Урман - читать онлайн книгу. Автор: Федор Чешко cтр.№ 63

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Урман | Автор книги - Федор Чешко

Cтраница 63
читать онлайн книги бесплатно

— Приметил, — буркнул Мечник. — Это он верно приметил — щадили. Никак не пойму: с чего бы?

Белоконь ощерился:

— Да что тут понимать?.. Возьмись за стремя — и разговаривать будет легче, и идти… Что, спрашиваю, тут понимать-то?! Больно редкая ты птица для наших краев, чтобы тобою бросаться. Ежели тебя на свою сторону заиметь, тобою можно вершить большие дела. Ты один двадцатерых стоишь… Ан вру — больше твоя цена, потому как одним человеком управить куда проще, нежели двадцатью. Да еще и Волку ты приглянулся…

Хранильник умолк.

Тропа, перевалив невысокую лесистую гриву, выстелилась под уклон. Ноги будто собственной волей ускорили шаг; где-то позади вспыхнула перебранка: мужик, которому Кудеслав велел помимо оружия нести липовую корчажку, набитую клочьями облезлого меха (зачем бы это?), споткнулся и едва не всадил рогатину в спину идущего перед ним.

Мечник приостановился: не вмешаться ли? Нет, вроде сами угомонились.

И тут Белоконь вдруг сказал — глухо, словно бы изо всех сил сдерживая что-то рвущееся из груди (может быть, рыдания, а может — яростный вопль):

— Ты заметил, что словцо «изверг» мало-помалу утрачивает изначальный смысл, что становится оно просто-напросто бранью? Отойдут в Навьи еще сколько-то поколений, и слово это станет означать человека, который добиваясь своего, перешагивает через все — через жалость, кровь, через смертные муки собственных же родовичей…

— Что это ты вдруг?! — Кудеслав бегом догнал хранильникова жеребца и вновь схватился за стремя. — Ты не от Глуздыря ли подцепил эту хворь — доискиваться смысла, упрятанного во всяких-разных словах?

Старый волхв резко перегнулся с седла и вцепился побелевшими пальцами в бронное Мечниково плечо.

— Ты лучше вот о чем думай, — прохрипел Белоконь. — Ежели извергов ваших — слободских да вольноживущих — вывести с гадючьей их затеей на чистую воду, быть внутриобщинной распре. Тяжкой распре, кровавой, от которой корень племени вовсе усохнуть может. А если не уличить их злоумышления, то быть общине под рукою Волкова родителя — это то есть не быть вашей общине. Во всяком случае, не быть ей такою, как прежде. Общиной не быть. А еще хуже то, что все равно не миновать вам чьей-то руки над собою. Не хазары подомнут, так ильменцы или поднепровские племена — в тамошних краях нынче творятся дела наподобье затеи «старейшины над старейшинами». Так уж, может, лучше бы хоть какие ни есть, а свои, Вяткова корня?

Вот тут-то Мечник испугался по-настоящему — впервые за все эти богатые страшными событьями дни. Ни одна из случившихся бед ни в какое сравнение не шла с безысходным отчаяньем, выплеснувшимся из помутневшей черноты волхвовых глаз.

* * *

Мордовский град стоял посреди обширной приречной луговины — плоской, будто скобленый стол. Родовое обиталище мокши виделось точнейшим подобием града вятичей. Разве что здешний частокол казался пониже, а земляной подошвенный вал — ухоженнее и круче. Да еще дозорная вышка у мордвы была целехонька — торчала себе в безоблачное ясное небо, как древняя посеревшая кость.

Конечно же, мокшане, уцелевшие в неудачной попытке отмщения за гибель сородичей-рыбаков, успели к своему жилью прежде вятичского отряда.

Град был настороже. Ворота оказались закрытыми; на вершине частокола жидко поблескивало отточенное железо и изредка мелькало что-то темное — очевидно, головы наименее осторожных. А когда один из родовичей Кудеслава сдуру сунулся на открытое место, в воздухе сердитыми шмелями запели мордовские стрелы. Хвала богам, у опрометчивого дурня все же хватило ума вовремя рухнуть в сырую луговую траву (восторженный вой и улюлюканье на мокшанском тыне) и тихонько, ползком убраться назад — под защиту деревьев.

Хоронясь близ опушки, Кудеславовы родовичи рассматривали обиталище мокшанского племени. Как-то вдруг до мужиков начало доходить, что маловато их для приступа этакой твердыни. Твердыня, правда, была не ахти как грозна — не грозней собственной, которую та же мокша вчера едва не захватила, — но уж если человек начинает сомневаться в себе, то усомниться в других ему в голову не приходит. Это даже если человек таков, как Велимир.

Припутав коня рядом с волхвовым Беляном на изрядном удалении от луговины, Лисовин пешком подобрался к Мечнику. На Велимировом языке вертелась уйма добрых советов. Например, учинить мордве какую-нибудь пакость (хоть бы челны пожечь с причалом вместе) да и убраться восвояси. Разве плохо? И ворогу досада, и свои все останутся целы… Впрочем, высказывать что-либо вслух Лисовин покуда остерегался. Попросит названый сынок — тогда и насоветуемся от души; лезть же вперед спросу вроде неловко. Белоконь вон и старше, и умнее во всех делах (кроме, конечно, охоты), а ведь помалкивает! Сидит себе, привалившись спиною к дереву; в сторону мокшанского града даже высморкаться не хочет; на Кудеслава взглядывает лишь изредка: «Думаешь? Ну-ну, думай. Я обожду, я мыслям твоим не помеха…»

Нет, Мечник не нуждался ни в чьих советах. Дай волю старикам, и ослабленные, не способные одним ударом сломить вражью силу общины (своя да мордовская) затянут распрю до поздней осени. Так и будут вятичи да мокшане чинить друг другу разорительные беспокойства, а потом, вконец обессилев, затеют мериться обидами и выяснять: кто начал свару, чей вышел верх, кому с кого причитается возмещение-вира…

Не спеша прикинув высоту мокшанского тына, расстояние до него, направленье и силу тянувшего вдоль луговины ветра, Кудеслав отошел чуть дальше в лес — через просветы меж древесных стволов мордовский град с этого нового места виделся как на ладони, а вот из града углядеть Мечника и потянувшихся к нему родовичей никак бы не удалось.

Да, родовичи потянулись к Кудеславу, и тот, смахнув с лица показную задумчивость, принялся распоряжаться:

— Будь милостив, Велимир, принеси-ка вьюк, что на твоем коне… Мужики, кому я корчагу доверил? Тебе? Так где?.. Мне твои рассказы не надобны, мне надобна корчага! Чтоб сей же миг здесь была! Ему, вишь, нужное вверили, а он бросает куда ни попадя… Ты и вот ты — запалите костер. Да, здесь, — небольшой и чтобы без дыма… Ага, нашел корчагу? Гляди, если хоть клок из нее пропал, недостающее надеру из твоей бороды! Высыпай вот сюда, на землю… Ага, благодарствую, Велимир. Ты осторожней с ним, там деготь внутри. Давай-ка в корчагу отольем… Так. Будь добр, постой здесь и по мере надобности подливай. Мужики, сносите все свои стрелы к огню. Ты будешь наконечники мехом обматывать да макать в деготь, а вы двое — поджигать и разносить лучникам. Думаю, пятерых лучников хватит… Кощей, Злоба и вот вы втроем — идемте к опушке, на места становиться.

Наконец-то до родовичей дошел смысл Мечниковой затеи.

Поднялся ропот; кто-то даже осмелился спросить, не оплошал ли Кудеслав умом.

Где ж это слыхано — палить вражье жилье? Что с них потом возьмешь, с погорелых-то?! Приступ ведь затевается не для удалого молодечества, а ради добычи или хоть виры с битого ворога! В запрошлом году мордва спалила подожженными стрелами вятичскую дозорную вышку — это было, но ведь ни в одну мокшанскую голову не забралось жечь град! Небось захоти лишь, так в миг бы пустили дымом вятское жилье — крыши-то все больше травяные (впрочем, и тесовую поджечь труд не велик). Но не пустили же, потому как рачительные люди, добычливые, хоть и мордва. А мы что же?!

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению