Темные ветры империи - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Куприянов cтр.№ 63

4. Стоит особо отметить, что к своим работам и исследованиям Макаров активно привлекал — либо участвовал сам — специалистов из областей, так сказать, точных наук. Мне удалось найти упоминание о работе в зоне непосредственного действия РЛС (радиолокаторная станция, кажется) «Можарово». Где она находилась или находится, какова ее мощность и на каких принципах она работала, установить не удалось. Без сомнения, Макаров принимал участие в разработке проекта «Синица» (гриф «Секретно»), основанного на исследованиях японских специалистов, ставших доступными после Великой Отечественной войны.

Вывод: Профессор Макаров В.М., несомненно, занимался работами военно-прикладного характера (см. «Отечественная психология на страже мира», гл. X). Более того, можно утверждать, что он активно сотрудничал с представителями военного ведомства и даже работал по его заказу.

Вместе с тем стоит отметить, что многие разработки и научные постулаты проф. Макарова в настоящее время считаются ошибочными.

Д.м.н. К. Л. Савельев

…И я шагнул туда.

Кого можно удивить тем, что мальчик любит играть с оружием? От игрушечных танков с пистолетами из пластмассы я кочевал к настоящей рогатке и кое-чему похлеще. Да и выбор профессии во многом определился моими детскими пристрастиями. Но со временем я как-то перестал… Ну не то чтобы любить оружие. Если судить по тому, как я его холю и лелею, то, очевидно, люблю. Но — как профессиональный инструмент, прибегать к которому стоит лишь в крайнем случае. Сознаюсь, порой я им злоупотребляю, но только в качестве демонстрации. Все остальное строго по необходимости, считай, по принуждению.

За воротами меня встретили два направленных на меня ствола. Один спереди, другой слева, чуть ли не со спины. Грамотно так встали, расчетливо. И — я увидел — пальцы у обоих на спусковых крючках калашей. Видно, что оружие парням не в диковинку. Чуть дрогнешь — разрежут очередями на кусочки. И лица у обоих такие решительные. Если не сказать, замороженные.

Нет, не люблю я оружие. Особенно когда оно на меня направлено.

Шаг назад — это мотивированно — резко влево, в прыжке, на ходу вытащить пистолет. Того, кто по фронту, я завалю как к бабке не ходи. Прижавшегося к изнанке стены мне таким макаром не достать. Но Ильича сниму точно. Нет, убивать его не буду. Только подстрелю. Он мне нужен в качестве «языка» и возможного заложника и щита одновременно. И на паром не пойду. Неохота быть мишенью. Бородатого за шкирку, гранату через стену — им понравится. И к лодке.

Это я все в секунду и даже меньше решил. Мышцы ног и рук напряглись, изготовившись к работе, когда за моей спиной неприятно и знакомо звякнуло.

Мой мешок. Ах ты ж нарик паршивый!

Я обернулся. Любитель травки целился мне в спину.

— Ну и как это понимать? — спросил я, впиваясь взглядом в лицо Прохорова.

— Режимный объект, — ответил он. В его голосе легко угадывалось превосходство. Дескать, хотел внутрь, получи.

— Бросали бы вы эти детские игры, — как можно равнодушнее сказал я. И это, надо сказать, произвело впечатление.

— Это не игры, — повысил голос бородатый. — Это на самом деле режимный объект.

— Тогда почему нарушается устав? Что это за вид у ваших людей? Где знаки отличия? Партизаны какие-то, а не солдаты. Мне что, теперь еще и вашей дисциплиной заниматься, так, что ли? Может, еще и строевую подготовку провести? Где старший? Почему нет доклада? Р-распустились! — на глазах зверел я. — Курорт устроили! А что? Красота! Рыбалка, пляжик, до начальства как до бога. Сочи, мать вашу! Как стоишь перед старшим по званию? — напустился я на автоматчика перед собой.

Тот растерялся от моего напора и посмотрел на Прохорова, ожидая разъяснений. Все, противник деморализован. Можно брать.

— А тебе кто разрешил мои веши бросать? — обернулся я назад. — А ну живо схватил! И смотри, если там что повредил… Не дай тебе боже! Сгною к пениной матери.

Однако, надо признать, ситуация хреновая. Еще с полминуты я их подавлю, но потом они придут в себя. Что у них там в мозгах — поди узнай. Может, они все тут того, покуривают. Влепят мне очередь в упор — режимный объект! Разбирайся потом. Да и некому будет разбираться. Что-то мне подсказывало, что начальство мое на выручку спешить не станет. Я снова недобрым словом вспомнил своего напарника. Ох, как бы он мне сейчас пригодился.

— Ну и чего стоим? — продолжал я вещать, не давая вставить ни слова. — Веди, Вергилий, если концерт закончен.

И первым попер на автоматчика перед собой. Он часто-часто захлопал глазами. А страшно в живого-то человека стрелять. Страшно!

— Минуточку! — наконец подал голос бородатый.

Я остановился и расчетливо встал так, чтобы в любой момент мог одним рывком закрыться оробевшим автоматчиком. Я фактически стоял на площади, здорово напоминающей армейский плац. За ней метрах в тридцати основательное строение из толстенных еловых стволов с выходящим на ворота широким крыльцом, которое при желании можно использовать как трибуну. Стены по верхний обрез окон обложены камнем. Крепость не крепость, а для бункера сойдет. Полагаю, это штаб. Нечего и думать добежать до него под огнем минимум трех автоматов, к тому же оттуда могут встретить аналогично, но для начала мне нужно попасть туда, факт.

— Что еще? — капризно спросил я.

— Оружие вам придется сдать.

— Ты с ума сошел? Ты! — Редиску им, а не мой пистолет. Я в три шага преодолел пространство между нами и с ходу ударил его в челюсть.

Наверное, это было первый раз в жизни, когда ему били рожу. Во всяком случае он, несмотря на то, что удар был так себе, на троечку, сразу упал навзничь и затих. Только кровь из разбитой губы потекла со щеки в пыль.

— Это оружие?! — Я выхватил ствол и сунул ему под нос- Это?! А ты мне его давал, гад? Ты кто такой, мразь, чтобы оружие мое требовать? Пр-ристрелю! — бушевал я.

Ну где же зрители? Где пусть не аплодисменты — бог бы с ними, — но хоть общий восхищенный вздох? Где люди? Или это все? Весь гарнизон передо мной? Нет, я не страдаю гигантоманией, мне как раз больше по душе небольшие камерные аудитории, но ведь не может быть, чтобы на столько домов, выглядевших вполне жилыми, было всего четыре человека.

— Прекратите! — раздался сзади не очень громкий голос.

Я обернулся, одновременно фиксируя автоматчиков, определенно пребывавших в некоторой растерянности. Похоже, рукоприкладство тут не в чести. Ну и то ладно.

На крыльце стоял худой дядька болезненного вида в меховой безрукавке, одетой поверх домотканой на вид рубахи длиной до середины бедра. Седые волосы коротко подстрижены, глаза глубоко запали, так, что даже цвет не разглядеть, бледные губы сжаты в узкую полоску. Ему бы еще посох и длинные космы — вылитый старец из былин и сказок.

— Та-ак, — протянул я. Когда нужно, я умею говорить до ужаса противным голосом. — Это еще кто?