Сфера Маальфаса - читать онлайн книгу. Автор: Елена Долгова cтр.№ 47

– Может, предложим им сдаться, граф… – буркнул капитан наемников, – мне бы не хотелось класть моих ребят в штурме, если без этого можно обойтись. – И, расхохотавшись, добавил: – Чертовски не хочется платить вдовам отступное.

– Это излишне, Вильгельм. Как только архив разгорится как следует, эти сумасброды или задохнутся, или выйдут на площадь. Приготовьте луки.

– Как скажете, граф.

В распахнутом окне второго этажа показалась высокая, атлетического сложения фигура. Человек удерживал в поднятых руках пылающий ящик со свитками. Языки огня уже лизали его руки, навершие шлема, почти касались лица, но великан не обращал на них ни малейшего внимания – с силой размахнувшись, он метнул свою ношу в сторону осаждающих.

– Граф Рогендорфский, не прячься за шайку твоих наемных собак и сразись со мной, бесчестный предатель!

Рука Дитмара непроизвольно сжала рукоять меча – он узнал неистового Хиссельхофера.

– Капитан, видите того человека? Его нужно снять из лука.

– Слушаюсь, ваше сиятельство… Ну-ка, Отто, сбей верзилу в окне!

Пущенная солдатом стрела лишь царапнула плечевой щиток на доспехе.

– Да ему сам дьявол помогает, капитан!

– Или Бог.

Хиссельхофер не мог слышать слов, произнесенных на площади, но он в тот же миг выкрикнул:

– Бог на нашей стороне, подлец! Он видит правду!

Лицо гиганта под шлемом с откинутой личиной светилось пламенной верой. В других окнах стали появляться люди, раненные, обожженные, они выбрасывали на площадь ящики, метали тлеющие столы и скамьи. Взвилась туча стрел, несколько человек упало на площадь, пораженные в лицо или шею, но дело было сделано – перед фасадом здания постепенно гасла груда тлеющей бумаги и дерева, развеялся дым. По-видимому, не приходилось больше надеяться, что пожар прикончит защитников дворца.

– Готовьте людей к штурму, Вильгельм.

У защитников Халле кончились стрелы. Солдаты графа безбоязненно вышли на открытое место. Откуда-то появилась крепкая скамья – на таких сидят гости в кабаках предместья. Шестеро наемников, укрывшись под аркой входа, раскачивали этот импровизированный таран на руках, ударяя в запертую изнутри дверь, прочная дубовая дверь содрогалась, но упорно держалась. Солдаты, для которых не нашлось места под входными арками, отошли в сторону, опасаясь получить удар столом или ящиком, которые защитники продолжали сбрасывать из окон второго этажа. Дверь в очередной раз содрогнулась – и рухнула. Солдаты бросили скамью и устремились внутрь, на ходу обнажая мечи, к их счастью, у поспешно собравшихся в здании баронов не оказалось копий, иначе выставленные вперед стальные жала отняли бы жизнь у изрядного числа штурмующих. Во дворце Халле оставалось не более двух десятков человек – слишком мало для обороны просторного зала Собраний. Враги графа отступили, заняв лестницу, ведущую на второй этаж, к полусгоревшим архивам. Эта лестница, пробитая в толстой стене, была узкой, низко нависал полукруглый каменный потолок, в таком коридоре, устроенном наподобие проходов в стенах башен, один человек с легкостью мог задерживать целый отряд неприятеля – пока не устанет рука и воина-одиночку не найдет удар меча. За всю историю Империи враг так ни разу и не вошел в стены Эберталя, сегодня впервые лестница использовалась по назначению, оправдав затраченные на ее сооружение усилия: мебель для второго этажа пришлось в свое время изготовить прямо в архиве – массивные шкафы и столы не пропустил бы узкий коридор. Сейчас проход загораживал кто-то из оборонявшихся – железный визиер шлема закрывал его лицо почти полностью.

– Давай, Отто!

Лучший солдат наемников шагнул вперед. Скрестились мечи, лезвия по обычаю были заточены не острее, чем топор лесоруба, поэтому Отто, придерживая свой клинок рукою в латной рукавице, ловко использовал его для блоков. Теснота мешала размашистым рубящим ударам, а колющим – тяжелые доспехи фехтовальщиков.

– Прикончи его, Отто!

Наемник сделал вид, будто направляет свой меч в щит противника, но, слегка изменив движение, ударил по ноге, рыцарь, захрипев от боли, завалился на спину. Через него тут же перепрыгнул следующий из нападавших.

Бой на лестнице длился около часа. Защитники Халле стояли насмерть, отчаяние и ненависть придавали им силы. Нападавшим пришлось полить кровью каждую ступень. За это время погибло пятеро непокорных баронов и полтора десятка наемников графа Дитмара, в том числе и силач Отто, собственноручно зарубивший двоих. Когда граф Рогендорфский перешагнул последнюю ступень очищенной солдатами лестницы, путь ему преградил едва державшийся на ногах барон Хиссельхофер. Его лицо было обожжено, бровь рассечена, кровь заливала щеку.

– Поединок… Суд Божий…

«Всевышний и святые покровители, – подумал Дитмар, – наверное, этот человек потащится за мною и в ад».

– Вы надоели мне, любезный. Я не хотел вашей крови, но теперь пусть она прольется, несчастный глупец.

Граф выхватил меч и, не тратя времени, нанес удар, враг отразил его с неожиданной силой, лезвие меча Хиссельхофера полоснуло по груди Дитмара, но Рогендорфа спас непробиваемый, обшитый рогом хауберт. Однако от удара Дитмар пошатнулся – силач барон держал тяжелый меч: слабо заточенный, предназначенный для рубящих ударов. У Дитмара в руке был легкий острый эсток, который он придерживал второй рукою пониже гарды. Противники закружились по комнате – Хиссельхофер, истекающий кровью, из последних сил, яростно наносил удары, метя врагу в ноги, грудь, голову, граф, уклоняясь и вскользь парируя, выбирал момент, чтобы нанести точный укол, который отправит врага к праотцам. В дверях комнаты толпились нетерпеливые наемники, жадно всматриваясь в каждое движение противников.

За три часа до вышеописанных событий, в замке Лангерташ, наследный принц Гаген стоял у любимого некогда Гизельгером окна, выходящего к морю. Кричали чайки, набегала и отступала волна из живого зеленого стекла. Вот так все кончается, подумал он. Не увидеть больше отца, не решить своего старого спора и не стать им друзьями, как прежде.

Гаген вспомнил, как поморщился отец, когда узнал, что сын отпустил, разоружив, воинов-альвисов, выживших после угасания Сферы Маальфаса. Головы двух мертвых женщин и одного мужчины капитан конников привез повелителю в мешке. Теперь Гаген знал, кто такие альвисы. Знание пришло в свою очередь, но, как морская вода сквозь пальцы, ушли силы. Бесконечно далеким казался тот юноша, который у горящего дома в Нусбауме клялся себе, что такое не повторится в его Империи. Теперь Империя воистину его, но горит не деревенский дом – целые кварталы Эберталя. Он с болью подумал о том, о чем шептались слуги, открыто говорили солдаты гвардии – отец убит по приказу графа Рогендорфского. Гаген должен прямо спросить об этом друга. И тот открыто посмотрит ему в лицо и ответит – это клевета. Но спросить мешал страх – а вдруг друг не сможет посмотреть ему в лицо или, еще хуже, посмотрит прямо же в лицо и скажет: это правда. Тогда жизнь Гагена превратится в череду сменяющих друг друга нестерпимого стыда и постыдного страха…