Боевой гимн - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Форстен cтр.№ 50

— Так ты утверждаешь, что все готово к побегу?

— Да, гакка.

— Ты знаешь подробности?

— Нет, гакка. Знаю только, что побег назначен на эту ночь. Чернокожие — я слышал, как двое из них говорили об этом. Я справлял большую нужду за угольной кучей, и они меня не видели.

Хинсен с трудом сдержал довольную улыбку. «Гакка» было почтительным обращением к члену орды, и то, что чин употребил его в разговоре с ним, свидетельствовало о неслыханно высоком статусе Джима.

— Ты ведь не забыл, что завтра Праздник Луны? Если ты солгал мне, я позабочусь о том, чтобы ты попал на стол Карги.

Чин задрожал, как осиновый лист. По сравнению с изуверствами, которыми развлекал себя Карга, смерть на медленном огне была желанным исходом.

— Кто их вождь?

Рабочий замешкался с ответом.

— Кто? — взревел Джим.

— Янки.

— Шудер?

Чин неуверенно поднял на него глаза.

— Один из этих черных сказал: «Янки отдал приказ». Больше я ничего не знаю, гакка.

Хинсен улыбнулся. Десять лет он ненавидел этого человека, и скоро его мечты о мести претворятся в жизнь!

— Если все это правда, тебя освободят от работы на «беличьем колесе». Если же нет… — Не закончив фразы, Джим жестом отослал чина из комнаты.

Хинсен принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Он не мог просто сообщить Карге эту новость. Если он так поступит, а слова чина обернутся ложью, Джиму придется дорого за это заплатить. Если рабочий сказал правду, то Карга припишет себе всю заслугу в раскрытии заговора, и Хинсен останется ни с чем. Но он не мог идти и к Гаарку, не зная, вранье все это или нет.

У него был еще один вариант — самому отправиться на фабрику. По распоряжению кар-карта Хинсен был свободен в своих перемещениях и мог это сделать, но одно его присутствие в лагере вызвало бы пересуды. Если Ганс и впрямь задумал устроить сегодня побег, то появление Хинсена заставит его переменить свои планы, и Джим опять-таки окажется с пустыми руками. Нет, лучше дождаться темноты. У него будет еще полно времени для действий.

Гаарк зашевелился и высвободился из сонных объятий своей наложницы. До заката оставалось совсем немного, и он сел в кровати. Какое-то смутное предчувствие опасности нарушило спокойное течение сна кар-карта. Одеваясь, он никак не мог избавиться от мысли, что в самом скором времени его ждут непростые испытания.

— Поднимайте крышку.

Григорий бросил взгляд на наблюдателя, стоявшего сбоку от печи, и тот знаком показал, что все в порядке. Единственный надсмотрщик в цеху был в этот момент далеко от них.

Рядом с Григорием стоял Кетсвана, в его глазах светилось волнение. Один из помощников зулуса поддел ломом известняковую плиту, землекоп, находившийся внизу, вытолкнул крышку наверх, и Григорий присел у открывшегося проема.

— Ну, что там?

— Нам осталось прорыть последние пару футов.

Григорий шумно выдохнул и перекрестился.

— Да поможет нам Перм.

Григорий кивнул Лину, они спустились по лесенке в подземный ход и поползли на четвереньках вперед. Суздалец полз первым, предупредив Лина, чтобы он случайно не врезался в какую-нибудь подпорку. Когда они добрались до пологого подъема, ведущего к складу, Григорий увидел своего человека. Ко лбу землекопа был прикреплен тускло светивший фонарь.

— Сколько осталось? — спросил Григорий.

— Фут или два. Еще недавно было слышно, как они там ходят. По-моему, склад только что закрылся на ночь.

Григорий оглянулся на Лина, чье лицо едва различимым пятном белело позади него.

— Мы сейчас прорубимся наверх. Ты поднимешься вместе с нами, и если там кто-то есть, постарайся сразу заговорить ему зубы, иначе может начаться паника и нам всем крышка. — Он снова повернулся к землекопу. — Давай.

Тот выпрямился и резкими движениями начал прорывать путь наверх. Григорий поежился. Если кто-то оставался внутри склада, он не мог не услышать этого шума, разве что был уж совсем глухой. Вот будет здорово высунуться из дыры в полу и увидеть перед собой физиономию бантага! Землекоп продолжал копать, на головы Григория и Лина сыпалась глина. Время от времени человек Кетсваны откладывал лопату в сторону и голыми руками отбрасывал землю себе за спину, после чего вновь вгрызался в глинистую почву.

— Глина закончилась, пошел песок, — вдруг сообщил он, и в ту же секунду Григорий перестал что-либо видеть. На него обрушился водопад песка, сразу же сменившийся шуршащим дождем из каких-то твердых зернышек.

— Рис, — прошептал Лин. — Это рис.

Григорий разомкнул веки и посмотрел наверх. Землекоп и впрямь наткнулся на мешок с рисом, и из прорехи на них текла настоящая река драгоценных зерен.

— Сколько там мешков? — поинтересовался Григорий.

— Почти тысяча, но они лежали у дальней стены склада. Я позаботился о том, чтобы эта часть помещения была пустой.

«Если мешки с рисом сегодня передвинули, мы пропали», — промелькнуло в голове у Григория.

Землекоп выругался и начал пробиваться дальше.

Григорий хотел сказать ему, чтобы он соблюдал осторожность, но прикусил язык, осознав, как глупо прозвучат эти слова. Этой секунды он боялся с самого начала. Если бы их с Алексеем вычисления оказались неверными, подземный ход мог выйти на поверхность на открытой местности. Отчаянно бранясь, землекоп добрался до следующего мешка, и в подземный ход полилась новая река риса. Человека Кетсваны почти целиком засыпало зерном, и Григорий начал откапывать его, сбрасывая рис вниз по склону тоннеля. Ирония судьбы — еще недавно он бы запрыгал от радости при виде такого количества еды, а сейчас она вызвала у него только злобу и ярость.

Землекоп вскрыл следующий мешок, потом еще один. Григорий потерял счет времени, однако он сознавал, что они отстают от графика и их тщательно составленное расписание летит ко всем чертям. Он кожей ощущал напряжение, царившее в цеху, где первые беженцы уже добрались из бараков до угольной кучи и были теперь вынуждены ждать у входа в тоннель.

— Кажется, я прорвался!

Григория обдало порывом свежего воздуха. Землекоп выпрямился и неожиданно исчез где-то наверху. Мгновение спустя рядом с головой Григория возникла его рука, и суздалец отчаянно за нее ухватился. Землекоп выдернул его, как морковку из грядки, и, рухнув на пол, Григорий с облегчением перевел дыхание. Рядом с ними высилась целая гора мешков с рисом, очевидно наваленных здесь за этот день. Если бы подкоп выходил на поверхность чуть правее, они оказались бы в самой середине этой кучи и застряли бы там на много часов. Из отверстия внизу высунулась голова Лина, глаза чина округлились, и он пробормотал себе под нос ругательство. Григорий поднял руку, призывая его к молчанию, — до него донесся звук открываемой двери.