Боевые паруса. На абордаж! - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Коваленко cтр.№ 72

И вот под ногами полузатоптанные линии, и каждый шаг против странных правил, всякая попытка провести привычную прямую атаку оборачивается чувствительным тычком колпачка, венчающего меч. Который, кажется, везде. Стоит сделать неверный шаг — и та упирается в грудь, живот, под ребро. С силой доброго выпада.

В голове зреет понимание — если ошибок не совершать, будешь цел. А противнику попросту некуда будет ступить, чтоб не напороться на клинок. Но если отвлечься и шагнуть не туда…

— Твоя жена — вдова, — говорит донья Изабелла. На губах стынет печальная улыбка. Патрик не знает, что когда-то такими тычками награждал маленькую Руфину де Теруан отец. Сначала, до болезни, до видений, — скорее, в шутку. Тогда он говорил: «Ты вдова!» Сетовал, что немолод и может не успеть обучить жениха дочери искусству, а наемный учитель фехтования не настолько заинтересован в успехах ученика, как любящая невеста. Да и где сыскать диестро-наемника?

Потом все переменилось. Тычки стали жестче, слова сменились на «Убит!». Маленького Диего де Эспиносу дон Хорхе перед университетом натаскивал почти год. Теперь то, что вышло, учит симпатичного ирландца. Не жениха, всего лишь друга. Или — не только друга?

В глазах — ясная пустота. Мастер дестрезы во время боя не помнит истину, но истина направляет вооруженную руку. Привычка ко лжи мешает ясности мысли, грешник запутается в тенях и не сможет отвести удар. А кто теперь она, выбравшая путь огня и мести?

— Я не женат.

— Когда-нибудь будешь. А погибнешь до свадьбы — и того хуже. Добрая девушка старой девой останется. Ведь лучше так, чем замуж за мерзавца…

— Это если мне попадется добрая…

Слова бегут мимо, вот пора благодарить за урок и шагать в форт к разводу. Служба есть служба. Сказать, что готов присоединиться к странной войне против неизвестного врага — собирался, не смог. К месту не пришлось.

Назавтра стрельбы, перемер ядер для новых пушек, да и за тем, как откапывают новые погреба для огневого припаса, присмотреть нужно. А послезавтра твой ангел висит на правой руке собственного охранника. Мешая поднять палаш на губернатора.

— Хайме, отставить! Или убей меня первой.

— Не тебя. Его…

Мгновение, и руки абордажника стиснуты железными дланями постовых. Губернаторский дом — не проходной двор, а пост номер три. Номера один и два — у пороховых погребов форта и потайной батареи в порту. Дон Себастьян, так и не выхватив шпагу, спокойно говорит:

— Капитан де Тахо, позаботьтесь о вашем офицере. После этого — жду доклада о причинах сего безобразия. Дон Патрик, спасибо. Если б вы не настояли на организации у моих дверей постоянного караула… был бы просто караул. Не пропустите со мной стаканчик сидра?

Какой там стаканчик! Кружка, за ней вторая! Впрочем, по комплекции дона де Гамбоа, — иначе никак. Капитан О'Десмонд и глотка отхлебнуть не успел, а губернатор, успевший переменить белое лицо на красное, громогласно отдувается.

— Черт, настоящий солдатский бунт! Хотя и маленький. Спрашивается, зачем я уехал из Фландрии? Те же заботы…

Он вскидывает бутылку, тонкая струйка бьет в дно кружки. Сверкают брызги, блещет пена… Пока не опала — в глотку, залпом! Так пьют сидр в северной Испании.

— А во Фландрии солдаты на генералов бросаются?

— Если не выплатить жалованье — то и на маршалов. Но этот только на призах взял трехлетнее. Кровь ему нужна! Поверь, я на таких насмотрелся. Когда лилейные или оранжевые порезвятся в городе, оттуда потом идут добровольцы… Немного, зато деньги их волнуют мало. Но стоит выказать милость к взятому городу или пленному врагу — и пожалуйста.

— И что теперь?

— Ничего. Я приказов не меняю. Хотя бы потому, что прав я. Нельзя мне вешать пиратов. Пока нельзя. А Хайме… По уставу, дурака следует обезглавить. По уму — пусть девчонка сама разберется. Послежу. Интересно.

Так капитан О'Десмонд стал тюремщиком при человеке, которому сочувствует. Изабелла думает, что с ним делать, губернатору — любопытно, сам заключенный на аресте маленького форта охотно кается в том, что ему снесло голову. Прощения не просит, а просит священника для последнего утешения перед казнью. Дон Себастьян ему не иначе как кобель придурочный, о котором и слово сказать гадостно, а уж перед смертью и вовсе тошно. Потому как пиратов не казнил, как надо бы. Они, значит, испанцев режут и жгут. А их самих — пальцем не тронь!

Пока, в качестве утешения предпоследнего, Хайме охотно поедает кукурузные лепешки со свининой, что принесла служанка, вывезенная доньей де Тахо из Гаваны. По поводу передачи преступнику, покушавшемуся на особу губернатора, ясно, побеспокоили коменданта. Который немного осоловел от выпитого совместно с жертвой покушения сидра.

— Это что, от доньи Изабеллы? — зевнул Патрик, рассматривая малознакомую девицу.

— Нет, это от меня. А Изабелла ничего не ест, только голову руками обхватила да брови свела в чаячьи крылья. Ужинать, говорит, не хочу. А я что, зря все готовила? Вот, думаю, пусть сеньор Санчес хоть перед казнью домашнего поест…

— Пусть, — пожал плечами комендант и взялся за перышко. Занести первую запись в журнал посещений. Солдат, посаженных на кукурузный хлеб и воду за мелкие проступки, никто не посещает, иначе вместо наказания выходило бы поощрение.

— Тебя как зовут?

— Хуанита Кабра…

— Ясно… — короткий скрип гусиного пера, — можешь навестить арестованного. Пусть поест. Да и поболтать с ним можешь немного. Скажем, одно деление склянки.

— Спасибо. А вы, оказывается, добрый.

— А что, не похож? — улыбнулся Патрик.

— Не знаю. Я за вами в круге следила, из окна. Вы там угловатым казались, и сердитым, и немножечко пустым. А это, оказывается, вам в круге неудобно. А снаружи вы хороший.

— А донья Изабелла какая?

— Разная. Как огонь. И греет, и светит, а чуть недосмотришь — кусается. А еще ее застегивать трудно.

— Это как?

— А так, на правую сторону. Не с руки. Пока у меня получается даже медленней, чем когда она сама. Но высокородной даме негоже одеваться без помощи служанки! А она, конечно, не просто донья, только не говорит. «Де Тахо»! Да вдоль этой реки половина Кастилии живет, и еще половина Португалии. Кто же зовет себя только «де Тахо»? Тот, кто скрывает другие титулы. «Де Тахо и Перальта», «де Гусман и Тахо», «де Амескуа и Тахо и Эспина» — это понятно! Значит, земли есть и там, и там, и там! А просто «де Тахо» это кто? Дама под маской, и только!

Хуанита уже не плачет. Успокоилась почти сразу, как ветер пронес «Ковадонгу» мимо последней из сторожащих вход в Гавану батарей. А для кого плакать? Перед морячками поплачь, так разутешат, что рожать придется. Перед капитаном? Не получается. Глаза сразу сохнут. Сущий огонь. И тайна… Девица — с мечом и пистолетами! Наверняка знатная. Неужели бы родители отпустили ее, Хуаниту, служить простой донье?