Чернь и золото - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Чайковски cтр.№ 9

— Мастер Вершитель, — Бройлер придал своему лицу выражение безнадежности, — утверждает, что теперь настал наш черед. — В зале снова раздался смех, но оратор был серьезен. — Он говорит, что их армия разрастается, что их солдаты — отменные воины. Мастеру Вершителю не приходит в голову, что армия может быть нужна для защиты. — Бройлер гневно хлопнул ладонями по трибуне. — Берегитесь, они идут! Страшные осоиды движутся на Нижние Земли! Движутся, да. Они шлют к нам своих дипломатов, заводят торговые связи. Три года назад между Империей и Геллеронским Советом был заключен договор, полезный для обеих сторон. На днях такой же договор должен быть подписан Империей и нашим великим городом. Они знают, что на беспокойных Нижних Землях мы играем первостепенную роль, и хотят установить с нами более близкие отношения — возможно, даже учиться у нас, как студент учится у своего мастера. — Лицо и жесты Бройлера взывали о понимании. — Знаком ли вам Железный Пакт, о котором я говорю? Его копии есть в наших библиотеках — рекомендую прочесть. Там признается суверенность как Геллерона, так и Коллегиума. Там черным по белому сказано, что армия нужна для защиты того, что у них уже есть, а не для захвата чего-то лишнего.

— Лишним для них ничего не будет, — выкрикнул Стенвольд, несмотря на отчаянную жестикуляцию Тадспара. — Они увеличивают свои войска, прикрываясь твоей несчастной бумажкой, а мы позволяем им!

— Пусть так, мастер Вершитель, но против нас они могут выступить лишь по одной причине: если какой-то глупец будет разжигать в нас агрессию! Если мы встретим их мечами вместо рукопожатий! Мастер Вершитель желает осуществить свои предсказания, натравливая нас на тех, кто хочет лишь признания и поддержки!

Стенвольд ринулся к трибуне. Бройлер съежился, явно опасаясь побоев, но Вершитель спокойно, в полной тишине произнес:

— Прошу мастеров меня извинить. Я вынужден вас оставить из-за внезапного приступа дурноты.

Сальма совсем отвык писать письма. Не потому, что в Коллегиуме их не писали, напротив: образованный средний класс постоянно обменивался шутками, приглашениями и политическими памфлетами, но как раз это изобилие и мешало ему взять перо. У него на родине уделялось немало времени и содержанию письма, и каллиграфии, и тому, что было заключено между строк. Доставка тоже обойдется ему в немалую сумму: это не то что отправить курьера в депо или на летное поле. Он перечитал написанное:

Высокочтимому князю Фелипе Шаю, принципалу Ро, при его дворе в Суон-Рене.

Пишу сие во имя нашего блистательного Сообщества и светлейшего Монарха, а также повинуясь любви и почтительности, кои питаю к Вам как к старшему родичу.

По воле судьбы я обрел среди чужестранцев того, кто мыслит сходно со мной и видит ясно даже при слабом свете зари, тогда как другие и в солнечный полдень остаются незрячими, — обрел и взял его в менторы.

Он постоянно ищет новые истины — особенно там, где восходит солнце, — и многие помогают ему в этих исканиях. Я сам вместе с моими соучениками тоже вскоре этим займусь.

Перевести это следовало так: «Хитрый старикан один во всем Коллегиуме чует, что замышляется на востоке. И хочет меня сделать своим агентом, на что я согласен. Когда я поступил в их хваленую Коллегию, все, и я в том числе, думали, что моим уделом будет возня с железками; но если мастер счел возможным доверить мне меч и послать меня сражаться с Империей — быть по сему».

Помните ли Вы то сумрачное место, где заблудилась наша кузина Далесс? Там Вы и найдете меня.

Фелипе Далесс… В своем стальном панцире она всегда служила Сальме примером для подражания. Прошло уже четыре года с тех пор, как пало княжество Правва, но от уцелевших он слышал, что она достойно встретила свою смерть.

Он нахмурился, видя, что обозначил одно и то же понятие и как свет, и как тьму. Осоидам ради соблюдения поэтической логики надо бы хоть раз вторгнуться с запада… а впрочем, пусть. Излишняя простота только вредит письму.

При сем остаюсь смиренный изгнанник князь Сальме Дин.

Он витиевато расписался хитиновым пером. Жуканы сочли бы это причудой, но он так и не освоился с их авторучками. Сам правитель Сообщества пользуется пером — он, Сальма, был бы гордецом, прибегая к чему-то более сложному.

— Готово, — сказал он, и маленькая фигурка сделала шаг от двери, где безропотно прождала почти час. Это заслуживало немалого уважения в таком суетливом, напористом городе, как Коллегиум. — Ты уверена, что доставишь письмо куда надо? Большинство здешних жителей думает, что моя страна существует только в волшебных сказках.

Глаза молодой мушидки приходились почти вровень с глазами сидящего Сальмы. Кожа у нее была голубовато-серая, на форменной черной куртке сверкала круглая бляха Курьерской Гильдии.

— Наши отделения, сударь, есть и в Драм-Ио, и в Шон-Форе, а оттуда я легко доберусь до Ро.

Сальма сложил письмо, заклеил мастикой, выдавил ногтем большого пальца стилизованную маленькую печать. Выглядела она просто, но вероятным перехватчикам пришлось бы здорово попотеть, чтобы подделать ее.

— Ответа не требуется, — сказал он. — Меня может не оказаться на месте.

Мушидка поклонилась, вскочила на подоконник и мигом скрылась из виду.

Сальма перевел дух. Отдав письмо, он ступил на путь, с которого уже нельзя повернуть назад — но у него по крайней мере есть спутники. Его губы искривились в улыбке. Не заняться ли своим любимым делом, не позлить ли Танису?

По стуку она поняла, что это Сальма и что он пришел поразвлечься. Ответить или притвориться, что ее нет? Другие молодые люди приходят к ней с цветами, с разными безделушками, приносят стихи — хорошие чужие или плохие свои, — но Сальма является, только когда ему скучно, и ей это уже надоело.

С другой стороны, он вызывает интерес как раз тем, что стойко сопротивляется всем ее взглядам, улыбкам и нежным словам. Кроме того, он князь. В Коллегиуме полным-полно сыновей политиков, промышленников и торговых магнатов, но князя ни одного нет. На Нижних Землях они просто не водятся.

На Танисе было любимое шелковое платье, оставляющее плечи открытыми — то, что подходит для будуара. Другие мужчины много бы дали, чтобы увидеть ее в таком туалете, но Сальма сразу плюхнется на кушетку и не обратит на него никакого внимания.

— Ну, входи, раз уж ты здесь, — с деланным раздражением сказала она. Мысль, что развеять скуку он приходит именно к ней, помогала слабо. И не скажешь ведь, что он равнодушен к девушкам — в городе он перебрал чуть ли не всех студенток, но к ней относится как-то иначе.

Он вошел, небрежно скинув свой плащ на руки истомившемуся слуге.

— О, шедевр, я вижу, близится к завершению. Не прерывайся — люблю наблюдать за работой художника.

Она повернулась к нему лицом, вызвав легкое удивление.