Песня зверя - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Берг cтр.№ 69

Он отмахнулся.

— Знаешь, она решила бы, что все это — страшно забавно. Ну, вот и все. — Он поднялся и снова протянул мне руку. В темных глазах сверкнула улыбка, которую он предпочел спрятать. — И она сочла бы за честь, что ты их надела. Как и я.

Мне страшно хотелось сказать какую-нибудь гадость, чтобы развеять чары, которые он наслал на меня этим голосом, этими манерами, этими насмешками… Отхлестать бы его по щекам, напомнить, кто я такая, как я ненавижу таких, как он… Но тут подскочил Мервил с легким черным плащом, подбитым зеленым, а Эйдан побежал наверх — взглянуть на Тарвила. Сенай быстро вернулся и взял меня под руку, чтобы проводить до кареты. Когда он тихонько подсказал мне, как подобрать юбки, я плюнула на землю. Эйдан пожал руку Мервилу и обнял Давина.

— Спасибо, верный мой друг, — сказал он Давину, блестевшему глазами при свете факелов. — Что бы ни случилось — ни о чем не жалей.

— Да благословит тебя Единый, Эйдан Мак-Аллистер. Да исполнятся надежды этого мира.

Мак-Аллистер вскочил в карету и дважды стукнул кулаком в крышу. Мы тронулись. Карету потряхивало на булыжниках. Сенай сидел напротив меня. Он оперся локтем об оконный переплет и положил подбородок на руку.

— Надежды этого мира… Насколько было бы проще, если бы все были так во всем уверены, как ты…

— Речь идет о надеждах трех чокнутых элимов, — фыркнула я.

— Тогда с чего весь мир ополчился против меня и все спят и видят, как бы меня убить?

— А ты так и готов сдаться им тепленьким! Ясно же, что ты просто свихнулся!

Он откинул голову на спинку сиденья, обитую чем-то мягким, и рассмеялся.

— Не понимаю, чего тебе не хватает? Чудный летний вечер, мы превосходно одеты, едем в герцогской карете на день рождения принцессы — это же приключение что надо для женщины, которая обожает приключения!

— Знаешь, я могу назвать тысячу занятий, которые бы предпочла этой поездке. Да почти все на свете.

Карета медленно свернула с улицы. Мимо — туда, откуда мы приехали, — промчались три конника. Даже при неверном свете каретного фонаря я без труда узнала их главного.

— Седрик!

Эйдан снова стукнул кулаком в крышу, и карета замедлила ход и остановилась. Мы едва не стукнулись головами, высунувшись в окно, чтобы поглядеть назад, в сторону лавки Мервила. В ночи полыхали факелы. Слышались крики и гулкие удары в дверь. Из всех окон повысовывались зеваки.

— Надо вернуться, — уронил сенай. Веселье его как рукой сняло.

Он собрался было открыть дверцу кареты, но я успела остановить его, пихнула назад на сиденье и дважды ударила в крышу.

— Спокойно! Мы не оставили у Мервила никаких следов! Если ты объявишься у его дверей, ты ему только навредишь! — Карета тронулась, и я плюхнулась на сиденье против сеная. — Седрику в голову не придет, что я наряжусь в шелковое платье и стану разъезжать в карете сенайского герцога. Где ты, кстати, ее раздобыл?

Он все глядел в окно назад, но я наседала, пока не заставила его ответить.

— Не стоило мне его просить, — поморщился он. — Но иначе на бал не попасть. Я вспомнил одного человека в Аберсвиле — когда-то он сказал, что сделает для меня все что угодно. У него нет родных, так что семьей он не рискует. Оказалось, что он — кучер у герцога Тензиланского. Решил, что я привидение.

— Что же ты такое для него сделал?!

Мак-Аллистер опустил голову.

— На самом деле он мне ничего не был должен. Это я… я перед всеми в долгу. — И надолго и тяжело замолчал. Карета весело катилась по улицам Аберсвиля.

Очень скоро кучер придержал коней, карета поехала медленнее и наконец остановилась. В окошко видны были лишь деревья и огни. Впереди звучали голоса. Патруль. Я нащупала спрятанный за поясом платья кинжал и горько пожалела, что нет меча.

— Попробуем выскочить, пока карету не обыскивают, — зашипела я.

Мак-Аллистер очнулся от грез и похлопал меня по колену.

— Да нет же, нет. Мы на подъездной аллее дворцового парка. Дугал подвезет нас к главному портику и откроет дверцу. — Он вгляделся мне в лицо. — Не бойся, все будет хорошо. Я тебе все расскажу.

— Я чувствую себя последней дурой!

Он нагнулся ко мне, взял меня за руки, и в его темных глазах я увидела отражение незнакомой женщины.

— Ты — самая красивая и самая восхитительная дура на свете, — произнес он, протянул мне серебряную маску, дверца кареты открылась, и мы шагнули навстречу потокам музыки и света — навстречу судьбе.

По сравнению с королевским дворцом Абертена домик для гостей в Девонхилле казался всаднической палаткой. Никогда не думала, что в мире найдется столько золота и свечей и что бывают такие большие комнаты: потолок в зале приходилось подпирать целым мраморным лесом. Картины на стенах были такие живые, что я так и слышала, как шелестят юбки танцовщиц и звенят кольчуги воинов.

В зале было, наверно, не меньше тысячи гостей — все в бриллиантах и изумрудах, в шелках, парче и атласе и в масках: одни в простых, вроде наших, другие — в каких-то сложных сооружениях из перьев, цветных лоскутков, драгоценных камней и резной кости. Я бы так и стояла, разинув рот, до скончания времен, но Эйдан подхватил меня под руку и повел через толпу. Он что-то сказал привратнику, тот прошел вдоль шеренги из десятка слуг в шитых золотом ливреях. Во главе шеренги стоял величавый распорядитель в голубом атласе.

— Господин Дурень и госпожа Искра! — провозгласил величавый распорядитель, и мы начали спускаться в зал по длинной широкой лестнице.

— Господин Дурень? — фыркнула я. Видно, зря я решила, что если Мак-Аллистер чувствует себя среди этих господ как рыба в воде, то он сведущ и в придворных интригах. — Ты что, думаешь, такое имечко все мимо ушей пропустят?

— Это же маскарад, — прошептал в ответ сенай, шествуя сквозь толпу. — Когда я добывал официальное приглашение, то назвался полным титулом отца, он есть в Книге элирийской знати, — пусть проверяют, если хотят. А господина Дурня я придумал для маскарада — нас представляют под шуточными именами, а пока разберутся, кто мы такие, нас уже здесь не будет.

Я чувствовала себя невежественной нищенкой. Да я скорее в логово дракона без доспехов полезу, чем войду в этот зал! Было душно, пахло тошнотворными духами, вином и жареным мясом. Над головами нависали люстры, сделанные из каких-то стекляшек, — огромные, яркие, сверкающие, — будто так и хотели высветить, кто мы есть на самом деле. Гости сновали туда-сюда, все время натыкаясь на нас. Женщины глядели на меня сквозь маски. Мужчины улыбались, кланялись, оборачивались на нас. На что они глазеют?! Все разом трещали, как сороки. Хотя они говорили по-элирийски, я ничего не могла разобрать — квакают, словно лягушки в болоте… Кругом свет и гомон, отовсюду грозит опасность. В горле у меня застрял ком, я испугалась, что задохнусь.