Империя Ч - читать онлайн книгу. Автор: Елена Крюкова cтр.№ 104

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Империя Ч | Автор книги - Елена Крюкова

Cтраница 104
читать онлайн книги бесплатно

Старуха вдруг вздернула подбородок.

Каким тихим голосом она сказала это слово, Господи.

— Убей.

Он задрожал.

Зачем?!

Губы его разлепились и сами сказали:

— Где же твой нож, Лесико? Он у тебя всегда торчал в волосах.

Он воззрился на седой, мышиный жалкий пучок, скособоченный на затылке. Пакля вместо ее чудесных мягких, чуть вьющихся волос. Девчонка из угла замученно косила в них газельим глазом.

— Ножа нет давно, — ответила старуха чуть слышно, нежно. — И зубов нет тоже, чтоб перегрызть жилы и выпустить кровь. Где мои зубы, Василий?!


ГОЛОСА:

Я думала, они сходят с ума, эти двое. Наша Лесико. Что с ней стряслось. Я лежу в углу и таращусь на них. Там, где у меня дыра от зуба, там свищет ветер. Он высвистывает странную, дикую мелодию. Я дрожу. Зуб на зуб не попадает. Она связала меня. Может быть, это припадок. Нет. Они связали меня, чтобы я не побежала к хозяйке, не вызвала Власти Вавилона и солдат, дабы солдаты связали ее и его, как сумасшедших, и утолкали живо в знаменитый Вавилонский госпиталь для душевнобольных. Она связала меня, чтобы не связали ее, чтобы не помешали ей сделать ее дело. Да ведь и не делают они с этим стариком ничего. Они лежат на полу молча, неподвижно, и даже не обнимаются, просто глядят друг на друга. У них странные глаза. У них глаза… без дна. У их глаз уже нет зрачков. Нет радужек. Я вижу — в призрачном кровавом свете красного фонаря — они пялятся друг на друга, таращатся, не отрывают глаз друг от друга, и в их глазницах черная бездна, и черноту прорезают дикие белые молнии. Это похоже на море в грозу. Идет большая волна. Большая черная, зеленая волна. Она идет, накатывается изнутри их широко открытых глаз. Бездна. Я в первый раз увидела ее в человеческих глазах. Я испугалась. А если глядеть туда, в бездну, все время?! Можно утонуть?! Можно потерять голову… утерять разум, как эти двое…

Я Курочка! Я требую, чтобы вы развязали меня! Я не обязана привязывать после к запястьям, израненным жесткой веревкой, облепиховое масло! Я Курочка, а вы два сумасшедших придурка! Это вам так с рук не сойдет!

Простите меня. Я буду лежать тихо. Я буду свистеть в дырку от зуба. Буду любоваться вами. Вы оба очень красивые. Только вот почему-то лежите неподвижно, как мумии. Пошевелились бы хоть, что ли. А то как покойники. Как картонные. Как дяденьки и тетеньки из воска… там, в Вавилонском музее восковых фигур. Но вы же еще не восковые. Хоть вы и старенькие, а и вам жить-то хочется. Подвигайтесь, эй!..

У них губы шевелятся, я вижу. Им кажется, будто они разговаривают.

У меня затекли руки… болят лопатки… я двигаю лопатками, выгибаю хребет, катаюсь по полу… вот на живот перекатилась. И опять застыла. И гляжу на вас. Нет, вы точно придурки. Ну кто так вонзает глаза в глаза?!

Так — только губы в губы впиваются…

Нет, завтра же уйду отсюда, к лешему, рассчитаюсь, нет, больше не могу, этот ужас, этот странный ужас, эти странные люди, эта мешанина в голове, и еда неважнецкая, и прислуга припадошная, и наглость, и хулиганство, и разбой, и…

Нет!.. не шевелятся!..

Ну хоть бы поднял руку, за щеку старуху потрогал… ведь она глаз с тебя не сводит, мужик… а вы что, когда-то были знакомы, что ли?.. ну да… если бы это было не так, она бы на тебя чихать хотела…

Вы развяжете Курочку когда-нибудь?!.. ну очень прошу, миленькие, хорошенькие, развяжите, у меня уже пролежни пролегли… я уже устала… и вы застыли, как каменные… ну что же вы как замерзли, как поленья на морозе… и в печь вас не кинешь… ну, сумасшедший дом…


…где мои зубы, Василий?! Где?!

Где мои зубы, Василий — так, кажется, крикнула я, не помню достоверно. Я поняла, что это наступал мой последний час, и я уже не успею никому рассказать, как я умирала и что при этом чувствовала. И как горько мне было, как больно или страшно как. В последний миг не об этом думаешь. Я просила его, чтоб он убил меня, потому что на земле в старом теле, с ослепительно юной душой, любящей его без предела, без него — ведь он уйдет, исчезнет опять, я ему такая не нужна — я жить более уже не смогу. Это была справедливая просьба, хорошая.

— У тигрицы Яоцинь тоже давно выпали все зубы, — сказал ты, утешая меня странно и смешно.

— Тигрица умерла. Мне ее зубы в земле, там, в дикой тайге, ни к чему. Оставим мертвым хоронить мертвых, так, кажется, сказано в одной старой хорошей книге. А мы пока живые. Я не хочу быть больше живой, Василий. Прошу, убей меня как сможешь. Я не хочу больше жить на свете без тебя.

Свет ударил из твоих глаз в меня.

— И я не хочу больше жить на свете без тебя! Я, старик, не смогу больше жить на свете без тебя! — крикнул ты, и мы кинулись друг к другу, обнялись крепко, так крепко, что старые наши ребра чуть было не сломались, и так стояли, и обнимали друг друга, и плакали друг у друга на плече! Всю нашу нелепую, непонятную жизнь друг другу выплакали! Все погони! Все скачки! Все встречи! Все разлуки! Все несбывшееся! Все забытое! И себя, себя — глупых, не знающих ничего, что с нами будет, молодых, с сияющими телами, с сияющими глазами, с губами как мед, с животами и сосцами как сладкие яблоки! Все вырыдали, обо всем помолились — так, вжавши друг в друга худые и дряхлые тела, перевив восточной косицей свои бедные русские души! И крестики наши на груди переплелись — мой золотой, еще оставшийся от мадам Фудзивары, и твой, медный. Крестики поцеловались, как мы с тобой.

— Хорошо, — сказал ты мне, задыхаясь, будто мы с тобой, оба, взбирались на высокую гору, на вулкан Фудзияму, от снежных сакур — к лазурным снегам. — Я исполню твою просьбу. Но ты должна знать, Лесико. — Ты облизнул губы. — Ты должна знать. Я без тебя не буду жить на свете ни мгновенья. Ни крошечки. Я не переживу тебя больше. Я слишком долго был без тебя. Хватит. Я уйду вместе с тобой. В тот же миг. С шумом и порывом. Помнишь, в Откровеньи Иоанна написаны странные, смешные слова — “с шумом и порывом глотает он землю”?.. это о Звере… его кормила с рук Вавилонская Блудница, она каталась на нем верхом… Я полюбил века назад блудницу. А она оказалась святой. Что ж, у нас, в сумасшедшей России, всегда так было.

— Не в России, а в Ямато!..

— Какая разница. Ямато, Россия. Вавилон ли, Марс красный. Красная буква на твоей груди. Счастье мое. Счастье мое.

Он поцеловал меня в губы. Мы опять были молодые.

— Где твоя тельняшка?..

— Разорвал на повязки. Руку перевязал. Гляди.

Ты протянул мне обмотанное полосатыми тряпками запястье.

— Пока ты плакала, я перевязал рану. Скоро мне больно не будет.

Мы опять были молодые и веселые. Молнии ходили перед моими глазами. Если умирать так весело, почему люди так страшатся умирать?!.. плачут, поют заунывные псалмы, извиваются в судорогах ужаса… крестятся, молятся… Как весело мне с тобою, как вольно, родной мой. Я отдалась тебе. Делай что хочешь.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению