Злые происки врагов - читать онлайн книгу. Автор: Варвара Клюева cтр.№ 26

— Надька пришла к нам, кажется, в третьем классе. Мы с ней подружились чуть ли не в первый же день. Увидишь ее — поймешь почему. Надежда — удивительно уютное существо и действует на людей просто умиротворяюще. Один знакомый рассказывал мне об ощущениях, которые испытал, побывав у целителя-гипнотизера. На сеансе на него снизошла тихая радость, охватили волшебный покой и расслабленность. А на меня так действовало одно присутствие Надежды. И не только на меня, к ней все тянутся. Но меня она почему-то выделяла. Возможно, подействовал принцип притяжения противоположностей. Я была довольно беспокойным созданием.

Леша хмыкнул. Поскольку у него не было оснований подвергать сомнению мое последнее утверждение, я догадалась, что хмыканье относится к слову «была», но, поколебавшись, отказалась от мысли выяснить, так ли это. Если человек не способен разглядеть очевидное, то есть мое недюжинное самообладание, спокойствие и кротость, скандалом делу не поможешь. Тут требуется хирургическое вмешательство. Поэтому я просто проигнорировала вызывающий звук.

— Так или иначе, мы стали подругами. Этого хватило, чтобы Гелена прониклась к Надьке неприязнью. А через несколько лет появилось и другое яблоко раздора, повесомее. Классе в седьмом, когда начинаются всякие шуры-муры, танцы-шманцы и прочие фигли-мигли, случилось то, чего никто не мог предвидеть. Надька стала соперницей Гелены на ниве завоевания сердец наших прыщавых отроков. Притом соперницей вполне успешной, заметь. Ты спросишь, что тут странного? (Леша не спросил.) Сейчас объясню. Геля всегда, наверное, с пеленок была красавицей. Золотистые кудри, большие голубые глаза, тонкие правильные черты лица, гладкая кожа, изящная фигура — все было при ней. Даже брови и ресницы у нее темные от природы, что для блондинки — редчайший божий дар. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вокруг нее, первой красавицы школы, всегда толпились поклонники. Удивительно другое. Не меньшие толпы поклонников ходили за Надеждой — маленькой, весьма упитанной и внешне совсем неинтересной. Гелю мать одевала, словно куколку, в импортное шмотье. Надька перешивала себе платья старшей сестры — их мать работала медсестрой, а отец отсутствовал, так что денег, сам понимаешь… Геля стриглась в лучших парикмахерских салонах Москвы. Надька ходила с заурядной косой. Геля училась на «пятерки», была примадонной школьного театра и гордостью учителей-гуманитариев. Надька перебивалась с «троек» на «четверки», талантами не блистала, в самодеятельности не участвовала. И тем не менее она составила Геле конкуренцию, о какой другие девицы и не мечтали.

— Ну и что? Ты же сама говорила, что с Надеждой очень уютно и все к ней тянутся.

— Да, но речь идет о тринадцати-четырнадцатилетних оболтусах! Они в это время думают чем угодно, только не мозгами. До осознания истинных человеческих ценностей им еще расти и расти — до седых волос. А большая часть вашего брата так и помирает дураками, ценящими в женщине только экстерьер. Нет, Леша, ты меня не переубедишь! Надькин успех у юных недоумков — загадка природы, непостижимая, как тайны мироздания.

— Ладно, пусть загадка, — согласился покладистый Леша. — И что дальше?

— Геля дико бесилась. Пыталась низложить Надежду всеми доступными ей способами — высмеивала, отпускала уничижительные замечания, строила козни. А Надьке хоть бы хны! Посмотрит на Гелю с добродушной жалостью, улыбнется ямочками и продолжает заниматься своими делами. От этого Геля приходила в неистовство. Если бы Надька хоть раз вступила с ней в словесный поединок, Гелена положила бы соперницу на обе лопатки, она особа языкастая. Но Надежда играла по собственным правилам, и все вражьи потуги кончались ничем. Геля словно в киселе барахталась, а Надька тем временем спокойно уводила ее кавалеров. Вот была потеха! Честно говоря, я не думаю, что Гелена когда-нибудь ненавидела меня так, как возненавидела Надежду. Вот если бы она попыталась повесить убийство на Денисову, я бы не удивилась. Дамочки такого сорта не преминут свести счеты с бывшей соперницей даже на закате жизни.

— А ты в этих забавах не участвовала?

— В незримых битвах за прыщавых отроков? Ты шутишь! Я их вот ни на столечко не интересовала. Мне в восьмом классе по внешности никто больше десяти лет не давал. Ни один вьюноша не бросил на меня взгляд больше одного раза.

Леша повернул голову и посмотрел на меня с сомнением, которое мне, конечно, польстило, но тем не менее вызвало недоумение.

— Что означает сей недоверчивый взгляд? — поинтересовалась я. — По-твоему, я нагло вру? Скрываю, что в восьмом классе была фигуристой красоткой? Если хочешь, могу привести свидетелей.

— Не надо. У меня довольно хорошее зрение, когда я в очках, — заявил Леша с солдатской прямотой. — Но мне трудно представить, что в твоей жизни был этап, когда ты позволяла себя не замечать.

— А я этого и не утверждала. Говоря о взглядах в мою сторону, я имела в виду лишь специфически заинтересованные взгляды. В других отношениях на недостаток внимания к своей персоне я пожаловаться не могла.

Леша снова хмыкнул. «Что-то он сегодня разошелся», — подумала я, но и теперь сдержалась.

— Тогда Гелена вполне может ненавидеть тебя так же сильно, как Надежду. Ведь она стремилась быть в центре внимания, а ты перетягивала его на себя не меньше, пусть оно и носило другой характер.

Может, Леше и недостает светского лоска и коммуникабельности, а все-таки о людях он судит в основном верно. Он наблюдателен, памятлив и умеет делать выводы. Я привыкла доверять его суждениям.

— Думаешь, звонила все-таки она?

— Не исключено.

— Но, по версии Марка, маловероятно.

— Версии бесполезно строить на голых домыслах, — заметил Леша. — Мы даже не знаем точно, кого убили в той квартире. Давай подождем с умозаключениями хотя бы до вечера.

Глава 10

Надежда, к моей радости, оказалась дома. Я, конечно, понимала, что на дачу она не вернулась (справку для школы за один день не выправишь), но вдруг бы ее понесло в поликлинику, и куковать бы нам под дверью. А сегодня еще предстояло раздобыть хоть какие-то сведения о Доризо, ведь без них наше доморощенное следственное бюро не могло приступить к делу.

— Какое счастье, что ты не в поликлинике! — с чувством сказала я вместо приветствия, когда Надька открыла.

Подруга детства звучно чмокнула меня в щеку.

— Привет, Варварка! (Это дурашливое имечко — ее собственное изобретение, больше никто меня так не называет.) В поликлинике мы уже были, с утра пораньше. Павлушка, смотри, кто пришел! — Надежда извлекла из-за спины свое младшее чадо — худенького парнишку с русым «ежиком» и темными материнскими глазами. — Это Варвара, моя первая и самая близкая подруга.

Павлушка посмотрел на меня довольно хмуро, исподлобья, и буркнул себе под нос:

— Здрасьте. — Но в следующий миг круглая мордашка повеселела — видно, ребенка посетила светлая мысль. — Мам, а можно я к Вовке Крутенникову в гости пойду?

— Опять на компьютере будете целый день сражаться? — вздохнула Надежда, взъерошив сыновний «ежик». — Ладно уж, иди. Но к обеду чтоб был!