене? Неслыханное дело! И ты ведь согласилась на этот брак! Если у тебя не было другого выбора, так только потому, что твоя семья не оставила его тебе, и пират по крайней мере предлагал тебе крепкое и здоровое мужское тело, не то что этот насквозь прогнивший герцог.

— Ты думаешь, для женщины этот так важно?

— Судя по всему, нет, если ты предпочла того моржа, с которым спишь теперь.

Взвизгнув, она сделала попытку встать, и он толкнул ее обратно.

— Мама, ты же презирала Сюневульфа. Ты издевалась над ним, даже при мне. Ты его ненавидела.

— Это неправда. — Она пыталась говорить решительно, но выглядела до странного неуверенно. Радгар выпрямился.

— Нет? Очень хорошо. В чьей постели ты спала в ночь, когда убили отца?

— Убили?

— Убили. Расскажи мне все, что помнишь про ту ночь. Толстяк предложил тебе уйти с пира и проводить тебя домой. Что произошло после того, как я поднялся наверх?

Лицо ее изображало искреннее недоверие.

— Я пошла спать, конечно.

— В чью постель?

— В свою, разумеется! В постель к твоему отцу! Я легла спать. Я отослала горничных раньше, если ты помнишь. Они уже постелили… Следующее, что я помню, — это как твой отец будил меня. Он почуял огонь, как только поднялся наверх. Он отослал меня вниз, а сам побежал наверх спасать тебя, но огонь распространялся так быстро…

— Нет, мама! Ты можешь рассказывать это кому угодно, но не мне. Я видел его, мама! Я видел, как он лежал на кровати с перерезанным горлом. Его убили.

Она осела на кушетку с побелевшим, искаженным от ужаса лицом, глядя на него. Никакой актрисе не удалось бы изобразить такую бледность.

— Но…

— Но что?

— Но это невозможно!

— Вполне возможно. Огонь был моим роком, помнишь? Хильфвер заговорил меня от огня. Я видел отца с перерезанным горлом.

— Нет!

— Да! Если ты лежала в его постели, когда он вернулся с пиршества, значит, это сделала ты. В таком случае это ты поднялась наверх и заперла мою дверь. Ты подожгла дом, потом разбудила…

— Нет!

— Тогда в чьей постели ты была, мама?

Она тряхнула головой, но вид у нее был скорее смятенный, нежели возмущенный.

— В чьей, мама? — взревел Радгар.

— Ни в чьей! — закричала она в ответ. — Ты должен помнить, как королевские фейны пустили нас в дом, я поцеловала тебя и отослала наверх. Мы стояли как раз у дверей твоего дяди, и у него был какой-то редкий бренди, которым он хотел меня угостить. Твой отец не отличил бы бренди от пива. Ну и… я уснула в кресле. Я никогда не признавалась в этом. В том, что это твой дядя разбудил меня. Лестница уже была вся в огне.

Радгар скрестил руки и смотрел на нее, не скрывая недоверия.

— В кресле? Разве супружеская измена считается, если происходит только в постели? Сначала ты поднялась со мной наверх, так что потом должна была спуститься.

— Нет. Я отослала тебя наверх одного. — Она сердито смотрела на него.