Контрольное вторжение - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Медведев cтр.№ 103

— Виктор, — представился крикливый толстяк, протянув мне широкую испещренную царапинами ладонь. — А фамилию и звание ты уже знаешь.

— Петр, — сказал я неожиданно осипшим голосом. — То есть Светозар.

Из моей груди вырвался глупый и счастливый смех, на глазах выступили слезы. Меня хлопали по спине, мне говорили что-то веселое и ободряющее. Надо мной беззлобно шутили и всеми силами старались показать, как мне здесь рады. Неужели все? Неужели и эта война закончилась? Когда я нашел в себе силы говорить, мы быстро перезнакомились. Жандарма, мечтавшего отстрелить мне ухо, звали Пабло. Его приятеля, одетого в оранжевый комбинезон с нашивками горноспасателя, — Карлом. Они дружно набросились на меня с расспросами, но Виктор начальственным жестом притормозил их.

— Ему покушать надо. Кроме того, руководство в лице меня должно подвергнуть товарища Светозара доскональному допросу, — веско сказал он и с паучьей цепкостью схватил меня за локоть. — Пойдем.

Растолкав любопытных, Степанов утянул меня в глубь здания. Невозможно описать, как мне было хорошо. Я все еще находился в мире кохонов, все еще оставался приговоренным к смерти преступником и должен был быть готов умереть в любое мгновение, но чувствовал я себя так, будто никогда не покидал родную Солнечную Систему. Будто не было этой кровавой войны и будто со мной ровным счетом ничего не случилось. Сейчас я совершенно не беспокоился о своем будущем. Бояться было нечего, потому что на этом клочке вражеской территории соблюдались понятные и привычные человеческие законы. Мне казалось неоспоримым фактом то, что я обязательно буду жить, и больше никакая компьютерная программа не посмеет грозить мне смертью. Что же касается проблем с Титовым, то у меня не одну сотню лет с ним проблемы, и никто еще не умер из за этих проблем. Жизнь в тот момент представлялась мне такой прекрасной, что на какое-то время меня охватила иллюзия, что плохо мне никогда уже не будет. Абсолютное счастье исключает возможность страданий даже в грядущем. И то, что проклятая «стрекоза» расплющила мои бесценные ампулы с макомином о мои же ребра, уже не имело ровно никакого значения.

Несущий столб, на который были нанизаны диски этажей, оказался полым и достаточно просторным внутри. Помимо лифтовых шахт в нем разместилось несколько дешевых магазинов, сильно смахивающих на провинциальные бесплатные распределители. Мне в глаза сразу бросились полки, заставленные однообразной обувью блеклых расцветок, вешалки с одинаковыми плащами и куртками примитивных моделей. В тесных и душных торговых залах я увидел множество туземцев. Можно даже сказать, толпы, стада туземцев.

Стаи дикарей. Шумные, злобные и агрессивные приматы. То и дело по углам вспыхивали драки, а крики и скандалы не прекращались ни на секунду. При этом почти все кохоны были хорошо одеты, мужчины чисто выбриты, а женщины ухожены и надушены. Война для этих людей закончилась так быстро, что когтистая лапа лишений не успела наложить отпечаток на их сытые лица и тела, а душ у них, похоже, и не было никогда. Как еще объяснить бесстрастное равнодушие к истреблению моих соплеменников, совершаемому армиями их мира? Сейчас, когда их войска разгромлены, они старались наглядно продемонстрировать нам свое почтение.

Некоторые кланялись, остальные широко и фальшиво улыбались. На моих глазах одна женщина попыталась поцеловать руку лейтенанту Степанову. Тот грубо оттолкнул ее. Она упала, но продолжала улыбаться.

В толпе было удивительно много неопрятных страшноватых, если не сказать уродливых стариков. Почему-то их морщинистые лица не вызывали у меня обычного уважения. Этих людей не хотелось называть на «вы».

Местные старики были вовсе не так стары, как казалось. На самом деле они были гораздо моложе большинства граждан Солнечной Системы. Просто они «носили» старость по необходимости. Они не могли от нее избавиться. Я попробовал вспомнить, как это — стареть и не иметь возможности омолодиться. Не получилось.

Мне стало жалко этих, в общем-то, очень юных людей. Ни один из них наверняка еще не перевалил столетний рубеж.

— Сюда, товарищ, сюда. — Виктор растолкал группу местных подростков, перегородивших нам путь.

Место, куда мы пришли, оказалось небольшой закусочной. Несмотря на трудные времена, заведению удалось полностью сохранить свой убогий довоенный интерьер. Стены были покрыты никогда не мывшимся бежевым пластиком с коричневыми разводами, на полу лежал протертый до дыр старый линолеум. На нем некогда имелся замысловатый узор, но восстановить его сейчас не взялся бы и лучший реставратор Эрмитажа.

В углу заведения на специальной, очевидно, очень почетной подставке пылился полосатый флаг, украшенный множеством звезд. У его подножия, словно жертвоприношение на алтаре, лежал человеческий череп с отсутствующей нижней челюстью и круглой дыркой посередине лба. По утолщенным надбровным дугам и специфическому строению носовой полости я легко определил, что череп принадлежал мужчине негроидной расы. Очень милое украшение для третьесортного пункта общественного питания. Страшно представить, что тут могли подавать на обед.

Окна в помещении отсутствовали, зато вентиляция работала бесперебойно, что невероятно подняло рейтинг забегаловки в глазах запутанных мутантами посетителей. Было шумно. Женщины в розовых комбинезонах с нашивками санитарной службы города Пензы разносили подносы. На столах теснились тарелки с грудами толсто нарезанного хлеба, в металлических мисках дымилась не очень аппетитная на вид и запах похлебка.

Степанов окинул помещение ищущим взглядом и двинулся к флагу. Там на двух сдвинутых вместе столах жандармы играли в карты. Шестеро играли. Еще пятеро стояли за их спинами, выражая свое одобрение или недовольство глубокомысленными замечаниями. Из-за обилия в забегаловке лиц женского пола и детей младшего школьного возраста, жандармы воздерживались от крепких выражений и вообще вели себя в высшей степени пристойно. На кону стояло три банки консервированных ананасов.

— Вста-а-а-а-ть!!!

Львиный рык лейтенанта заставил меня вздрогнуть, а жандармы — так те вообще вскочили с таким проворством, будто на стол перед ними бросили гранату с выдернутой чекой. Шея Степанова побагровела, и он весь, от пяток до кончиков ушей, задрожал от ярости.

— Азартные игры запрещены! — проорал он в ухо ближайшего нарушителя дисциплины.

В зале воцарилась гробовая тишина. Стихло звяканье ложек, стук тарелок и другие звуки, обычно сопровождающие жевание-глотание пищи. Степанов обвел побледневших «преступников» холодным ненавидящим взглядом.

— Немедленно доложить о нарушении своему начальству! — с надрывом возопил он. — Будете наказаны. По закону военного времени.

За соседним столиком заплакал ребенок.

— Есть доложить начальству, — вразнобой и вполголоса пробасили жандармы.

На их лицах было написано искреннее недоумение.

— Вон отсюда, — уже тише, но с глубочайшим презрением приказал Степанов.

— Ты бы так сильно не надсаживался, командир, — неожиданно сказал сухощавый жандарм с длинным невытравленным шрамом на правой щеке. — Нам всем недолго осталось землю топтать. Пусть ребята отдохнут и развлекутся напоследок. Тебе жалко? На твои трудодни, что ли, играем?