Ожог от зеркала - читать онлайн книгу. Автор: Александр Доставалов cтр.№ 68

– Ну так иди, куда шел. – Громила усмехнулся, пытаясь придать своей фразе пренебрежительный окрас. – Чувырло.

Тарас продолжал смотреть ему в глаза, чуть поволакивая зрачками из стороны в сторону. Громила качнулся, ещё сохраняя остатки независимости.

– Стоять, гнида. – Шёпот Тараса адресовался лично в руки, так что никто не слышал, никто не видел, да и не важно это стало, поскольку подрагивающий, мягкий, волоком наползающий взгляд школяра уже завладел волевым центром.

– Да я те...

– Не надо, малыш...

Громила уже потерял уверенность и даже о спутниках забыл, качнулся назад, едва попятившись, но и этого было достаточно. Сила Тараса крепла.

– Надо быть вежливым... – так же тихо продолжил школяр, решив не унижать недотепу. А то ведь оклемается да ударит в следующий раз со спины, без всякой словесной раскачки. – Надо спросить, если хочешь чего сделать...

Громила покачнулся чуть иначе, у него потемнело в глазах. Веки задрожали. Дрогнуло колено, едва не подломившись. Мгновенно покрывшая лоб испарина крупными каплями нависла на бровях.

– Я могу идти? – наконец слабо выдавил он.

– Иди, дружок, – отпустил оппонента Тарас. Кольцо зрителей, ставшее заметно шире, расслабилось, кто-то засмеялся. Шагнувший в сторону громила остановился, встрепенулся, осовело мотнув головой и щелкнул в подвернувшееся ухо, причем даже не того, кто только что ржал.

Тарас понёс миску с рисом дальше.

– У тебя что, ногти лишние? Так отдай их мне. Дома шаром покати. Скоро жрать будет нечего. Как появится пара монет, так у нас дурацкая ставочка. Всё арена проклятая. Хоть бы совсем её закрыли, вечно по песку потроха. Вот для таких придурков их и показывают. Нет, ты точно умалишенный. Ну зачем, зачем? – Антонина запнулась. – Хоть бы просто удачу у бандюков понижали, к серой жертве, нет, нам надо посмотреть, как их львы разорвут, на части растреплют, да дураков повеселить. Да ещё и денег на ставках заработать! А ты все играешь, играешь... Ты ещё голову свою никчемную поставь. А что? – Ей, видимо, понравилась идея поставить мужнину голову на кон. – Выиграешь, будет у тебя три головы. Ха-ха-ха. И все тупые. – В голосе Антонины стали проскальзывать истерические нотки. Было видно, что с пустяка начавшийся монолог в сторону мужа может неизвестно чем закончиться.

Савва за всё это время не проронил ни слова. Он молча ел пареную репу, иногда помакивая хлебным мякишем в огуречный рассол. Подбородок его был испачкан. На лице застыло угрюмое выражение, причем с каждой тирадой жены он мрачнел всё больше. А её, видимо, прорвало.

– Корыто стиральное в любом доме. Нет, в любом доме, только не у нас. Ручками стирай, Тоня. Сейчас ладно, а зимой? Пополощи-ка в проруби! Постой там раком. Сосед уж чуть не пристроился. – Савва зыркнул глазами, но жена не заметила грозовой зарницы. – Ну, соседу морду набил, это правильно. Да за всё время хоть бы подарочек мне сделал. Ты посмотри, в чем я хожу?! Что я перешиваю? Конечно. – Антонина повышала голос с каждой следующей фразой, и у неё получилось писклявое «Кане-е-ецна». – Сегодня Косой точно выиграет, мы все деньги поставим на Косого, а потом хлебаем щи с капустой. – На очередной сарказм жены Савва отреагировал отрыжкой и отломил кусок лепешки.

– Пива с ямы принеси. – Голосом, не принимающим пререканий, вдруг сказал Савва. Антонина неожиданно сникла и как бы уменьшилась в размерах. Только что она была в полтора раза больше мужа, по крайней мере так могло показаться со стороны, но теперь как-то съёжилась и исчезла в погребе.

Возвратилась быстро, протирая платком флягу с пенящейся жидкостью. Из бездонного кармана на подоле выскользнула вобла, оказавшись на столе рядом с пивом.

– Там. Возьми в прихожей. Молодильные семена и самкувшины со сметаной. – Савва ловко оторвал рыбешке голову.

– И-и-и-и... – Антонина уже была в прихожей, и теперь её распирали совсем другие эмоции. Причем интонации были очень похожи. – Ух, хранцузские семянчики, норманские, как у купчихи. Это ж сколько можно... Ох, а самкувшинчики-то какие! Те самые, самкувшинчики, со смятаной! И корова не нужна! Перезимуем! Саввушка, родненький, ты где же их достал-то? Ой, так они же дорогущие! – В голосе Антонины не слышалось ни малейшей горести по поводу потраченных денег.

Савва обгладывал хвост рыбины, когда вернулась Антонина, уже намазанная семенами из комплекта. Она как павушка подошла к нему, нет, подплыла, влекущими движениями оплела толстую шею и оказалась у мужа на коленях, играя немалым своим весом.

– Не ходи на бои. Зачем туда ходить? У меня для тебя тоже кое-что найдётся... – очень мягко сказала Антонина.

– Я денег занял. Сорок серебряных. У Кирюхи. Отдать придется сорок четыре.

– СКОЛЬКО??? – Её голос наполнился ужасом. – Сорок четыре серебряных ногтя? Сорок и ещё четыре? Сорок четыре серебряных ногтя, ты правду говоришь? – Слабая надежда на розыгрыш ещё тлела в её простой душе. Но потом поняла, что правда. Они давно жили вместе, и она научилась понимать мужа без слов. – Но зачем? Кирюха не спустит. Этот всё заберет. Зачем ты это сделал? На хрена мне эти семяна? Жила без них прекрасно и ещё бы прожила... – От волнения она начала запинаться. – Столько денег! Что ты молчишь?! – Она опять сорвалась на крик. – Отвечай мне, старый дурак, зачем ты это сделал? Или сам хочешь за долги в бестиарий? И меня с собой прихватить? Или дом продавать будем? Ну?! – Антонина задумалась. – Саввушка, миленький, пока не поздно, продай эти семяна, продай самкувшинчики, отдай деньги Кирюхе. – Переход в её интонациях был неуловим, но это уже была мольба, а не истерика. – У меня есть немного ноготочков, я добавлю, отдай ему все, я прошу. А хочешь, я сама поговорю, если тебе неудобно? Хочешь, я ему всё верну? Сколько у тебя осталось? У тебя же много ещё осталось. Давай я схожу, давай. – Антонина умоляюще прижалась и тут же оттолкнула мужа. – Савва! Не молчи! Зачем ты это сделал?

– Не ной, Тонька. – Савва вытер руки о скатерть, встал и начал собираться во двор. – Завтра на играх будет школяр. Но об этом никто не знает. Меня тут свели с человеком. Ставки на «мясо» один к четырем. У меня ещё тридцать шесть ноготков осталось. И нам хватит, и Кирюхе.

– Ну ты дурак, Савва, ну дурак. Что он сделает, этот твой школяр, без заклинаний? Что? Да там бугаи такие, они его в клочья порвут. Ну точно дом придётся продавать...

– Сама ты дура, Тонька. Там будет бой с кочерёгами, понимаешь?

– С кочерёгами? – тупо переспросила она. – Ну и что?

– Ты вообще знаешь, что такое бой с кочерёгами?

– Ну, это когда каской морду закрывают, чтобы не видно, и у каждого длинная кочерга. С зубьями. И царапаются до смерти... Или нет?

– Почти так. Иногда на ногах ещё кандалы, чтоб ходили медленно. Они там падают.

– Ну и что?

– А то, дурья твоя башка, что школяру, чтоб через каску видеть, заклятия не нужны. У них это навроде второго зрения. Как у мышей летучих. Усекла? Школяр выживет. И я хочу на него поставить. Больше поставил бы, да занять негде. – Савва обнял жену за плечи. – У нас другая жизнь начнется, Тонечка.