Великий перелом - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Шидловский cтр.№ 57

За успех же революции и ход Гражданской войны Крапивин был спокоен. События в точности повторяли те, которые происходили в его мире, а во главе советского правительства стоял Ленин — титан, великий мыслитель, человек, способный свернуть горы.

Еще в апреле семнадцатого Крапивин полностью попал под влияние его личности. Ленин действительно был выдающимся человеком, энергичным, умным, полным стремлений улучшить жизнь трудового народа и построить общество социальной справедливости. Теперь Крапивин совершенно не сомневался, что именно Ленин был той личностью, с которой действительно связывались надежды России на светлое будущее. Недостатки революции лежали на совести безграмотных революционеров. Ведь Ленин был по-настоящему самым человечным человеком. Человечным не в буржуазном смысле. Он не терзался совестью из-за пресловутой слезы ребенка, когда речь шла о счастье целых народов и континентов. Он двигал массы и сокрушал государства ради великой цели — победы справедливости во всем мире. Что могли значить стенания мелкотравчатых буржуев и интеллигенции, лишенных кормушек и незаконных привилегий, когда речь шла о счастье всего народа?

И Крапивин понял, что его основная задача — не допустить в правительство нечистоплотных людей, готовых изгадить любую, даже самую светлую, идею. Он знал, что умные, не амбициозные, но исполнительные люди всегда в цене. Они — основа власти. Им доверяют вожди. Именно они оказываются ключевыми фигурами в тот момент, когда все висит на волоске, когда действие или бездействие всего одного чиновника или командира может перевернуть историю огромной страны. Вот такого момента и ждал Крапивин. Ждал, когда «птенцы ленинского гнезда» останутся без вождя. Вот тогда он, Вадим Крапивин, русский офицер и патриот, выберет тех, кто окажется достойным продолжателем дела Ленина.

Дурацкий случай вырвал Крапивина из среды партийных лидеров. Троцкий увлекся революционной риторикой и сплоховал. Вместо того, чтобы заключить мир на согласованных с Лениным условиях, заявил: «Ни мира, ни войны. Армию распускаем, мир не подписываем». Немцы сразу перешли в наступление. С совершенно разложившейся, не готовой воевать армией остановить их было нечего и думать. Совнарком в срочном порядке формировал боевые отряды из преданных советской власти солдат, матросов и рабочих и бросал их на запад, чтобы как-то остановить продвижение немцев. Один из таких наспех сколоченных отрядов Ленин и попросил возглавить Крапивина… Произошло это случайно. Крапивин, как говорится, подвернулся под руку в тот момент, когда Свердлов докладывал Ильичу о том, что сформирован очередной отряд, а командовать им некому. Как раз в этот момент Вадим вошел в ленинский кабинет с каким-то донесением и услышал ленинскую фразу:

— Да вот, хоть товарища Крапивина возьмите. Он в этих делах человек опытный, два года на фронте провел.

Вступив в командование отрядом, Вадим вначале был уверен, что сумеет быстро навести дисциплину. Но даже его гигантского опыта не хватило, чтобы заставить отряд хоть как-то отвлечься от потребления самогона и разговоров о пользе реквизиций и заняться боевой подготовкой. Возможно, если бы Крапивину удалось взять с собой хотя бы взвод из отобранных им для охраны Смольного бойцов, отряд получил бы настоящий стержень. Но все его люди остались в Петрограде, а Крапивина в одиночку бросили командовать наспех сколоченным отрядом. Все попытки командира навести элементарный порядок вызывали недовольство красноармейцев, и при первой же возможности они отплатили ему за «старорежимные замашки» пулей в спину.

«Ничего, — думал Крапивин, шагая по дороге, — отстроим еще настоящие вооруженные силы. Это только начало. Муки родов, ошибки роста. Мы еще создадим настоящую народную державу с дисциплинированной боеспособной армией».

Громкий девичий крик заставил Вадима резко свернуть с дороги и затаиться за деревьями. Кто-то бежал по направлению к нему, не разбирая дороги, Крапивин прислушался. Нет, бежал не один человек, а как минимум трое, только один впереди, а двое чуть отставали. Вскоре на полянку перед дорогой выскочила деревенская девушка. Дико озираясь, она метнулась как раз к тому месту, где стоял Крапивин. Следом за ней из кустов выскочил мужчина в русской солдатской форме без знаков отличия и с винтовкой за плечами. В два прыжка он нагнал девицу и повалил ее на землю. Следом выбежал второй, и тоже вооруженный, мужчина, одетый в галифе, сапоги, косоворотку, пиджак, перетянутый портупеей, и картуз. Он присоединился к «солдату» и стал срывать одежду с истошно визжавшей беглянки.

Крапивин вскипел.

«Это вам даром не пройдет!» — яростно подумал он.

Он неслышно подошел к насильникам, обхватил голову одного из них и резким движением свернул ему шею. Отпустив жертву, второй насильник вскинул голову, но сильный удар офицерского сапога в кадык тут же повалил его на землю.

Изумленная девушка, кутаясь в разорванное платье, таращила глаза на своего спасителя.

— Кто ты? — спросил у нее Крапивин.

— Глаша я, ваше благородие. Из саньковских.

— А эти кто?

— Ой, разбойники! Нынче в деревню пришли, у всех хлеб отнимают.

— Бандиты, говоришь? — нахмурился Крапивин. — Много их?

— Ой, много, ваше благородие! Человек уж двадцать. Грабят, насильничают, спасу нет. Отец Федор образумить их хотел. Говорит: «Оставьте хоть толику хлеба. Все уж забрали». Так его прикладами забили. Не ходите туда, ваше благородие. Убьют вас.

— Теперь их уже на два человека меньше, — спокойно произнес Крапивин. — Идем, Глашенька, в твою деревню. Саньково, говоришь? Больно мне охота с этими бандитами встретиться.

Наблюдая за деревней с опушки, Крапивин увидел, как снуют по ней вооруженные люди. Из дворов они, сопровождаемые безоружными крестьянами, перетаскивали тяжелые мешки, которые складывали на подводы.

«Ясно, — подумал Крапивин, — в стране голод, так что для бандитов главной ценностью стал хлеб. Сволочи… Ничего, сейчас мы им устроим».

— Оставайся здесь, Глаша! — бросил он сопровождавшей его девушке и быстро двинулся к ближайшему из деревенских дворов.

Ему удалось подобраться незамеченным. Выглянув из-за амбара, он увидел, как двое бандитов железными прутами пытаются прощупать землю рядом с сараем. Возле них стоял пожилой длиннобородый крестьянин.

— Нету ничего, соколики мои! — причитал он, — Все забрали.

— Да заткнись ты, дед! — прикрикнул на него один из бандитов. — Наверняка еще несколько пудов припрятал. Выкладывай где, иначе худо будет.

Дальше Крапивин слушать не стал. Выскользнув из-за угла, он в два прыжка оказался рядом с грабителями. Вырубив одного из них прикладом, он свалил другого ударом ноги в пах и быстро прикончил обоих штыком.

— Ой, ваше благородие, спаси, помоги! — повалился ему в ноги крестьянин.

— Тихо! — цыкнул на него Крапивин, обыскивая бандитов. — В дом иди. Здесь сейчас жарко будет.

К радости Вадима, у одного из разбойников оказался револьвер. Засунув оружие за пояс, Крапивин двинулся дальше. В соседнем дворе никого не было. Пробираясь по задам, Крапивин подобрался поближе к центральной площади. Здесь, забравшись на крышу одного из амбаров, он сумел получше оценить ситуацию. На площади стояло несколько подвод. На одной из них человек в офицерской шинелии с кобурой на боку отдавал какие-то указания. Рядом, суетясь, укладывали мешки на подводы шестеро бандитов, которым, к удивлению Вадима, весьма усердно помогали четверо крестьян. Вокруг стояло человек двадцать мужиков, баб и детишек. Чуть поодаль валялось залитое кровью тело священника. Над площадью стояли бабий плач и возмущенные крики.