Райское место - читать онлайн книгу. Автор: Марина Туманова cтр.№ 51

— Понял, — пробормотал я.

Рукоятка браунинга была всего в нескольких дюймах от моей упавшей на колено руки. Ничего не стоит дотянуться до нее. Когда у меня будет оружие…

Ларри выбьет его в два счета, после чего измордует меня по всем правилам. Отбитое мясо вкуснее, правда ?

Я перевел дух, отодвинулся и потер затылок.

— Ты сам соображал, что говорил?

— Куда лучше, чем ты, когда решил изобразить супермена, — улыбнулся он. — Не пытайся играть киношного героя, Уолт. Истребить всю нашу деревню подчистую ты все равно не сможешь. И никто не сможет.

Я не стал спорить. Отчасти понимал его правоту, отчасти боялся, что, распустив язык, нарвусь все-таки на крепкую затрещину… Какой из меня супермен, я герой, только пока над бумагой сижу с ручкой в руке. А это можно делать и среди оборотней.

— Моих сослуживцев моухейцам хватило на несколько дождей, — спокойно подвел итог О'Доннел, возвращаясь на прежнее место. — Те, кого оставили напоследок, вряд ли понимали, куда делись товарищи. Главное, «Четырех роз», как и прежде, было с лихвой. Только Динкман с Томми Райсом попытались бежать. Пришлось мне догонять их.

Он чуть заметно прищурился, испытующе глядя на меня, но я не пытался дергаться. Кивнул головой и снова взялся за ложку. Во имя чего мне сражаться? За мертвецов, кости которых давно сгнили в земле? Я даже не знал этих людей. Лучше заставлю себя есть. Не могу победить О'Доннела в драке, так попробую хоть над тарелкой доказать, что у меня сила воли есть.

— Я был не один, конечно, — сказал Ларри. — Большинство моухейских мужчин ехали вместе со мной. А Том и Динкман плелись пешком, уставшие и за последние недели исхудавшие донельзя, ни дать, ни взять — живые скелеты. Мы не стали убивать их на месте. Просто окружили и продержали примерно сутки среди поля, не позволяя сбежать. Видел бы ты, как их корчило, когда организм испытал нехватку моухейского «виски». Куда хуже, чем Кэти тогда, в самом начале. Том блевал желчью, катаясь по земле, и ногтями разодрал себе лицо, выдавив один глаз.

Я кивнул, старательно прожевывая ветчину. Боже, дай мне силы выслушать это до конца, не изменившись в лице! Буду повторять про себя детские стихи, испытанный способ. Это помешает воображать, как человек сам себе выдавливает глаз, пока на него спокойно смотрят другие люди. Некоторые, наверное, смеются. Пьют свое «виски», не позволяя мученику дотянуться до бутылок, таких же близких и недосягаемых, как близок и недосягаем сейчас для меня пистолет О'Доннела… Нет, не об этом надо думать, не об этом! Малыш Джек Хорнер сел в уголок и сунул в пирог свой пальчик…

А из пирога потекла кровь, как из пустой глазницы.

Вообще ни о чем не думать! Только есть, проталкивать пищу в горло.

— А Динкман жрал землю, — продолжил Ларри. — Совал ее в рот полными горстями, давился и не заметил, как обмочился. Под конец он набил рот землей, пропитанной его же собственной мочой. Мокрую легче было нагрести, понимаешь?

«Он нарочно это говорит, — понял вдруг я. — Проверяет мою выдержку. Может, те парни умирали совсем не так жутко». А если и так, что уже можно сделать?

— Я думал, Динкман отдаст концы первым, забьет пылью дыхательное горло и отмучается. Но Томми умер, а Динкман еще час хрипел.

— Как его звали?

— Не помню. Зачем тебе?

— Просто так. — Я отправил в рот последнюю ложку бульона и облизнул губы. — Кофе не будет?… Тогда крикни, чтоб принесли, и рассказывай дальше.

В его взгляде появилось одобрение: «Мы в тебе не ошиблись, парень!» Вот спасибо! Можно теперь сесть возле костра?

Я действительно сел поудобнее и каким-то чудом сумел расслабиться. А как только схлынуло напряжение и мозг перестал талдычить: «Глотай и не своди брови. Глотай!» — позывы к рвоте, вызванные рассказом Ларри, исчезли. На смену им пришло понимание: я сумел затолкать в себя еду, потому что с детства принимал противоядие к таким рассказам. Да здравствуют авторы романов ужасов! В какое-то мгновение, еще не опомнившись от встряски, я стал воспринимать историю О'Доннела как книжный сюжет. И теперь, как положено не киношному, но книжному герою, держался невозмутимо. Но, пожалуйста, господи, пусть он больше не вспоминает никаких подробностей. Я, конечно, уверен в себе, но все-таки… Лучше не надо. О'кей?

Кофе принесла Кэтлин. Я заметил ее встревоженный взгляд, брошенный на мужа, и улыбнулся:

— Ты еще прекраснее, чем вчера. Ларри, можно поцеловать твою жену?

— Давай, — насмешливо хмыкнул О'Доннел. Наверное, он не стал бы бить меня, даже если бы я поцеловал Кэтлин взасос, но я ограничился тем, что прикоснулся губами к ее душистой щеке. Может, по этой щеке и размазывалась человеческая кровь, но не так много, как по губам.

С губ она стекала струйкой, тонкой красной — и непрерывной.

Кэтлин чмокнула меня в ответ, и мне стоило усилий не вытереть щеку.

— Ларри все тебе рассказал? — поинтересовалась она.

— Надеюсь, что если и не все, то большую часть.

Женщина подмигнула.

— Когда придешь на танцы, первый вальс — мой.

— Договорились.

Мы с Ларри проводили ее взглядом. Сзади Кэтлин выглядела соблазнительнее дочерей, в ее походке сквозила чувственность и великолепное умение управлять своим телом. Я вспомнил, как танцует эта богиня. Можно только представить, как она хороша в постели! Надо было все-таки поцеловать ее по-настоящему. Плевать, скольких поклонников она сожрала. Ни Энни, никакая другая женщина не волновала меня так сильно, как Кэтлин О'Доннел.

— Я люблю ее с той минуты, как увидел впервые, — сказал Ларри, не поворачиваясь ко мне. — Люблю больше всего на свете, и моя любовь сильнее всех человеческих законов и моральных табу.

— Даже способна оправдать сотни убийств?

— Миллионы. Я готов своими руками истребить все человечество, лишь бы Кэти и девочки были со мной — и счастливы.

Он потянулся за кофе, мимоходом глянул на бутылку виски, но заговорил о другом:

— Если бы ты знал, Уолт, как я боялся за Кэти, когда она рожала. Ни врачей, ни хотя бы настоящей акушерки рядом. Миссис Гарделл называет себя дипломированной медсестрой, но я к тому времени уже знал, что диплом она получила по почте, окончив заочные курсы. Здесь не учатся иначе — дождь ведь может пойти, когда человек сидит на лекции. Понимаешь?

— Поэтому ваши дети и не ходят в школу?

— Естественно. Я ни за что не допущу, чтобы мои девочки оказались за пределами Моухея, когда из туч закапает. Случись такое, они либо будут убиты перепуганным копом, либо превратятся в подопытных кроликов в каких-нибудь закрытых лабораториях. Ненадолго, без самогона им не прожить больше суток. А нам всем пришлось бы разыгрывать удивление перед властями и открещиваться от моих дочерей, уже мертвых.