Выход на бис - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Влодавец cтр.№ 83

Конечно, Мэри Ловетт могла и не помнить точно, когда проходило разминирование. То есть точно десять лет назад или, скажем, семь. Но мне, например, стало принципиально интересно это узнать. Потому что, если «котики» лазали на лодку в 1983 году, могли искать золото, а вот если в 1986-м, когда все золото уже прибрали и знали, что на «U-314» ничего не должно быть… Что тогда искали? Экземпляры отчета, предназначенные для Гитлера и Гиммлера? Но вряд ли они сохранились в морской воде лучше, чем третий экземпляр, который оставался у Эрлиха и был увезен Хорсфилдом на подлодке. Впрочем, я сам этого отчета и описи сокровищ как следует не рассматривал. И о том, куда он попал после того, как мы с Марселой выбежали из хранилища через подвал ООНовского домика на Сан-Фернандо, можно было только догадываться.

Непонятно было и то, отчего англичане не указали точно место потопления лодки, а перенесли его к Санто-Доминго. Правда, тут у Алоиза Эрлиха была важная отсылка: он говорил о данных радиоперехвата. Вряд ли англичане сразу же узнали номер лодки, которую утопили, и употребили его в радиопереговорах. Скорее всего, командир отряда эсминцев просто доложил по начальству, что на поверхности воды появилось солярное пятно, всплыли разные предметы, а посему он считал, что потоплена субмарина. А фрицы, как, впрочем, и наши, были горазды на всякие трюки. Ежели бомбежка глубинными уж очень сильно допекала, из торпедного аппарата выстреливали имитационный пакет, в состав которого входил разный мелкий, но плавучий хлам: деревяшки, газеты, обрывки одежды, пилотки, но самое главное — солярка и фекалии. То есть то самое, что в воде не тонет. При выстреле из аппарата получался неплохой воздушный пузырь, вроде бы вырвавшийся из корпуса лодки, пробитого попаданием бомбы, а солярка и все остальное плавучее дерьмо демонстрировало противнику: цель поражена, получайте премию за потопленную подлодку. Конечно, на этих приколах под конец войны мало кто попадался. Но в принципе, конечно, после применения имитации начинался период «тихих игр». Лодка ложилась на грунт, ежели глубина позволяла, и лежала там тихонечко, не позволяя личному составу ни чихнуть, ни… и так далее. А эсминцы или иные охотники за подводными лодками, в свою очередь, глушили двигатели и ложились в дрейф — ушли якобы. Тут все зависело от того, кто кого пересидит. Акустики слушали, а остальные не дышали…

Я сам про эти дела читал в какой-то книжке. Но вполне мог поверить, что немцы, отлежавшись на грунте, дождались, когда эсминцы свалили, и всплыли. Там, на траверзе Санто-Доминго. Однако с чего это фрицы поперлись не в родной рейх, а в обратном направлении? Пятьсот миль прошли, даже наверняка с гаком. Отсюда какие-нибудь полсотни миль до объекта «Х-45». Если предположить, что их маленько подбили, то вполне возможно, что подводные орлы «Reichsmarine» сообразили, что им даже в братскую, но нейтральную Испанию не допереть, не говоря уж о Балтийском море, — дело-то ведь в марте 1945-го было. У немцев уже не было баз ни во Франции, ни в Италии, ни в Голландии или Дании. Да и в Северной Германии осталось совсем немножко побережья. Наши тогда, кажется, вовсю за Кенигсберг принялись, Данциг и всякое прочее.

В общем, фрицы решили прятаться на Сан-Фернандо. Там, куда пришла 15 апреля 1945 года — как сейчас помню, блин! — подлодка «U-315». Такая хорошенькая пришла, что краше в гроб кладут. Само собой, что на обратный рейс она уже не годилась, потому я и нашел ее там, в эллинге, дырявую и ржавую.

Память быстренько ворошила давным-давно прочитанное предсмертное письмо Эрлиха. Четко всплыла фраза: «7 марта рейхсфюрер приказал ждать прибытия лодки „U-315“, на которую надлежало погрузить все ценности и эвакуировать их с объекта „Х-45“…» Стало быть, из-за того, что лодка пришла покореженная и негодная для продолжения плавания, эвакуацию ценностей отменили. К тому же эвакуировать их в рейх в условиях начавшейся битвы за Берлин было бессмысленно. Но личный состав с базы куда-то ушел. Во-первых, на чем? Браун об этом особо не задумывался — некогда было. Ему золотишко глаза слепило. Я нынче ничего другого не мог придумать, кроме того, что на базе была еще какая-то лодка. Или даже две. С грехом пополам в две субмарины можно было втиснуть в дополнение к экипажу роту. Хотя оружия на базе было примерно на батальон, можно предположить, что туда не успели завезти полный штат. Но чтобы вывезти драгоценности, места не было. Золотишко вместе с Алоизом Эрлихом завалили и заминировали, а солдат и офицеров вывезли. Куда? На помощь сражающемуся Берлину? Сомнительно. Одной ротой Жукова и Конева уже не остановишь, а жить-то хочется. До Японии они вряд ли могли бы добраться. Топлива не хватило бы. Почти все страны Латинской Америки числились в состоянии войны с Германией. Правда, негласно давали немцам убежище.

Но это, конечно, не очень принципиально. Ну смылись эсэсманы, и ладно. А вот почему англичане, если они догнали и потопили «U-314» здесь, у острова Аристидес, все же записали ее как потопленную 7 марта? Тогдашние лодки вообще-то были не шибко скоростными. Это сейчас, говорят, у лодок в подводном положении скорость больше, чем в надводном. А тогда все было наоборот. Но в надводном положении не больно побегаешь, когда все кишмя кишит самолетами и кораблями противника. Стало быть, «U-314», выбравшись из своей липовой могилы у побережья Доминиканской Республики, уползала на юго-восток самое большее десятиузловым ходом — в среднем, если удавалось ночкой подняться или установкой «шнорхель» воспользоваться, чтобы, не всплывая, идти под дизелями. А раз так, то ей пришлось пилить к месту настоящего успокоения минимум пятьдесят часов. Двое суток с гаком. То есть утопить ее в этом районе могли не ранее, чем 10 марта. А экскурсовод говорит 7-го. Лажа-с!

Тут могло быть два варианта. Первый — самый простой. Правда, он, конечно, весьма отдавал русским духом, но для россиянина был вполне удобоварим. Скажем, командиры эсминцев, купившись на старый трюк с дерьмом и соляркой, доложили по начальству: «Пришел, увидел, утопил!» А начальство как раз готовило бумаги для отсылки Его Королевскому Величеству Эдуарду V… Или VI, хрен вспомнишь! Короче, готовили бумаги на награждение всякими там Банями и Подвязками12! Ну, чтобы лишний раз не мучиться, решили дописать и тех, кто «отличился» у Санто-Доминго. Вписали, отослали, Его Величество Эдик шлепнул Большую Королевскую печать (я сразу вспомнил «Принца и Нищего»; как Том Кенти этой печатью орехи колол). Значит, шлепнул он печать, начертал собственноручно: «Быть по сему» или что там положено. Короче, сочинили указ, что капитан такого-то ранга мистер Такой-то за потопление 7 марта 1945 года подводной лодки противника награждается орденом Подвязки и отныне именуется «сэр Такой-то». А потом, допустим, 10 марта или даже 11-го какой-нибудь другой командир докладывает, что ущучил подлодку в районе Аристидеса. На сей раз все точно — покойница лежит на грунте в выпотрошенном состоянии и не дрыгается. Но указ-то уже Эдиком подписан. Сэр Такой-то на обращение «мистер» уже не отвечает. Само собой, что на фрицевскую лодку лезут водолазы, находят бортжурнал или еще что-нибудь, смотрят рубочный номер, узнают, что он «U-314», и по-быстрому пишут представление на мистера Растакого-то, чтобы и ему обидно не было. Одному Подвязку и другому Подвязку

— никому не обидно, оба теперь могут сэрить.