Магистр - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Коу cтр.№ 99

«Сартола, — сказал он себе. — Ты преследуешь Сартола. Таммен мертва. Если богам ведомо хоть какое-то милосердие, она мертва».

Ронуэн узнала, что к ним присоединился еще один, сразу же, когда это произошло. Словно она ощущала себя частью большого круга, который внезапно расширился, чтобы принять еще одного. В этом месте, где свет был силой, а мысль — средством общения, ее круг, круг Неприкаянных, только что увеличился.

Она помнила свой первый день в качестве Неприкаянного мага с такой ясностью, от которой до сих пор щемило сердце. Тревдан, чей призрак сейчас сидел у нее на плече и чистил перья, был убит стрелой охотника несколько месяцев назад. Это было несчастным случаем; тот человек не хотел причинить ей вреда. Он плакал, когда снова и снова извинялся перед ней. И хотя она горевала, она все время считала, что скоро найдет нового любимца и будет служить стране всю свою жизнь. Но когда ее охватил жар, у нее не достало энергии исцелить себя, и она была слишком слаба, чтобы вернуться в Амарид и обратиться за помощью к другим магам.

Прежде чем она поняла, что произошло, она обнаружила себя в окружении такого яркого света, который почти ослеплял ее. Тревдан снова был с ней, что должно было все ей объяснить. Но только тогда, когда к ней пришел Терон, сдержанный и холодный, она полностью осознала свою смерть.

Она стала призраком, которому отказано в вечном покое и утешении. Она проведет вечность, погруженная в свет — фиолетовый, как цвет ее церилла, — и будет бродить в тени леса Тобина в пределах слышимости реки Халкии и в пределах видимости гор Парне. По крайней мере, таким она помнила это место, место, где она встретила Тревдана — свою первую и последнюю птицу. Она многое слышала и многое видела, когда кочевала по стране, но она не находила удовольствия в журчании реки и красоте гор. Прелесть подобных звуков и подобного зрелища были ей недоступны. Она находилась в сияющей тюрьме; она была мертва.

Там же находился еще один маг. Новый. «Хивел, — прошептали голоса у нее в голове. — Его зовут Хивел». Теперь он был в лесу Леоры, в том месте, где он встретил своего первого ястреба, хотя он погиб и не там. Она подойдет к нему в подходящее время. Не сейчас — не сегодня и даже не завтра. Сначала с ним поговорит Терон. Он со всеми говорил первым, как ему и подобало. Его Проклятие, его и круг. И когда Терон закончит, когда его изумрудное свечение удалится, оставив самого нового из Неприкаянных наедине со своим страхом и отчаянием, следующим к нему пойдет Фелан, чтобы приободрить его настолько, насколько будет в его силах, и проявить немного доброты в том месте, которое навеки останется местом скорби.

Так происходило почти со всеми. Это стало своего рода ритуалом, хотя и странным, по правде говоря. Терон и Фелан. Один из них был самым оскорбляемым человеком, который когда-либо ступал по земле, а другой был любим и почитаем больше, чем всякий другой человек за всю историю Тобин-Сера, за исключением Амарида. Однако за время, проведенное с ними в качестве одной из Неприкаянных, она поняла, что в легендах о них было много преувеличений и, в то же время, преуменьшений. Они были людьми или, точнее, призраками людей. И как у всех людей, у них были свои добродетели и свои недостатки.

Терон был надменным и неприветливым. Даже разделяя его мысли, она чувствовала, что в нем есть какая-то отчужденность, желание отдалить себя от остальных. Казалось, он не способен на проявление доброты или теплых чувств. Но он не был злым, как она когда-то считала. Хотя он не хотел признавать этого, он чувствовал раскаяние из-за того, что сделал с другими в этом кругу. Он знал, что проклятие было ошибкой, и хотя в приветствии, с которым он обращался ко вновь прибывшим, не содержалось извинений или даже сочувствия, само оно, как она потом поняла, было попыткой искупления.

Фелан, с другой стороны, являлся олицетворением доброты. Один лишь звук его голоса, который был мягким и глубоким, как волны, накатывающие на берег ранним утром, принес ей некоторое облегчение в тот первый день. Он был так любезен с ней, так вежлив, что она даже смутилась от того, что такой великий человек, как он, столь внимателен к ней. И тем не менее слова утешения, хоть и произносились они от чистого сердца и были приятны, оказались напрасными. В целом, ей легче ничуть не стало; не было избавления от тоски, одиночества и печали. Он, который предпочел стать одним из Неприкаянных, чтобы провести вечность со своим любимым волком, понятия не имел, что значит оказаться в ловушке Проклятия Терона против собственной воли.

Поэтому она будет ждать своей очереди, и, когда придет время, она поговорит с Хивелом, который был всего лишь вторым магом, который присоединился к их кругу после ее смерти. И она расскажет ему о том немногом, что она узнала о существовании в этом царстве света и смерти. Что самое большое страдание происходит не от самого Проклятия и не от Терона, а скорее от сожаления и тоски по утраченным привязанностям, которые он принес собой. Что, несмотря на голоса, которые будут звучать у него в голове, когда он научится слышать их, здесь нет близких отношений, моральной поддержки, дружбы или любви. Есть только свет и воспоминания, и легче не станет никогда.

В следующее мгновение появилось что-то еще. Внезапно шепот в ее голове изменился, приобретая тревожный оттенок, какого Ронуэн никогда раньше не слышала. Даже когда голоса спорили, даже когда возникали разногласия среди Неприкаянных, существовал порядок голосов, который позволял ей понимать то, что говорилось, или точнее, о чем думалось. Это походило на посещение Собраний в Великом Зале Амарида. Но сейчас, вследствие того, что произошло, этот порядок исчез и сменился криками, которые поразили и напугали ее. Она почти ничего не могла разобрать в том, что говорилось; она поняла лишь, что Неприкаянные рассержены и испуганы. Затем одно слово достигло ее, несмотря на бедлам, творившийся в голове. Слово, которое остальные выкрикивали снова и снова. «Сартол!»

Сартол. Единственный, голос которого она никогда не слышала. Единственный маг среди Неприкаянных, к кому ей приказали никогда не обращаться. Она, конечно, знала, кто он такой. Все знали. И будучи членом Ордена, хоть всего и несколько месяцев, она, вероятно, знала о нем больше, чем многие люди в Тобин-Сере. Ей было известно о его предательстве, о его союзе с пришельцами и о том, что ему едва не удалось сделать так, чтобы за его преступления были наказаны другие. И она знала, что в свой первый день в качестве Неприкаянного мага он ослушался Терона и Фелана и чуть не погубил живых магов, которые сражались с пришельцами на Отроге Фелана. За это его изолировали от остальных. Терон велел ей даже никогда не думать о Сартоле.

— Насколько мне известно, — сказал ей как-то Магистр, — его не существует. Пусть он проведет вечность в полном одиночестве. Он заслужил это и при жизни, и после смерти.

Однако сейчас что-то изменилось. Потому что все думали о нем. Все выкрикивали его имя, и оно стало отдаваться эхом у нее в голове, подобно грому в горах.

— Хватит! — проревел, наконец, Терон, и его голос обрушился на них, как волна, заставляя всех замолчать.

— Можете рассказать нам, что случилось, Магистр? — даже сейчас голос Фелана был глубоким и спокойным.