Мусульманская Русь. Восток - читать онлайн книгу. Автор: Марик Лернер cтр.№ 30

Не сказать что данная категория граждан Руси отличается великим законопослушанием и совсем ни у кого карманы вычистить не способна, однако мы не задерживались надолго, и по команде было спущено строгое указание гражданских не трогать. Иногда им даже, кривясь от негодования, платили за фураж. У начальства точно имелись какие-то дальние планы, и восстанавливать против себя местное население командование Особой армии не хотело.

Заняв железнодорожную станцию Мукдена без единого выстрела, сотни двинулись к казармам, где стоял гарнизон города и находился их штаб. Я еще раз подивился, насколько вся операция была тщательно подготовлена. Карты очень подробные, вплоть до командиров сотен. Знание расположения китайских частей и деталей обороны. Подробности взаимоотношений между различными китайскими генералами. Откуда-то точно было известно, что генерал Фэн Юйсян в происходящее не вмешается. Его армейская группировка обязана была стоять смирно южнее и даже не чесаться. Хорошо, если у нас такая могучая разведка, — а вдруг что пойдет не так?

Уже на подходе к казармам хазаков неожиданно обстреляли. Ни в кого охрана не попала, но неожиданности уже не получилось. Казаки рванули вперед и порубили патруль. Яхуд впервые увидел, что может сделать шашка в умелых руках. Их учили еще в прошлом году, в свободное от работы время, но одно дело весело с такими же не достигшими восемнадцати лет приятелями проводить время, и совсем другое — срубить человека. Разрубить врага от плеча до поясницы — это вершина мастерства. Самый наилучший клинок без физической силы, натренированности и опыта ничего не стоит. Человек вовсе не дожидается, пока его полоснут острием. Он вертится, уклоняется, закрывается руками и оружием.

Взводный мелькнул рядом и приказал охранять корреспондента. Не то доверие выказал, не то избавился от новичка. Не понять. Приказы — дело необсуждаемое, и он пристроился рядом с писакой. Нет, тот мужик неплохой, но не кавалерист. И в роли няньки не слишком приятно выступать. Все воюют, а он сзади болтается.

Из окон двухэтажного здания непрерывно стреляли. Патронов у противника было много, и из здания выскочить никто не успел. Под выстрелы никому лезть не хотелось, и, окружив дом со всех сторон, хазаки только лениво ругались, иногда отвечая на выстрелы.

— Никуда не торопимся, — лениво покуривая, сообщил взводный. Больше для моего малолетнего охранника, чем для меня. Все это произносилось, вроде бы игнорируя корреспондента, но звучало как подколка.

— Николи не поспешай с криком «ура» бегти вперед. Воювати потребно не для ордена — дивись дивчины, який херой! Важнее, шобы у тебе во взводе яко мого меньше згинуло. Першое правило солдата — выполнить приказ, першое правило офицера — исполнить так, шобы сохранить всих. Не всегда це можливо, але старатися требо. Офицеры — вони разные бувают. Инший, шобы выслужиться, на людей плюет. Так неможна. Вони все бачать и запомятавуют. У нас, хазаков, с цим завсегда краше. Свои же станичные, с детинства разом росли. Потом поди объясни посельщикам, навишо их безгуздно на пулеметы погнал. Треба уметь разумите, коди необходимо, а коли начальству вожжа пид хвост попала. Хазаки — це конница, тут с малолетства учатся, не пехтура яка. Крим того, шо просто жаль, еще и ценность набагато больше.

Через полчаса под одобрительные выкрики прибыла батарея, развернулась под прикрытием пулеметного огня — и оба орудия принялись методично всаживать прямой наводкой снаряд за снарядом в окна. Номера работали сноровисто, а промахнуться с такого расстояния сложно.

В казармах вспыхнул пожар, потом ворота распахнулись, и оттуда рванулась толпа. Люди шли в отчаянии на прорыв. Отсидеться за стенами не удастся, а что помощь не придет, всем стало ясно очень скоро. Перестрелок в городе почти не было, а заявиться в центр Мукдена могла позволить себе только серьезная сила.

Людей, лезущих по пять в ряд в узкие ворота, расстреливали как на стрельбище. Немногие успели проскочить дальше десятка шагов. В считаные минуты груда тел забила выход. Трупы, без преувеличения, лежали в несколько слоев.

Артиллеристы положили еще три снаряда в верхний этаж. В казарме опять рвануло, и из одного из окон начали махать тряпкой, которая, возможно, когда-то была белой. Из разбитых помещений валил густой дым и выплескивался огонь. Никто не двигался и не спешил принимать капитуляцию. Несколько человек, бросая оружие, попытались выйти — и тут же заработали пулю. В окно, из которого махали, явно намеренно артиллеристы положили последний снаряд и начали спокойно собираться. Они свою работу закончили.

— Ведь сдаются, — в недоумении сказал я.

Все происходящее разительно отличалось от ранее виденного. По дороге мы взяли не меньше трех тысяч пленных и никого не расстреливали. Приставляли минимальную охрану и гнали китайцев на сборный пункт. Отношение было пренебрежительным, но вполне спокойным. Раненым помогали. А тут такое. И не внезапная вспышка беспричинной жестокости: нашего товарища убили — отмстим. Все было проделано очень обстоятельно и, похоже, запланированно.

— Ходимо, — сказал сержант и, не оглядываясь, двинулся к догорающей казарме. — Першое отделение за мной… Переверяти необходимо, — сообщил он не то мне, не то всем остальным, стреляя в первого застонавшего. — А то любят прикидаться, а потом ножом у спину.

Отделение неторопливо двигалось цепью, методично стреляя во всех лежащих подряд. От казармы страшно несло жаром и запахом паленой человечины. Не в первый раз нюхаю, но удовольствия не доставляет. Совсем наоборот.

— Дивись, — сказал мне взводный, пинком ноги переворачивая убитого.

— Это не китайцы? — разглядывая лицо покойника, переспросил я.

— Всякие е. Весь Туркестан. Кто уйти успел на юг после мятежа. Здесь не меньше пяти сотен сидело. Своим не доверяют, в Мукдене охрана из этих… Нияк не успокоятся. Вси к нам ходят, и не з подарунками, — сказал сержант с нешуточной злобой в голосе. — Вони пленных не берут. А якшо хто попадется, ремнеив з живого нарежут. Китайцы их содержат, а як шо, вони за них не отвечают. Нерегулярные части. Ну як есть бандиты. А с тими по-другому нельзя. Давно пора весь их род под коринь вырезать. Око за око. Слободку тож спалимо, — сообщил спокойно, — где семьи ихние.

Впереди из кучи тел с трудом поднялся высокий мужчина в разодранной и залитой кровью китайской форме. Ноги у него подламывались, но упорно пытался встать ровно.

— Иуды, — прохрипел сорванным голосом. — Ненавижу…

— И русские бывают, — покачал головой сержант.

— Придет еще наше время…

— Правда, цей з поляков. Така же гнида. Шо басмачи, шо ци. Одним миром мазаны. Ци навить гирше. Ти за землю, а разумовники разные за идею воюють. Самые противные. Ридну матку зарежут.

— Не будет вам места на земле…

Сержант сунул пистолет в кобуру. Спокойно шагнул вперед за спину человека и одним движением, выхватив шашку, нанес внезапный удар сзади. Голова слетела с плеч, а тело осело мешком. Яхуд вздохнул рядом. Хотелось бы верить, что не от зависти перед мастерством. Зрелище для непривычного достаточно неприятное.