Пятая рота - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Семенов cтр.№ 77

Мы вышли за КПП и пошлёпали в сторону бетонки Хайратон-Кабул.

— Ну, — не выдержал я, — а дальше что?

— Не ссы. Пойдем, — притуплял мою бдительность Аскер.

Мы вышли на трассу.

Мимо нас в ту и в другую сторону проезжали автомобили, главным образом — советские, но попав по ленд-лизу в руки афганских товарищей, они были размалеваны картинками, кистями и надписями до полной неузнаваемости.

— Не то, — вздыхал Аскер, каждый раз, когда бывшая советская модель проносилась мимо, — не то…

Он поставил обе банки ближе к середине трассы и сам стал метрах в пяти позади них. Наконец, со стороны Ташкургана показался пикап — бело-оранжевая «Тойота».

Аскер решительно преградил ей путь.

«Тойота» взвизгнула тормозами и остановилась в метре от банок. Из кабины вылез бородатый афганец лет сорока.

— Хубасти! — обратился к нему Аскер, приветствуя аборигена с самым мрачным видом: он, кажется, нашел свою жертву и живым ее выпускать не собирался.

«Трибунал!», — подумал я, — «Как пить дать — трибунал. Шесть лет. Не меньше».

— Бахурасти! — ответно улыбнулся бородатый, — Чи аст, командор?

— Жир! — уверенно предложил Аскер, — Две банки.

Он поставил ногу на одну из банок, давая понять, что хозяин обеих — он, и торг следует вести с ним одним.

— О! Жир — хуб! — восхищенно засуетился афганец, — Жир — харащё! Сколка?

— Пятьсот. За каждую, — уточнил Аскер.

Цена была приемлемая для обеих сторон. Трехлитровая банка жира так и стоила — пятьсот афошек. Поэтому, бородатый афганец восторженно зацокал языком, радуясь такой удаче — жир посреди дороги. И даже не надо идти за ним на базар. Добро само в руки приплыло. Он на наших глазах отсчитал десять красных бумажек с лысым Амином, но не отдал их, а держа в кулаке, нагнулся к той банке, которая была свободна от ноги Аскера. Через минуту он поднялся с таким разочарованным видом, будто мы его обманули в самых светлых ожиданиях:

— Нис жир, командор! Капюста, — пояснил он Аскеру причину своего разочарования.

Аскер стоял на своем:

— Жир!

— Нис жир, командор! Капюста, — для убедительности своих слов абориген даже поднял банку с бетонки и стал тыкать маркировкой в лицо Аскера.

По маркировке действительно было видно, что в банках нет никакого жира и туда наложена самая кислая капуста в мире, просто банки одинаковые.

Но маркировка-то — разная! И афганец, накопивший денег на «Тойоту» был не глупее паровоза, чтобы в этом не разбираться. Наверняка — какой-нибудь торгаш средней руки.

Аскер оставался непреклонен:

— Да я тебе точно говорю — жир!

Афганец с грустью во взгляде посмотрел на Аскера, потом на банки и пошел открывать дверцу кабины.

— Нис жир, командор, — вздохнул он напоследок.

Наивный!

Он не знал, в какие цепкие лапы он попал.

— Тебе, обезьяна сказано, что — жир! Значит — жир. А не веришь… — Аскер сдернул автомат с плеча, передернул затвор и всадил по пуле в передние колеса «Тойоты».

С сипением из простреленных баллонов стал выходить воздух, а афганец, молитвенно заламывая руки побежал от машины обратно к Аскеру:

— Хуб, командор. Хуб. Жир!

Дошло, наконец, до обезьяны, что два младших сержанта Советской Армии с ним тут не шутки шутят, а жир ему продают. Сказано — жир, значит — жир! И не хрен на маркировку пялиться.

«Тойота» заметно просела вперед, отклячив зад на спущенных баллонах. Аскер задумчиво посмотрел на задние, еще целые, колеса и как-то нехорошо он на них посмотрел.

Да мне и самому было неприятно смотреть на раненый автомобиль: стоит, некрасиво накренившись вперед. Надо бы его подровнять…

Но не с насосом же возиться?

До бородатого афганца стало доходить, что все может окончиться не так счастливо для него, как оно началось, потому, что он поспешил белозубо улыбнуться и стал совать отсчитанные деньги Аскеру.

— Жир, командор, — суетливо уверял он Аскера, что тот не вздумал волноваться, — жир!

— Ну, то-то же, — смягчился Аскер.

На этом инцидент можно было бы считать исчерпанным, но меня задело, что меня не пригласили принять участие в торгах и я стоял тут только в роли статиста.

— Сколько он тебе дал? — спросил я у Аскера.

— Сколько? — Аскер пересчитал бумажки, — тыщу и дал.

— А сколько патронов ты истратил, чтобы его убедить?

— Сколько… — подумал Аскер, — два.

— А наше государство не разорится, если мы на каждую обезьяну будем по два патрона тратить?

— Верно, — согласился со мной Аскер.

Я подошел к афганцу и, не зная языка, показал сначала на ствол автомата Аскера, потом на пробитые колеса «Тойоты», и после этого выставил ему под нос два пальца.

Абориген понял, что придется возместить еще и моральный ущерб и молча протянул мне две красных бумажки с Амином.

— Свободен, — милостиво разрешил Аскер и мы зашагали обратно в полк.

Когда мы отошли от ограбленного аборигена метров на сто, я спросил Аскера:

— Ты зачем разбойничаешь? Если бы я знал, что ты собираешься грабить афганцев — ни за что бы с тобой не пошел!

Я был сильно возмущен и обижен на него за то, что он не сказал сразу: куда и для чего мы идем.

— А ты?! — возмутился в свою очередь Аскер, — если бы я знал, что ты станешь выжимать из них последнее!.. Никогда бы тебя с собой не взял!

И кто из нас был прав?

Мой друг — капитан Скубиев

Приближалась «стодневка» — сто дней до увольнения в запас очередного призыва солдат срочной службы. Праздник этот, если не всенародный, то общесолдатский — точно. Через сто дней деды станут дембелями, черпаки — дедами, а мы, духи — черпаками! Вот это-то и вселяло восторг в наш призыв: вот он — берег. Уже совсем скоро долетим. Сколько уже отлётано? Девятый месяц летаем…

Я не знал, что делать, с добытым на трассе сокровищем. Целых шестьсот афошек! Это моя двухмесячная зарплата младшего сержанта Сухопутных Войск — командира отделения связи. Нет, при желании ими, конечно, можно распорядиться… Но как на это посмотрит старший призыв? И как на это посмотрит призыв свой? Рядовые получают свои девять-двадцать, за верную службу Родине с риском для жизни, а я махану у всех на глазах двадцать четыре чека на свои прихоти? И не свинья ли я после этого буду? И вместятся ли в шестьсот афошек все мои прихоти? А если я хочу, чтоб возле палатки стоял шезлонг под матерчатым зонтиком? И в этом бы шезлонге, прячась от солнца под зонтиком, я бы лениво потягивал через соломинку коктейли пряные…