Чернь и золото - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Чайковски cтр.№ 32

Ну вот, началось.

— Что от меня потребуется? — В это окошко и мушид не пролезет — если что, прорываться придется с боем. Может, Малия, конечно, и врет, но муравины — прирожденные воины.

— Я тоже кое-кому должна — здесь, в нашем феоде. Ты для них будешь хорошим подарком.

— То есть рабыней?

Малия успокаивающе вскинула руку.

— Ты в наших делах ничего не смыслишь, дитя, поэтому не спеши гневаться. Будь моя воля, я б сама тебе работу нашла — такую, что с клинком связана. А так я отправлю тебя наверх и расквитаюсь со своим долгом. Это даст тебе большие возможности, но не забывай: должник делает то, что ему велят.

— Что помешает мне убежать, когда случай представится?

— Умница, хороший вопрос. Во-первых, за тобой отправят погоню. Во-вторых, насколько я понимаю, за тобой уже гонятся, а феод, если ты будешь верна ему, обеспечит тебе укрытие. В-третьих, тебе желательно кого-то найти в Геллероне, что в одиночку не так-то легко. И наконец, в-четвертых — вдруг тебе просто у нас понравится? Я бы не удивилась.

Таниса опустила клинок.

— Что такое феод?

— Семья, город и фабрика вместе. — Малия повернулась и стала спускаться по лестнице. Таниса, спрятав шпагу в ножны и надев на себя перевязь, волей-неволей последовала за ней. — Семья — потому что ты повинуешься старшим. Город — потому что у нас есть правители, подданные и территория, которую нужно оборонять. Фабрика — потому что мы делаем много разных вещей — дурных вещей, по мнению большинства.

— Иными словами, вы банда преступников?

— Верно, дитя. Одна из многих сотен, существующих в Геллероне, — не самая маленькая, но и не самая крупная. Мы Половинный Дом, и ты, думается, придешься нам в самый раз.

Дождь, пришедший с гор, тщетно пытался отмыть Геллерон дочиста. Пройдя сквозь заводской дым, он оседал сальной пленкой на коже, и в глазах от него щипало. Чи, укрывшись с Сальмой на крыльце богатого дома, снова дернула за шнурок звонка. Где-то внутри затренькало, и тот же слуга проверещал в окошко над дверью:

— Сказано вам, убирайтесь! Я стражу вызову.

— Пожалуйста, скажите мастеру Коммерцу, что к нему пришла родственница.

— Для нищих его дома нет. — И это после того, как они сменили крестьянскую одежду на собственную! Сальма, надо полагать, самый богато одетый нищий на свете.

— Но я родственница!

— Мастера Коммерца на такой крючок не поймаешь, — отрезал кусочек слуги в окошке. — Честное слово, стражу вызову! Ступайте прочь.

— Молот и клещи! — выругалась Чи на манер дяди Стенвольда. — Я с места не двинусь, пока Элиас Коммерц не выйдет ко мне. А когда он увидит, как ты со мной обращаешься, тебя, орел и решка, самого выгонят вон!

— Я бы на твоем месте сказал ему, — спокойно подтвердил в наступившей тишине Сальма.

Окошко захлопнулось, шаги привратника удалились.

Дом Элиаса Коммерца стоял, правда, не на холме, но близко к подножию и явно не отличался гостеприимством.

— Не знаю, впустят они нас или сторожевых насекомых спустят, но ты молодец, — сказал Сальма.

— Сама не знаю, что на меня нашло. — В доме послышались шаги нескольких человек, и Чи, отойдя от двери, расправила платье.

К ним вышли два солидных жукана-охранника с дубинками и щитами, только что, видимо, снятыми со стены. Чи осталась довольна, заметив, что они нервничают. Следом шел тощий тонкогубый субъект, в котором она узнала привратника, а замыкал процессию дородный мужчина с весьма грозным лицом. В одной руке он держал свиток, в другой вечное перо — не иначе, баланс сводил, когда его оторвали.

— Ну, что такое? Почему меня беспокоят? Ступайте отсюда, пока мои люди не задали вам хорошую трепку!

— Мастер Коммерц, — умильно проговорила Чи, — я Чируэлл Вершитель. Приехала из Коллегиума по поручению дяди Стенвольда.

Коммерц прищурился и вставил в глаз висевший на шее монокль.

— Чируэлл?

— Да. Мой отец — Дорви Вершитель, но росла я у дяди Стенвольда и училась в Великой Коллегии.

— А, Дорви, — без особой нежности проронил Коммерц; Чи уже привыкла к тому, что ее семью родственники не очень-то жалуют. — Да, твое имя я слышал. Кто это с тобой?

— Сальма… то есть князь Сальме Дин из Сообщества. Он тоже просит вашего гостеприимства.

Сальма тут же склонился в экзотически низком поклоне.

— Из Сообщества, вот как? — Элиас, очевидно, слышал о родной стране Сальмы нечто благоприятное — по меньшей мере сулящее выгоду. — Стрекозиный князь и дорогая кузина Чируэлл… чудеса, да и только. Простите излишнее рвение моих слуг — меня, видите ли, постоянно осаждают далеко не столь желанные гости. Входите, прошу вас.

Чи старалась не называть имен и политических предпочтений, и ее рассказ имел лишь отдаленное сходство с правдой. Стенвольд отправил ее вместе с друзьями в Геллерон по делам. На улице они ни с того ни с сего подверглись нападению каких-то злодеев. Двое из их компании пропали без вести, а они с Сальмой нуждаются в приюте, где могли бы дождаться Стенвольда.

Элиас вопреки ее ухищрениям неплохо читал между строк и смекнул, что отыскать Тото и Танису будет не так-то просто.

— Я велю своим десятникам и факторам навести справки, — пообещал он за обедом. — И назначу вознаграждение. В этом городе существует целое племя, живущее розысками пропавших. — «Пропавших, которые не желают быть найденными», — подразумевали его слова.

— Вот так, открыто? Вы думаете, это разумно? — Чи не сомневалась, что о любых розысках скоро станет известно врагу.

— А как же иначе, дорогая моя? Действовать тайно — это все равно что бродить по людной площади с завязанными глазами, повторяя шепотом чье-то имя. Не беспокойся: я в этом городе человек не последний. У меня семь заводов, рудники — люди ко мне прислушиваются. Друзья будут с вами через каких-нибудь пару дней.

Чи ковырялась в тарелке, видя, что Сальма, несмотря на улыбку, беспокоится не меньше ее. Геллерон огромен, и Осиная Империя, проявившая к ним такой интерес, тоже не дремлет. Вряд ли связи Элиаса Коммерца окажутся сильнее вражеских. При мысли о Тото и Танисе ее сердце пронизывал холод.

Тронный зал Синона Половинного, главы Половинного Дома, помещался в мушидской харчевне на Стылой улице. Малия ввела Танису в длинную комнату с низким столом. За ним сидело человек тридцать, но Таниса с первого взгляда определила, что садиться нужно на том конце, который поближе к трону.

Синон был худощав — брюшко у него стало намечаться лишь в последние годы, когда он перестал лично с мечом в руке защищать интересы своей империи. Вырядился он так, будто собрался бежать из города со всем своим достоянием — как, впрочем, и большинство его сотрапезников, кроме нескольких, одетых подчеркнуто скромно. Бандиты щеголяли золотыми цепями, кольцами, амулетами; один даже кольчугу составил из серебряных монет геллеронской чеканки. Однако Синон, весь в золоте и драгоценностях, один стоил больше половины стола — вопрос престижа, как видно.