Черные корабли - читать онлайн книгу. Автор: Джо Грэм cтр.№ 56

Лекарь, вымыв руки, промокнул их полотном.

— Я очистил рану, — сказал он. — Срезал загноившуюся кожу, промыл шов и прижег его ножом, который вначале ополоснул кипящей водой и затем нагрел в пламени. Потом обработал рану медом и наложил повязку. Я дал ему особый чай для утоления жара. Юношу следует оставить у нас на несколько дней, ему нужен уход. Но я полон надежды на исцеление.

Я взглянула на брата. Он спал, светлый лоб покрылся испариной. Как же он не похож ни на меня, ни на мать — вылитый Триот…

— У нас есть ученики-врачеватели, которые остаются в покоях на ночь, — произнес лекарь. — Вам не нужно беспокоиться, за ним присмотрят.

— Я не беспокоюсь, — ответила я. Я уже знала, что в храме Тота все делают прилежно и тщательно.

— Ступайте домой, — сказал он. — Вам надо отдохнуть.

Мы с Лидой ушли к себе, но уснуть я не могла. Еще до рассвета я поднялась и пришла обратно в храм.

Сонный привратник пропустил меня внутрь: меня здесь уже знали. Во врачебных покоях горел светильник, ученик лекаря не препятствовал мне войти.

Я села у постели Арена.

Лицо его уже не пылало, как прежде; я коснулась рукой его лба — жар, кажется, немного стих. Моя рука рядом с его лицом выглядела странно: видимо, само лицо за это время изменилось, перестало быть детским. Крупный прямой нос, выступающий подбородок…

Арен пошевелился, голубые глаза полусонно взглянули на меня.

— Мама…

— Нет, Арен, это я. — Он, оказывается, тоже по ней скучает.

Взгляд его сделался более осмысленным.

— Пифия!

— Да, — сказала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

— Как ты сюда попала? Где я?

— Ты в храме Тота, во врачебных покоях. А я здесь уже давно.

— В последний раз я видел тебя в Пилосе, когда напали разбойники и ты с ними уплыла. Как тебя занесло в египетский храм?..

— Долгими путями.

— Расскажи, — попросил он.

И я стала рассказывать.

Когда я добралась до нашего пребывания в Библе, вошел лекарь с ячменной похлебкой и лечебным чаем для Арена.

— Наш юный друг выглядит лучше, — сказал он на кемет.

Арен посмотрел на меня.

— Он говорит, что ты выглядишь лучше, — объяснила я.

— Как, ты знаешь их язык?

— Я училась. Это не так уж трудно.

— Предупреди его, я хотел бы взглянуть на шов, — обратился ко мне лекарь. — И тебе лучше выйти: зрелище не для сестры.

Я передала его просьбу Арену, тот помрачнел.

— Эти египтяне мне там все отрезали!

— Не все, а только край плоти, — ответила я. — Так делают всем египетским мужчинам, когда они входят в зрелость.

— Я теперь не смогу… — Он запнулся и покраснел до ушей.

— Сможешь, — сказала я. — Египтянам ведь это не мешает. Евнухом становятся не из-за крайней плоти, а…

— Пожалуйста… Давай я не буду с тобой это обсуждать, ладно? — пробормотал он.

— Хорошо, тогда я пойду. Вечером тебя навещу.

Я вернулась в казармы и легла спать.

За несколько дней Арен выздоровел, и мне пришлось задуматься, что с ним теперь делать. Не отправлять же снова в лагерь для рабов…

Нея, который обычно пропадал во дворце, я смогла застать только на четвертый день. Он шел через двор в египетской белой юбке, вокруг шеи лежало новое золотое оплечье с изображением сцен львиной охоты, под стать браслету. Гладкая кожа тщательно умащена, но вид усталый.

Я не стала откладывать и рассказала ему о случившемся.

— Мне ничего не оставалось, кроме как отправить его в храм, — закончила я. — Он мой брат.

Ней посмотрел на меня тем же взглядом, каким он в Библе встретил Ксандра, приведшего Аштеру на пристань к отплывающим кораблям.

— Да. Но он ахеец. Он из тех врагов, против которых мы бились.

— Его не было при разорении Вилусы, — сказала я. — Я сделала так, чтобы отец Арена не взял его с собой. Арен не покидал Пилоса до того, как отплыл к Библу с последним флотом Неоптолема.

— Это хорошо, — произнес Ней. Видно было, что он пытается подходить к вопросу непредвзято — как к любому делу, какое бы я ни начала с ним обсуждать, даже к самому неприятному. — Значит, ни у кого нет с ним кровных счетов. Но все же он ахеец.

— Он мой брат. Сын моей матери, рожденной в Вилусе. Он принадлежит народу Вилусы так же, как и я.

Ней вздохнул, и я поняла, что получу свое.

— Чего ты хочешь?

— Привести его сюда, — ответила я. — Я не могу оставить брата в рабстве у египтян.

— Хорошо. Но пусть отвечает за себя сам. Я не собираюсь бегать и защищать его от каждого косого взгляда.

— Будет достаточно, если ты его здесь примешь. Никто не рискнет нарушить твою волю.

— Если бы! Когда-то, может, так и было, но сейчас… — Ней вздохнул. — Мне нужен твой совет, сивилла.

Он повернулся в сторону реки и подвел меня к ограде. Я поняла, о чем будет разговор, хотя не так уж его ожидала — откуда мне знать намерения Нея, все время пропадающего во дворце…

— Народ разделился, — сказал он, помолчав. — Надо быть глупцом, чтобы этого не заметить. Одни, как мой отец, считают, что мы должны уплыть из Египта и искать других путей; остальных устраивает служба у фараона, и они не прочь остаться. — Он взглянул на меня. — Знаю, тебе нравится Египет, ты со многими здесь подружилась. Ты поймешь, почему я пошел на сделку.

— Да. — Я и вправду понимала, хотя бы частично. Наемная служба здесь выгодна, за сопровождение судов мы получали бы меньше. Но может, он подразумевал что-то еще? Может, царевна для него — тоже часть сделки, заключенной ради его народа и скрепленной его собственной плотью?

Я тронула его руку. Он не отстранился, но и не ответил — сдержанный, учтивый царевич Эней…

— Ней, — осторожно сказала я, — сделки бывают разными.

Он посмотрел мне в глаза:

— Она красивая женщина, мне не на что жаловаться. — Повернувшись, он опустился на причал — туда, где сидели мы с Ксандром ночью после дворцового пира.

— Ней… — Я села рядом, не касаясь его.

— Я царевич, — проговорил он. — Всю жизнь я знаю, каково это — быть царевичем. Правители не выбирают, не живут для себя. Они в ответе за народ и поступают так, как пристало правителю. Мне повезло, когда отец выбрал мне в жены Креусу. Мне было семнадцать, ей четырнадцать; добрая, красивая — лучшего выбора и не представить… Я полюбил ее.

— То было благословение Владычицы Моря — Киферы, которую мы зовем Афродитой, — сказала я. — Ее возлюбленный, ты получал все, что в Ее власти было дать.