Крейтон говорил что-то про сложности с вербовкой.
– Он может послать помощника из своих аватар.
– Это делалось, но в таком случае у новых ребят могут возникнуть проблемы с лояльностью. Не так ли?
– Но когда сейчас люди молятся Джинуу, куда идет мана?
– По большей части пропадает зря. Если же они молятся Джинуу Тиону, часть ее достается Тиону. Если молятся Джинуу Астине – Деве.
– Это ведь грубая игра, верно? Как раз перед моим прибытием монахи Гарварда сожгли рощу Иилах в Филоби.
– Выглядит довольно типично – грубая работа руками местных. Сама Иилах осталась невредимой. Если при этом изнасиловали и убили множество монахинь… ну что ж, это всего лишь туземцы. Понимаете? Гарвард дурак. Он заплатит за это, я уверена.
– Кому заплатит?
– Своему господину Карзону, конечно. Посмотрим-ка… Таргианцы готовы развязать войну. Воины будут искать знамений Астины, их покровительницы. Знамения будут крайне неблагоприятными. Карзону придется извиняться перед Астиной. Она потребует расплаты за Филоби, поскольку Иилах входит в ее команду. Карзон спустит шкуру с Гарварда, чтобы ублажить Астину. Возможна даже смена обитателя узла в Тогвалби. Вполне типичная ситуация.
Гадость какая! То, что отец выступал за Службу, начинало казаться ему все более естественным.
Эдвард нахмурился. Стена была ненамного удобнее той части седла, на которой ему пришлось ехать. Как этому парню удается сидеть не ерзая – это с голой-то задницей? При этом он, похоже, проявлял живой интерес к разговору.
Что-то, напоминающее миниатюрный духовой орган, запело в ветвях над их головами.
– Это еще что такое?
– Мы называем их соловьями. Правда, на деле они больше похожи на белок.
Ничего себе! Ну почему этот мир такой интересный?
– Насколько я понимаю, «Филобийский Завет» – дело рук Иилах?
Оника подавила зевок.
– Совершенно очевидно – нет. Даже главные игроки редко связываются с предсказаниями. Ясновидение включает в себя создание некоего зеркала в памяти, чтобы с его помощью заглянуть в будущее. Это слишком опасно. Так можно забыть, кто ты и что собираешься делать. Забыть навсегда! И на это тратится уйма маны. А никто из них не любит ее терять. Я же говорила, что Гарвард – идиот. Суть в том, что он соблазнил сестру Ашилин – он вечно вьется вокруг тамошних монахинь – и зачем-то дал ей в награду дар предвидения. Да и ритуал он провел кое-как. В первый же раз, как сестра попыталась использовать этот дар, она сошла с ума. Это изрядно истощило и самого Гарварда – что ж, так ему и надо. Она же сошла с ума и умерла. Он чудом остался жив. Будущее их вовсе не интересует, – добавила Оника, помолчав. – Почти все они прожили уже несколько столетий. Ничто не может уязвить их. Единственное, чего они боятся, – это скуки. Скука их всех и убьет рано или поздно. Вот почему они затеяли Большую Игру… Смотрите!
По дороге со стороны города неслись две темные фигуры – неслись быстрее, чем может бежать человек или даже лошадь. Длинные ноги моа мерили дорогу десятифутовыми прыжками. Всадники в капюшонах съежились у них на спинах. В темноте они почти сливались с животными и все же даже на расстоянии источали какую-то угрозу. Они бесшумно исчезли в направлении Ротби.
Эдвард с трудом справился с дрожью. Он бросил взгляд на второго, молчаливого спутника – юнец сердито хмурился. Потом, встретившись взглядом с Эдвардом, опять улыбнулся.
– Похоже, заглотили наживку, – облегченно вздохнула Оника. – Дадим им еще несколько минут для уверенности. Потом отправимся на запад.
– Там ведь мост… в Ламеби? А оттуда куда?
– Дорога ведет к перевалу Рутпасс, а дальше в Нагвейл. – Она замялась. – Вы решительно настроены возвращаться домой? Вы точно не хотите остаться в Соседстве и исполнить пророчество?
– Нет, мэм. Я решительно настроен вернуться домой.
Она с интересом посмотрела на него:
– Странная вы рыба! Мальчишке в ваши годы… Предложи ему совершенно новый мир да в придачу шанс прославиться… Так вы отказываетесь?
Его раздражало, что она назвала его мальчишкой, но вполне возможно, Моника Мезон была гораздо старше, чем казалась на первый взгляд.
– Я был бы рад остаться, – признался Эдвард. – Я был бы рад повидать все вейлы, встретиться с людьми, знавшими моего отца. В любое другое время я ни за что бы не отказался от этого. Но теперь идет война! Я должен вернуться домой и исполнить свой долг.
– Что делает вам честь, – пробормотала она. – Впрочем, у вас еще будет время передумать, поскольку я не могу отвезти вас прямо в Олимп. Милашка может перебираться через горы, но не с двумя седоками. Я не ожидала застать вас живым, мистер Экзетер, и не захватила запасного дракона. Я не взяла теплых одежд на двоих. Вы отморозите там задницу. – Она махнула в сторону сияющих снежных вершин Суссвейла.
Разговор определенно принимал не самый приятный оборот.
– Вы можете перебраться через это?
– Драконы могут. Они не любят жары внизу, а в Нагленде еще жарче. Так что, – добавила она, – разъезжать на драконе по Нагленду – все равно что проехаться на нем по Уайтхоллу.
– Подозрительно?
– Вот именно. Рутпасский перевал считается несложным. По меркам Вейлов это означает, что вы можете одолеть его пешком, если у вас ноги горного козла. Так вот, я довезу вас до вершины и там брошу. Я пробираюсь горами в Олимп и докладываю там обо всем. Вы спускаетесь в Нагвейл. Первая деревня, к которой вы выйдете, называется Соналби. Спросите там Калмака Плотника. Он один из наших, из отдела религий. Пароль: «Что получится, если скрестить кенгуру с ягуаром?»
– И какой ответ?
– Ребенок ответил бы на это: «Меховое пальто с карманами». Если вы получите такой ответ, значит, вы обратились не к тому, кто вам нужен. Если отзыв будет: «Восход над пятью вершинами» – значит, вы на месте.
Ну прямо как в «Киме»!
– И что мне делать с Калмаком Плотником, когда я найду его?
– В основном держать рот на замке. Он местный – не знает многого, что известно вам, но ему можно доверять. Хороший человек. Оставайтесь у него, пока мы не пришлем кого-нибудь за вами.
– Сколько? – спросил он, стараясь не выдать своих сомнений.
– Недели две. Путешествия здесь нескорые. Но через месяц я доставлю вас домой, Экзетер, обещаю вам. – Она скривила рот в осторожной улыбке.
Ну что скажешь на это?
– Замечательно…
Она удивленно покосилась на него.
Он пожал плечами.
– Все говорят, что война закончится к Рождеству.
– Так не терпится убивать? Сколько до Рождества?
Эдвард испытал настоящий шок. Он совершенно забыл, как далеко отсюда Англия!