Выбор воина - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Витковский cтр.№ 83

Константин Кинчев

Ярина сидела на лавке, устало сложив руки на коленях. «Вот все и окончилось ладом, – думала она, глядя в пламя лучины. – Теперь впору и отдохнуть!» По стенам горницы бродили тени. Снаружи накрапывал дождь. Где-то там, в лесу, крадется стремительный и ловкий, как горностай, Юрк Одолень. Сторожит усадьбу и спящих в ней…

Твёрд разметался во сне, запрокинув бледное лицо, пересеченное багровым рубцом. Ничего! Глаз не задет, а с отметиной боевою девки еще шибче любить станут… Всегорд спит где-то в конюшне, рядом с лошадьми, ему менять Юрка на другой стороже. Теперь они делят ночь надвое. Твёрд сейчас им не помощник, хотя Клёст сказал, будто с такой раною, пройди она не через лоб, а по скуле, можно биться, потому как руда-кровь из нее глаза не застит. А что упал Твёрд – дух вон, так это оглушило его немного…

Ярина задумчиво помешала ложкой остывающий в горшочке отвар. Как перестанет парить, надо бы напоить Твёрда. А Клёст… Ему хуже всех. Ярина промыла рану от волчьих клыков, перевязала… и наказала строго-настрого, чтоб ехал в Ладогу, к волхвам. Волк, что погрыз его, – не простой был. Ох не простой! Недаром же находника защищал! Где это видано, чтобы летом, в сытую пору, зверь на оружного воина в лесу напал, да еще когда рядом другие люди! Может, и не волк то был – волколак – оборотень; а то и вовсе дух в зверином обличье. Неспроста его свей фюльгьей нарек…

Вроде и не воспалилась у Клёста рана, а уже к обеду почуяли неладное. Гридень на глазах спал с лица, побледнел, и хоть чувствовал себя неплохо, да Ярина видела – худое приключилось! Будто ранил кто не тело воина, а его бессмертную душу. Даже конь гридня, почуяв что-то, храпел и прижимал уши… Только волхвы такое исцеляют! Уехал Клёст, и остались они в усадьбе вчетвером…

Стук-стук! – ложка о край котелка. Кап-кап! – дождик по крыше. Лучина потрескивает, колеблется язычок пламени… Покойно-то как! Ярина сидела, дожидаясь, пока остынет отвар, и млела от теплоты, поднимающейся из глуби ее собственного существа. Теплоты и еще чего-то… Она вслушивалась в это чувство, мягко, ненавязчиво стараясь обратить вдруг открывшийся дар врачевания на самое себя. Искала причины, истоки своих тревог и недугов. Но те куда-то исчезли, испарившись подобно росе под солнечными лучами. Были – и нет! Однако что-то осталось…

И это была не тревога, нет! Наоборот, в этом умиротворении таилась некая радостная тайна, и Ярине мнилось, будто она на самом деле знает – что это. Более того, знает с самого начала, но это знание ловко уворачивается от ее мыслей, будто не хочет пока выходить на свет. Не время, мол! Но все же…

Занятая своими думами, Ярина не сразу заметила, что одна из теней в хороводе на стенах отделилась от остальных, замерла… А потом стала сгущаться, будто приближаясь, и, наконец, приобретя подобие плоти, ступила в горницу… Ни с того ни с сего скрипнула половица. Ярина вскинула взгляд, а в следующий миг ее свободная рука, до того покойно лежавшая на колене, метнулась к животу, будто хотела защитить… В последний раз стукнула выпавшая из пальцев ложка… Прижавшись к стене, Яра во все глаза смотрела на страшное, невиданное диво… Тот, кто стоял перед нею, уже не походил на тень. Скорее это был человек, но сотканный из прядей золотого огня. Ярина опамятовалась, схватилась за оберег на поясе – серебряного узорного конька. Но незваный гость не исчез. Просто пламенное сияние стало гаснуть, и все больше проступали сквозь него человеческие черты… Рысенок!

– Ах ты негодный! – рассердилась Ярина. – Ты ведь напугал меня!

Тот в ответ улыбнулся, колыхнувшись в воздухе, будто кланяясь.

– Думаете, Ярина Богдановна, вы меня меньше пугали? Да я в последний-то раз едва за борт со страху не свалился!

– Что, так неприглядна?

– Какое там! Необычно выглядели только… да вы теперь и сами видите.

– И вправду… А что случилось? Или?..

– Нет-нет, Ярина Богдановна! Суженый ваш во здравии! Олександр Медведкович кланяться просил. Да проведать – ладно ли все? Скоро уж – и месяца не пройдет, как придет лодья наша до Ладоги…

Жаркое сердце ворохнулось в груди. Скоро уж!

– Скажи, Рысеноче, как он там? Отпустила ли его Кромка? Иль все так же тянет?

– Да как сказать… – Дух стрелка полез было пятерней себе в волосы, но отдернул руку – нечего чесать духу бесплотному! Улыбнулся, будто раздумывая. – Точно как есть поведать не могу, но вижу, что не отступила тяга та. Однако ж сумел он укротить ее, хоть и тянет она по-прежнему. Да неважно это!

– Это как же неважно?! А ежели…

– Не бывать тому! – твердо ответил Рысенок. – Тянуть-то тянет еще мужа вашего, но воли над ним Кромка уже не имеет. Уж не знаю, как и сказать вам…

Ярина насторожилась: что еще за новости?

– Да так и скажи, не томи душу!

Рысенок помолчал, потом решился:

– А что говорить? Я ведь не впервые тут, в этой-то горнице… Воевода еще вечор наказал к вам отправляться… И прибыл я, да вы заняты были… Отрока того врачевали – любо-дорого поглядеть! Вот я и поглядел молча, чтоб не мешать да не толкать под локоть… Поглядел да увидел… Вы ведь, Ярина Богдановна, когда приходили раньше, беспокоились сильно, потому трудно было разглядеть что-то… А когда врачевать стали, будто раскрылось в вас что-то… Через покой и раскрылось… Ведь когда через Правь [109] смотришь – люди светом исполнены и сияют… Да по-разному все сияют-то! Ну вот…

– Да что ты, друже, все вокруг да около ходишь? – перебила его Ярина. – Говори уж прямо: что за хворь во мне такая?

– Да вы не пужайтесь, Ярина Богдановна. Непраздная вы, хоть сами про то не ведаете! Вот уж двадцать седьмиц тому…

Тишина в горнице. Только сердце колотится неистово.

«Вот оно что! А я, глупая, думала…»

– Не верите?

– Отчего ж не верить, – медленно произнесла Ярина, – верю я… Даже более того скажу. Мнится мне, будто знала я все время, только слушать себя не хотела! Иль не могла, быть может… И ведь сходится все!

– Вот и ладно! – Рысенок будто бы вздохнул с облегчением. – Олександр Медведкович просил, чтобы побереглись вы, чтоб худого ненароком не вышло. А уж он поспешит…

– Пускай не тревожится, идет спокойно. Дождусь я его и беречься стану пуще прежнего. А тебе спасибо, Рысеноче. Быть тебе дядькою при младенце!

– То для меня честь великая! – Дух стрелка поклонился. – А мне уж в обратную дорогу пора. Заждались меня там! А к вам, Ярина Богдановна, я наведаюсь еще, ежели вы не против.

Вестник опять поклонился земно и начал вновь одеваться пламенем. А потом вдруг отступил в темноту, вспыхнул раз и пропал. Только тени заметались по стенам. Ярина смотрела ему вслед и улыбалась.