Обряд Ворлока - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Русанов cтр.№ 46

— Пора! — откликнулся кормщик. — Но не ты. Пускай Олаф пороет. Ему полезно! — Гуннар обернулся и усмехнулся, сверкнув зубами.

— Чего это мне полезно? — недовольно пробурчал здоровяк, но беспрекословно подошел к завалу, опустился на колени. Вскоре земля горстями полетела из-под его широченных ладоней. Вульфер поначалу пытался уворачиваться, но Олаф словно нарочно метил в него, и старик махнул рукой — все равно в глине измажешься, так зачем тогда беречься?

— И что там дальше было с Климентом? — не скрывая любопытства, поинтересовался Гуннар, отряхивая глину и каменную крошку со штанов.

— Император сослал его в одну из самых дальних провинций. В Херсонес.

— Вот оно что! — догадался Вратко. — Вот почему ваш монастырь в его честь назван!

— Конечно! Только его не проповедовать сослали, а в каменоломни. Но крепкий телом и выносливый духом, Климент и на каторге продолжал проповедовать, привлекая к вере Христовой множество рабов и осужденных преступников.

— Достойная паства, нечего сказать… — буркнул себе в бороду Олаф.

— Один раскаявшийся грешник Господу дороже, нежели десять праведников! — назидательно произнес грек.

— Это если искренне раскается, — пожал плечами Гуннар. — А если притворяется ради послаблений или других каких выгод?

— О каких выгодах ты говоришь?! — горячо возразил Димитрий. — Климент не был ни надзирателем на каменоломнях, ни их командиром, не распределял он также пищу и воду или другие какие блага. Он просто молился и проповедовал! Люди верили его слову и видели, как Иисус Христос придает сил верному своему слуге. Видели творимые им чудеса!

— Какие такие чудеса? — негромко спросил Вульфер, который продолжать удерживать свечу над головой копающего. — Неужто он похлеще Святого Патрика будет?

— О Святом Патрике я мало знаю, но Климент молился Господу, и посреди бесплодной каменной пустоши забил источник. После этого народ шел креститься к нему нескончаемым потоком, — твердо отвечал монах.

— Рабы и преступники, — добавил Олаф, уже не поворачиваясь.

— А что, рабам и раскаявшимся грешникам Слово Божье не нужно? — обиделся Димитрий. — Иисус уподобил раскаявшихся и возжелавших очищения потерянной овце, когда фарисеи пеняли ему, что принимает он грешников и ест с ними. «Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяносто девять в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее? А нашед, возьмет на плечи свои с радостью…» [78]

— Ага! — не сдавался викинг. — А тем временем волки сожрут оставшихся девяносто девять…

— Или разбегутся они по пустыне твоей! — расхохотался Гуннар.

Грек нахмурился, засопел:

— Если вы смеетесь над учением Христа…

— Мы не смеемся, — попытался успокоить его Вратко. — Просто не так давно сталкивались с монахом, которого впору не пастырю, а мяснику уподобить…

— Я верю вам, — вздохнул херсонит. — Знаю, что не все священники ведут праведный образ жизни, не все очистили помыслы свои… Многие больше полагаются на силу и оружие, чем на кротость и мудрое слово. Они загоняют язычников едва ли не силой в лоно Церкви, забывая, о чем учил Иисус. Поэтому переубеждать я вас не буду.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Только видишь ли, после отца Бернара, мне и креститься-то расхотелось. Нужда прижмет, я лучше Одина призову. Он, хоть и языческий идол, как ты говоришь, а справедливость понимает и честь не растерял, — сказал кормщик.

— Я не говорил, что Один — идол.

— Ты не говорил. Другие говорили. Да! Ты же забрался на край света из города своего ромейского зачем? Небось, души заблудшие уловлять? Наставлять, крестить язычников?

— Нет. Я в поисках знаний приехал.

— Каких таких знаний? — поднял бровь Вульфер.

— О святых ваших, которые острова крестили, о церквях и монастырях ваших…

— И за этим ты в развалины полез? — удивился сакс. — Нашел бы старика, навроде меня, расспросил бы…

— Люди напутать могут. Приврать для красного словца. А книги не лгут. Я тут книги искал. Отец Никифор… Это настоятель наш. Отец Никифор говорил, что в Англии могут быть рукописи, привезенные самим Иосифом Аримафейским!

— Аримафейским? — вскинулся Вратко. — Это тот, который… — начал было парень, но захлопнул рот. Имя Иосифа из Аримафеи в его памяти прочно связывалось с историей о Святом Граале. А Грааль, в свою очередь, с поисками отца Бернара. Кто знает, может, новый знакомый только хитрит, притворяясь добрым и смиренным, а сам норовит к ним в доверие втереться, чтобы завладеть Чашей? Слишком много желающих развелось в последнее время… И каждый думает, что ему нужнее всех.

Поэтому новгородец решил перевести беседу в другое русло:

— Ты, брат Димитрий, так и не дорассказал о Клименте.

— О Клименте? Я-то могу, но твои друзья…

— Они тоже послушают, — с нажимом произнес Вратко, исподтишка подмигивая Гуннару. — Ты говори, а то мой черед копать уже настает.

Парень заступил на место Олафа, отошедшего от дверей без малейшего сожаления. Присел, оглядел завал. Здоровяк поработал что надо. Словену оставалось только подрыть чуть-чуть по краям.

— Ты говори. Я слушаю… — подбодрил он грека.

Холодная сырая глина противно липла к ладоням, забивалась под ногти.

— Да что говорить? Римляне не простили священномученнику его проповедей, не простили народной любви. Когда старший надзиратель каменоломен узнал о чудесах, явленных Климентом, об апостольском служении его, то приказал утопить святого отца. Клименту привязали к ногам корабельный якорь и бросили в Русское [79] море. Но и тут Господь явил чудо. По молению верных учеников Климента — Корнилия и Фивы…

— Все! Достаточно! — неожиданно перебил монаха Вульфер.

— Как достаточно? — удивился грек.

— Почему? — повернулся Вратко.

— Рыть достаточно! — усмехнулся старик. — Давай-ка мы эту дверь толканем… А истории послушать можно и потом.

Он решительно оттеснил поднявшегося с колен новгородца и уперся плечом в когда-то покрытый резьбой, а теперь сгладившиеся от времени камень.

Затаив дыхание, Вратко глядел, как напряглась спина Вульфера, задрожали ноги, пятка отставленной ноги скользнула по глине. Каменная дверь даже не шелохнулась. Сакс переступил, упираясь поудобнее. Повторил попытку. С тем же успехом.

— Может, мне попробовать? — подал голос Олаф.

— Или вдвоем придавить, — добавил Гуннар.