Воруют! Чиновничий беспредел, или Власть низшей расы - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 70

Таким образом, читатель, мы столкнулись с вопиющей некомпетентностью тогдашней военно-чиновничьей верхушки России. С поистине управленческим дефолтом. Но стоит ли этому удивляться? Ведь если государство коррумпировано, если власть принадлежит низшей расе клептократов, то и в высшие управленцы начинают отбирать всякую сволочь. Сволочь, единственные таланты которой – воровать и угождать высшему начальству. Сволочь, агрессивно некомпетентную, презирающую людей с реальным опытом ведения дела.

Артиллерийскими делами накануне войны заправлял великий князь Сергей Михайлович, один из дома Романовых – гнусной клептократической мафии. Он распределял заказы по пушечному ведомству. И вместо того, чтобы обеспечить стране нужный запас снарядов, этот представитель низшей расы занимался пустыми прожектами, выказывал вопиющую некомпетентность и трахал балерину Кшесинскую. Каковая активно участвовала в распределении артиллерийских оборонных заказов.

Чего же удивляться тому, что с таким эффективным менеджментом мы влетели и в снарядный голод, и в менее поминаемый голод винтовочный? Как вы помните, читатель, засилье клептократии в стране всегда сопровождается управленческим идиотизмом.

Монополистические негодяи

В отчаянной попытке решить проблему с артбоеприпасами тогдашнее правительство России обратилось за помощью к отечественному бизнесу, к русским заводчикам и фабрикантам. А надо сказать, что русские капиталисты к тому времени были объединены в крупные монополии-синдикаты, которые переделили рынок и держали на нем высокие монопольные цены. Работали синдикаты «Продуголь», «Продамет», «Продвагон», Цементный синдикат, «Гвоздь», «Продаруд», Союз паровозостроительных заводов, «Медь», «Трубопродажа», Зеркальный синдикат, Русское общество спичечной торговли – всего более полутора сотен монополий. Была монополия у сахарозаводчиков, появился даже синдикат, что объединил поставщиков шерстяных вещей для русской армии. А еще был картель по поставкам армии амуниции из прорезиненной ткани. Десятую часть прибыли его участники скидывали в своеобразный «общак», откуда платились компенсации тем, кто не смог получить заказов от государства.

Словом, картина маслом. В то время как американцы принимали антитрестовские (антимонопольные) законы, стремясь не допустить монопольного застоя в экономике, царская Россия, наоборот, синдикаты укрепляла.

Монополии царской России откровенно мародерствовали: держали высокие цены, дружно откачивая большие деньги из карманов покупателей и государственного бюджета. Если кто-то из их членов снижал цены, его сурово наказывали. Скажем, в Цементном синдикате за попытку снизить установленные цены виновника штрафовали на 50 тысяч рублей. Естественно, имея такие мародерские сверхприбыли, бизнесмены царской России щедро давали взятки чиновникам. И всех «наверху» система устраивала. Проигрывал только народ, но кого интересовали нужды «этого быдла»?

И вот с такой системой бизнеса Россия втравилась в мировую войну. Зазвучали торжественные православные молебны, все рыдали и кричали в угаре патриотизма: «За веру, царя и Отечество». Войну с ходу назвали Второй Отечественной. И началось. На сей раз в дело вступили уже не столько дворянские свиньи, сколько русская капиталистическо-рыночная сволочь. Которая, как нам теперь говорят, строила Великую Россию и была гением предпринимательства.

Откроем статью Евгения Жирнова «Промышленные объединения являются совершенно необходимыми». Она написана по материалам советских исследователей экономики царской России Лаверычева и других («Коммерсантъ-Власть», 15 октября 2007 г.):

«…Когда стало ясно, что казна больше не может обеспечивать переплату синдикатам, их лояльность немедленно испарилась. Руководители «Продугля», как установило расследование, сознательно тормозили отгрузку топлива, чтобы искусственно создать дефицит и поднять цены. (И это – во время войны. – Прим. ред.) Тем же самым занимались нефтяные синдикаты, которым удалось взвинтить цены на мазут впятеро. Не отставали и другие подконтрольные государству в недавнем прошлом монополии. «Продвагон», к примеру, всеми средствами тормозил начало работ на новых вагонных заводах, построенных во время войны, но не входивших в синдикат.

Причем никакие меры дополнительного воздействия не помогали. Для руководства уходящей из-под госконтроля сахарной промышленностью в 1915 году было создано Центральное бюро по объединению закупок и распределению сахара. Но никакие его распоряжения заводами не выполнялись. Выработанный сахар вывозился по ночам с заводов на тайные склады, а являвшиеся с нарядами Центрального бюро получатели оставались ни с чем. При этом интересы сахарной монополии, как и всех прочих, отстаивали их кураторы из правительства и министерств. Поскольку для них прибыли курируемых компаний были куда дороже абстрактных государственных интересов.

Особенно ярко это проявлялось в делах о поставках воюющей армии вооружений, боеприпасов, продовольствия и т. д. Член Артиллерийского комитета Е.З. Барсуков вспоминал о трудностях, которые переживало Главное артиллерийское управление (ГАУ):

«При первых же известиях о крайнем недостатке боевого снабжения на фронте и возможности вследствие этого «хорошо заработать» на предметах столь острой нужды русских промышленников охватил беспримерный ажиотаж.

Именно 76-мм снаряд и был тем первым лакомым куском, на который оскалились зубы всех промышленных шакалов с единственной целью легкой наживы. К великому несчастью для России, у этих людей оказывалось подчас немало сильных покровителей.

Под давлением крайне тяжелых обстоятельств, требовавших усиления артиллерийских заказов без всяких рассуждений, ГАУ пришлось отступить от намеченной программы и заказывать снаряды не только совершенно ничтожным заводам, но иногда даже не заслуживающим доверия аферистам, обещавшим быстро оборудовать новые предприятия.

Конечно, при таких условиях заводское оборудование, которое можно было достать главным образом за границей и притом в очень ограниченном количестве, перекупалось по бешеным ценам спекулянтами и вырывалось у солидных заводов; точно так же переманивался личный состав, по части которого заводы бедствовали с самого начала войны. Наконец, началась злостная спекуляция с валютой, бороться с чем было очень трудно. Словом, началась бешеная спекуляция на снарядах, в результате которой расплодилась масса мелких, немощных в техническом отношении и просто дутых предприятий, поглощающих с поразительной прожорливостью и с ничтожной производительностью всякого рода оборудование, инструментальную сталь, металлы, топливо, транспорт, рабочие руки и технические силы, а также валюту.

Таким образом, вместо разумного и наиболее продуктивного концентрирования всех средств производства их как будто нарочно распыляли по мелочам, вследствие чего почти все действительно солидные и мощные предприятия оказались лишенными возможности получить все им необходимое, а потому и вынуждены были значительно замедлить темп своего развития».

Однако главная беда заключалась в том, что такой же разлад наблюдался по всей стране. Перебои с углем вызывали остановку железных дорог. Из-за неритмичного подвоза угля и руды останавливались металлургические предприятия. Все это сказывалось на машиностроителях и т. д. В итоге именно потеря управления монополиями привела к хаосу и краху русской экономики, естественным следствием которого стала революция…»