Времена не выбирают - читать онлайн книгу. Автор: Макс Мах cтр.№ 75

Госпожа Прагер улыбнулась Урванцеву неожиданно хорошей, «открытой» улыбкой и обозначила начало движения, собираясь, очевидно, повернуться к Кержаку. «Спасибо», – сказал Урванцев и хотел улыбнуться ей в ответ. Шаги идущего по улице слева мужчины приблизились…

«Че…»

На Урванцева обрушилась тоска. Страшная, никогда не испытанная, такая, что не хотелось жить и ничего не хотелось – ни двигаться, ни говорить, а только плакать, скулить тихо, свернувшись на земле калачиком, оплакивать…

«Что?! Что оплакивать, мать вашу так?!»

Колени уже подгибались, и слезы были готовы политься из зажмуренных глаз, когда неимоверным усилием воли, поймав себя буквально в последний момент, уже готовым уйти в омут неконтролируемого поведения, Урванцев с ужасным трудом, со стонами и матюгами, под завывание тревожных сирен своего усиленного боевыми стимуляторами подсознания, вырвался из обрушившегося на него наваждения. Он заставил себя выпрямиться, хотя тело сопротивлялось, все еще находясь во власти примитивных рефлексов, и распахнул глаза, как будто откинул, преодолевая тяжкий вес, тяжелые броневые плиты, туго идущие к тому же на проржавевших петлях.

Судя по всему, прошло лишь одно мгновение, но мир вокруг Урванцева изменился до неузнаваемости. Потускнели и выцвели краски, воздух стал холодным и пресным, как дистиллированная вода, и его не хватало для дыхания, и время, казалось, умерило свой бег.

«Четыре минуты».

«Химия?! Кто применил в городе хи… ми… ю!»

Справа, куда оказался – случайным образом – скошен его взгляд, старик Маркус хватал широко открытым ртом воздух, прижав обе руки к груди. Роберт стоял, подавшись вперед, как будто шел против сильного ветра. Его рот был оскален, а лицо блестело, залитое слезами. Но он не сдался, его левая рука была выброшена вперед, а правая заведена за спину. Кисть руки уже скрылась под белой рубашкой, которую Роберт носил навыпуск.

«Пистолет, – понял Урванцев. – У него там пистолет».

Ульрика упала на бок и подтягивала к себе колени, как будто хотела принять позу эмбриона, но ее левая рука – Урванцев выхватил это сразу, как самое главное, – ее рука копошилась внутри упавшей на плиты мостовой сумочки.

Кержак сидел на земле, все еще лицом к задыхавшемуся, возможно, агонизирующему старику Маркусу, и мотал головой, пытаясь, видимо, прийти в себя. А вот Тата… Урванцев как раз схватил момент, когда полетела в сторону изящная и, по-видимому, страшно дорогая сумочка из крокодиловой кожи, а в руках у развернувшейся лицом к площади Тани оказались два длинных и тонких, как вязальные спицы, стилета.

Еще дальше, близ того места, где на площадь выходила лестница, перед Кириллом предстала другая не менее драматическая картина. Одна из блондинок корчилась на плитах мостовой, тихо хныча, как маленькая девочка, и бесстыдно задрав и без того короткую юбчонку. Рядом с ней, на коленях, упершись в камень лбом и руками, как молящийся магометанин, стоял, мыча сквозь зубы, ее друг. Второй парень, однако, выдержал удар, и теперь, пошатываясь, шел, направляясь, судя по всему, куда-то в центр площади. В его левой руке было зажато какое-то страшенного вида оружие, показавшееся Урванцеву похожим на выполненный оружейным дизайнером на заказ обрез чего-нибудь вроде милицейского «редута» или американской «супердрели».

«А где вторая?»

Но второй блондинки нигде видно не было, и куда она делась, Кирилл не понял. Впрочем, ему было не до нее и не до посторонних мыслей вообще. Все, что он сейчас увидел, он увидел сразу, едва способный выделить и тем более осмыслить детали «мгновенного отображения». Урванцев все еще с трудом воспринимал действительность и себя в ней, отчаянно сражаясь с той подлой химией, которую какой-то чудак обрушил на обычную городскую площадь. Судя по всему, это не было чем-то похожим на антитеррористическую «Пургу» или «Оранжад», которого Кирилл нахлебался однажды в петеновском Сенегале.

Если это боевой «Кармин»… Но, кажется, Урванцев не был дома, и, значит, это не могло быть «Кармином». Мысли путались, в его крови шла жестокая борьба за контроль над телом и душой, и Кирилла бросало то в жар, то в холод. Все-таки он нашел в себе силы повернуть голову. От резкого движения тошнота подступила к горлу и перед глазами поплыл светящийся туман, однако теперь – пусть и недостаточно отчетливо – он увидел всю площадь.

Госпожа Прагер бежала к ее центру настолько стремительно, что Урванцеву показалось, будто он видит все как-то не так. И туда же, к центру, шел довольно странный мужчина, которого Кирилл прежде слышал, когда он только подходил к ним по улице слева.

Это был высокий, широкоплечий молодой негр, осанистый, сильный, но какой-то «не такой». «Не от мира сего», вот это, пожалуй, было самое подходящее для него определение, и Кирилл наверняка так бы и выразился, если бы мог сосредоточиться. Но он не мог. Он только увидел идущего по площади негра и ощутил, что с этим человеком что-то не так, и все. Между тем странностей у этого мужика было много и помимо выражения его лица.

Его коротко стриженные волосы были совершенно седы, и одет он был необычно, хотя, возможно, африканцы – во всяком случае, некоторые – здесь так и одевались. На нем были длинные широкие штаны из какой-то мягкой поблескивающей ткани неопределенного – то ли белого, то ли серебристого – цвета и такая же, но короткая, едва достающая до середины мускулистого живота рубашка с длинными и тоже широкими рукавами. Шел он вроде бы не торопясь и ни на кого не обращая внимания, но именно к нему и «летела», буквально стелясь над землей, черноволосая красавица Прагер, к нему шел шатающийся, как под порывами ветра, смуглый атлет. А негр шел…

Куда?

«Куда ты?..» – хотел спросить Урванцев и вдруг понял, что идет незнакомец к ним, к нему и его спутникам.

«Минута». – Кирилл не понял, когда успел взглянуть на часы.

«Куда девается время, черт меня…»

Он не додумал мысль, потому что неожиданно на него обрушился беспричинный ужас, сжавший сердце, выбивший воздух из легких, скрутивший в узел во внезапном приступе его желудок и все кишки вместе с ним. Мгновенная вспышка безумия едва не отправила его в нокаут. Но он устоял, спасибо жизненному опыту и Е-100, «державшему» Урванцева в сознании, несмотря на отравление чужой боевой химией. Он устоял и даже подавил острое, «непреодолимое желание» бежать отсюда куда глаза глядят.

И в то же мгновение прыгнула вперед блистательная госпожа Прагер. На нее, судя по всему, эта сраная химия совершенно не действовала, точно так же, как на ее противника. Она взлетела в воздух без какого-либо видимого усилия и, кажется, в то же самое мгновение оказалась прямо над идущим по площади негром.

«Так не бы…»

Прагер упала вертикально вниз, и два тела сплелись в смертельной схватке, хода которой Урванцев уже оценить не мог, просто потому что эти двое мгновенно выпали из реального времени и, значит, из его восприятия. Скорость, с. Которой протекал бой, была такова, что Урванцев не столько видел, сколько улавливал сейчас одни лишь смутные, размытые силуэты, возникавшие в самых неожиданных местах и тут же снова исчезающие из его поля зрения.