Пророк - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Шидловский cтр.№ 43

Сообщение гласило, что государь срочно требует меня в Царское Село. Я запустил двигатель и быстро вписался в поток машин.

У въезда в Александровский парк меня уже встречали. Рослый поручик-гренадер из дворцовой стражи сел на пассажирское сиденье моего «Мерседеса», показал дорогу к стоянке, а потом проводил вглубь парка, где у небольшого фонтана, среди вековых кленов меня ожидал император.

— Здравия желаю, ваше величество, — поприветствовал я его.

— Здравствуйте, князь, — легко приобнял он меня. — Знаю уже про ваши беды. Вот же незадача! Действительно, этот закон не дает никакой свободы предпринимателям. Я давно пытаюсь добиться его отмены, но, увы...

— Таковы правила игры, ваше величество, — пожал я плечами. — Я знал, на что иду, когда принимал управление корпорацией.

— Мне очень жаль, князь, что вы попали под действие этого закона.

— Ничего страшного и не стоит сожаления. Если к человеку в подворотне подходит хулиган и избивает, то пострадавшего можно пожалеть. Но никто ведь не жалеет боксера, который вышел на ринг и потерпел поражение. Я тот боксер, которого побили. Бывает.

— Рад, что вы не пали духом, и сожалею, что я не могу поддержать вас ничем, кроме сочувствия. Закон, как бы он ни был плох, превыше воли монарха.

— Ваше участие, ваше величество, многого стоит.

— Как и ваша воля к победе, — улыбнулся император. — Впрочем, я постараюсь сделать все, чтобы одна из ведущих корпораций империи не пострадала. Все же у нас не только народовластие, но и монархия. Поэтому есть шанс не только на справедливость и законность, но и на разумные решения. Как вы знаете, вопрос о передаче в управление коммерческих предприятий имперского значения, изъятых по «Закону о защите прав трудящихся», решается общественным советом. В него входят представители профсоюзов, союза предпринимателей, правительства, а председательствует цесаревич. По моей просьбе сегодня он выдвинул предложение передать корпорацию в управление не вашей бывшей супруге, как ходатайствовал суд, а вашей сестре Ирине. Совет согласился с этим предложением. Все сошлись на том, что неразумно передавать корпорацию межнациональной значимости человеку, обуреваемому ненавистью, даже если он имеет на это больше прав по гражданскому законодательству.

Я вновь низко поклонился.

— Теперь что касается вас, князь. Может быть, вернемся к разговору о должности министра иностранных дел? Я бы с удовольствием внес вашу кандидатуру в Думу. Во время Германского кризиса князь Васильчиков оказался совсем не на высоте. Мы чуть не потеряли контроль над ситуацией в немецких государствах.

— Но ведь он неплохо действовал на Дармштадтской конференции, ваше величество.

— Всего лишь реализуя ваш план.

— Бог с вами, ваше величество, я лишь подкинул несколько очевидных идей о том, как можно было бы выстроить политику в Западной Европе. Собственно план действий принадлежит именно Васильчикову. Князь не только разработал его, но и блестяще реализовал.

— То есть вы отказываетесь?

— Не сочтите за пренебрежение долгом, но мне не хотелось бы менять образ жизни. Только так я смогу и дальше быть полезным вашему величеству в качестве стороннего наблюдателя.

— Жаль. Чем же, однако, вы намерены заняться?

— Не беспокойтесь, ваше величество, я не чувствую себя обделенным. Напротив, у меня такое ощущение, что с плеч свалился тяжелый груз. Наверное, мне давно следовало отойти от дел. Мысли об этом приходили давно, но мешала гордыня.

— Гордыня? — удивленно поднял брови государь.

— Мне все время казалось, что лучше меня с делами никто не справится. Что это, как не грех гордыни? Но господь мудрее нас и, очевидно, решил подтолкнуть меня к необходимому решению. И вот теперь, освободившись от бремени ответственности, я для начала попутешествую. Займусь поисками смысла жизни.

— Вот как вы теперь заговорили, — покачал головой государь. — Что же, наверное, тем легче вам будет выполнить одну мою просьбу.

— Сделаю все, что в моих силах, ваше величество.

— Митрополит Московский и Коломенский Филарет, известный борец с сектантством, серьезно озаботился ростом популярности учения «Небесного предела». Я бы хотел, чтобы вы поговорили с ним...

Внезапно государь раскатисто расхохотался.

— Извините, ваше величество, — я удивленно посмотрел на него.

Император платком вытер выступившие от смеха слезы.

— Вот именно такое выражение лица, которое было у вас сейчас, было и у Филарета, когда я посоветовал ему поговорить с вами. Я знаю, что между вами и митрополитом давняя и взаимная антипатия, но все же просил бы вас поговорить с ним. Мы не можем недооценивать опасность, которую несет в себе эта секта, и любой ее противник — наш союзник.

— Конечно, ваше величество, я поговорю с Филаретом. Впрочем, как я вам уже говорил, мне кажется, что опасность секты переоценена. Собственно, она не является тоталитарной, наподобие «Белого братства» или «Аум сенрикё». Она популярна именно потому, что не устанавливает адептам жестких идеологических и социальных рамок и не стремится превратить их в фанатиков. Хочу заметить, что в этих вопросах она даже куда более терпима, чем русская православная церковь. Каждый из последователей видит в «Небесном пределе» духовное учение и путь реализации именно своих мечтаний, и, таким образом, все вместе они не представляют собою единой силы. По-настоящему опасен только сам Гоюн — человек, способный превращать влиятельных политиков в марионеток.

Государь внимательно посмотрел на меня.

— Так может, нам стоит нейтрализовать Гоюна?

— А вот этого делать нельзя ни в коем случае. Не дай бог «Небесный предел» получит своего мученика и обретет «святые мощи». Тогда он действительно станет влиятельной силой и сплотит множество сторонников. Раньше или позже Гоюна нейтрализует сам Гоюн, главное, не давать его секте врага, который заставит адептов объединиться.

— Возможно, — задумчиво произнес государь. — Но с Филаретом вы все же поговорите.

— Поговорю непременно, государь.

— Спасибо. Что же, не смею вас больше задерживать.

Я поклонился и зашагал по дорожке к стоянке.

Наш старый дом показался мне непривычно пустым. Только старый швейцар встретил меня в прихожей и принял плащ.

— Ваша светлость, Ирина Петровна ожидает вас в Мавританской гостиной, — в глазах старика читалось искреннее сочувствие.

«А ведь он очень болен, — вдруг подумал я, разглядывая большие мешки у него под глазами. — Как же я забыл об этом?! И почему мы вспоминаем о тех, кто предан нам, только когда нас самих ударит?»

— Спасибо, Антон Кириллович, — ответил я. — А почему вы здесь? Вы же на операцию должны были ложиться.

— Да какая уж там операция, ваше сиятельство, когда такие дела творятся? — смущенно прогудел старик.