Темные ветры империи - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Куприянов cтр.№ 42

Что впереди? Голод? Смерть? Он легко предоставлял умирать другим, сам же собирался жить долго и счастливо, для чего строил кое-какие планы. Кроме того, имелось еще одно обстоятельство, почему он не хотел идти на запад. Если с Саней у него, в общем, были мирные, хотя и напряженные отношения — мелкие кражи скота и грабежи подвод можно легко списать со счетов, как-нибудь договорятся, дело знакомое, — то на западе он порезвился в полный рост. Там его ох как хорошо помнят! И при случае не преминут вернуть должок. Тем более сейчас, когда он движется обессиленный, с женщинами, детьми и всем скарбом. Теперь он не боевая единица, а удобный объект охоты. Не понимать этого он не мог. Имелся и еще ряд обстоятельств, по которым не стоило покидать обжитых мест.

По всему выходило, что траков следовало пропустить, а самому вернуться и готовиться к зимовке и воплощению кое-каких планов — если повезет.

Он строил свой расчет на том, что траки боятся воды. То есть раньше всегда боялись, хотя в этот раз им каким-то образом удалось перебраться через реку, пускай и не самую широкую.

То, что император ему не поможет, Бор, в общем, предполагал. Сам бы в такой ситуации он тоже вряд ли протянул руку помощи. Другое дело, что судьба Сани фактически предрешена. Ров его сухой, завален всякой дрянью; совсем расслабился император. А это значит, что со дня на день можно будет занять его цитадель. Конечно, большая часть припасов пропадет, но — лазутчики доложили — очень много поднято на высокие помосты, куда тракам не подняться. Люди, в основном старики и дети, укрывшиеся там же, Бора не смущали. Главное, что он продемонстрировал Сане собственную слабость, явив ему самую ущербную, самую жалкую часть своих людей.

— Нильс! — подозвал он старшего сына, бывшего у него за посыльного.

Тот ударил пятками молодую кобылку и подскочил к отцу, почтительно наклонив голову.

— Я тут, батя!

Бор одобрительно покосился на отпрыска. Ну что за парень растет! Родительское сердце тает от гордости и радости. Но на людях показывать этого никак нельзя.

— Дуй к Ланду. Скажешь, что мы идем на Сестру. Спешно идем.

— Так он же знает! — изумился сын.

— Я тебе повторить должен? — спросил Бор и начал медленно поднимать плетку, на конце которой желтели ржавчиной три крупные гайки разной величины. С замаха такими пробивают череп волка от макушки до самого языка.

Нильс не стал дожидаться продолжения и, рванув повод, ударил лошадь пятками так, что та скакнула с места, унося всадника. Поаккуратней бы надо, лошадей не хватает.

Проводив сына коротким взглядом, обернулся на своих людей.

— Ходу! — крикнул он. — Теперь ходу!

И, не дожидаясь остальных, перешел в галоп. Сначала легкий. Потом все нарастающий. Нужно успеть.

Река Сестра не была ни большой, ни глубокой. В самых глубоких местах вода едва доходила до седла всадника. Но это в хорошие, полноводные годы. В этом же она изрядно обмелела, хотя и не потеряла своего напора; коня, зашедшего по брюхо, напором воды просто сбивало с ног. Но — если он встал боком. Мордой же против течения выстоять вполне можно, только кому это нужно? До Бора никто не задумывался о том — зачем. Ведь обычно требуется всего лишь переправиться, для чего лошадей ставят в пару бок о бок, а то и по трое.

Ланд, при рождении получивший сакральное имя Ландау, по жизни сократившееся до того, что есть, был племянником Бора. Причем они почти ровесники. В этом эксперименте он отвечал за самую боеготовную часть института, которую требовалось скрыть от глаз императора и его соглядатаев, которые везде, начиная от разбросанных повсюду пасек до козлопасов, забиравшихся на самые отдаленные земляничные поляны. Саня всего лишь примитивный хозяйчик, не способный видеть перспективу. Вот и делает плохо просчитанные ходы вроде того, что пытается наладить торговлю. Какая может быть торговля там, где важен порыв, стратегическое мышление и видение будущего? Даже смешно! При этом настораживает, что он, опираясь на совершенно иррациональную концепцию, достигает результатов. Вот целый город построил. Хотя, если рассудить логично, зачем? Впрочем, это не исключает того, что его мелкими достижениями можно воспользоваться. Можно и должно. Оставшиеся у кромки леса двое наблюдателей на резвых конях должны были сообщить о том, чем закончится дело у Сани. Пока же нужно позаботиться о собственной безопасности.

На скаку Бор позволил себе оглянуться лишь раз, как бы проверяя своих людей. И на самом деле проверял, но больше всего ему хотелось поймать взгляд Кури, его женщины, которую он вскоре собирался объявить своей третьей женой. Но увидеть смог только ее ярко-красный платок, хотя и этого было достаточно для того, чтобы чаще забилось сердце. Сейчас довольно и этого. В последнее время его тянуло к ней просто неудержимо. И, не будь сейчас ситуация столь отчаянной, он не стал бы считаться с обычаями и просто привел бы ее в свою палатку. Никто б и слова не сказал, разве что кое-кто из стариков поворчал бы, да и то больше для порядка. Молодые же в этом легком нарушении законов усмотрели бы лишь лихое бесстрашие их отчаянного и мудрого вожака. Но весь год Бора преследовали неудачи, что здорово портило ему жизнь. Не фатальные, скорее обыденные, мелкие, почти незаметные, но он давно научился за мелким видеть большое, указание сверху, перст судьбы. В начале года, еще зимой, младший сын Резен сломал руку, спрыгивая с лошади. Восемь лет мальчишке, а какой удалец! И ведь сколько уже раз это проделывал, и все ничего. А тут даже непонятно что произошло, ведь прыгал в сугроб, где поломаться, кажется, вообще невозможно. Потом, уже весной, лучший охотник института Юрай подставился под секача, который вспорол ему бок словно ножом. Сам добрался до стоянки, но спасти его уже не сумели. Вскоре мальчик Геры — это уже когда пошли на летнее кочевье — полез в развалины и об какую-то ржавую железку рассадил себе руку так, что думали, придется отрезать. Обошлось, вылечили, выходили, но пальцы у него до сих пор плохо работают. Потом у того же Геры ни с того ни с сего сдохла лошадь. Жалко, хорошая была коняшка. Днем начала буйствовать как будто ни с чего, рваться с привязи, ее пытались успокоить, водой лили, сонную траву давали. Ничего не помогло. К вечеру это был уже труп с выкатившимися сизыми глазами, в которых, казалось, застыл ужас. Большая охота на оленей, устроенная Бором в начале лета, сорвалась самым непонятным образом. Накануне олени были, разведчики уверенно доложили, а утром, когда на облаву вышли с полсотни мужчин, только и удалось завалить что старого жилистого лося-одиночку, непонятно как не съеденного волками еще зимой.

И неважно, что неделей позже добыли сразу восемь косуль и медведя, а жена Ньюта родила двоих крепких мальчишек. На душе легче не стало. Искусство руководителя заключается в том, чтобы за мелкими на первый взгляд неприятностями увидеть настоящую проблему. Бор все ломал голову — какую? Но то, что в этом году траки пойдут осенью, не ожидал. Да и никто не ожидал.

До Сестры скакали час десять; Бор засек время по своей «Победе». Когда-то добыл часы сам, ему еще и одиннадцати не было. Снял с руки лично застреленного им торговца бутылками, очень ценимыми всеми хозяйками. Особенно те, где крышка с резьбой. Старший брат — отца тогда уже не было в живых — прилюдно наказал за торгаша, которых, так повелось, никто не трогал. Но часов не отобрал и потом, наедине, слегка подмигнул одобрительно. Мужчина в семье растет! Бутылки тихо и без шума разошлись по хозяйкам. Через десять лет Бор сместил его с поста руководителя. Когда они купались в озере, подплыл снизу и резко схватил за причинное место. Брат закричал, раскрыв рот, и пошел ко дну, глотая воду. Старые пришли к выводу, что его скрутила судорога, и Бор занял его место. Хотя кое-кто сомневался, это видно было, но вслух свои сомнения никто не решился высказать. Уже тогда знали, что Бор зла не забывает.